Вампиры – дети падших ангелов. Голоса дрейфующих льдов - Молчанова Ирина Алексеевна - Страница 30

• Предыдущая
• 30/77
• Следующая

— Только не давай мне долго спать.

Вильям сидел тихо-тихо, боясь шевельнуться. А в своих фантазиях брал спящую девушку на руки и нес обратно — домой, в безопасность. Ему ничего не хотелось сильнее, чем вразумить ее, заставить понять, какое бессмысленное решение она приняла. В конце пути их ждала смерть или заточение за наглость, которую они осмелились проявить, явившись в Тартарус без приглашения.

Услышав странный шум, Вильям затаил дыхание. Тишина. Тогда он осторожно поднялся и выглянул за дверь. Тоннель был пуст, однако молодой человек мог бы поклясться, что слышал шаги. До Воронежа оставалось каких-то пятьдесят километров, но следов завалов, о которых писали несколько лет назад в газетах, Вильям так и не заметил.

Он прикрыл за собой дверь и прошелся вперед по тоннелю, продолжая вслушиваться в тишину. Когда он уже хотел вернуться в комнату отдыха, то явно расслышал голоса. Вильям прибавил шагу, про себя отметив, что коридор стал ниже и уже. Видимо, это как раз было место завалов.

Голос принадлежал мужчине и находился тот буквально в километре или двух.

Между тем тоннель разветвился. В одну и другую сторону вели узкие проходы. Но Вильям не свернул, он продолжал идти по главному тоннелю и слышал, как шаги то приближаются, то удаляются. Словно кто-то нарочно играл с ним.

Молодой человек ускорил шаг и тут голоса послышались совсем близко, сразу с обеих сторон, а потом прогрохотал взрыв, и потолок обвалился.

* * *

Катя резко проснулась и села на диване. В комнате она находилась одна. Сумка Вильяма и ее рюкзак лежали возле стола — самого же провожатого нигде не было видно.

— Вильям, — негромко позвала девушка.

Никто не отозвался.

«Не мог же он меня бросить? Передумать?» — Она сползла с дивана и вышла из комнаты, настороженно оглядываясь по сторонам.

Девушка некоторое время звала его, но так ничего и не добившись, вернулась в комнату за курткой, рюкзаком и сумкой. Первое, что приходило на ум в связи с исчезновением Вильяма, совсем недавно обещавшего сопровождать ее, это желание молодого человека разведать дорогу. Он постоянно твердил про завалы, но только теперь девушка поняла, насколько серьезны были его опасения, раз он решился пойти тайком и проверить.

Катя заслышала голос и остановилась. Громко позвала Вильяма, но мужской голос где-то вдалеке тут же стих — воцарилась тишина. От нее сделалось не по себе. Внезапная мысль, что в подземелье может быть кто-то еще, помимо нее и Вильяма, напугала.

«Молодец! К старейшинам отправилась, а сама дрожу тут как осиновый лист. Ну и вампир из меня получился», — сердито думала она, быстро шагая по тоннелю.

Она вновь попыталась звать своего незадачливого провожатого, но от стены к стене гуляло лишь эхо.

Через некоторое время, так и не обнаружив Вильяма, Катя не на шутку испугалась. Теперь она была абсолютно сбита с толку.

Мог ли Вильям просто бросить ее, испугавшись старейшин? А может, то была ловушка? Хотел, чтобы она вернулась домой и не придумал ничего иного, как исчезнуть, тем самым заставив ее заволноваться и повернуть назад?

Предположение о ловушке девушке совсем не нравилось. Ей не хотелось думать так о Вильяме. Она не верила, что он способен на подобный обман, такую подлость. С другой стороны, она прекрасно знала: если Вильям во что-то верил, он мог пойти на многое, лишь бы справедливость восторжествовала. Как раз это ее и пугало, не позволяя заранее снять с друга все обвинения.

Вкус его поцелуя еще оставался на губах как дуновение прошлого — зимы, где она была влюблена в зеленоглазого красавца из парка, и снег не таял на его черных, как ночь, волосах...

Катя улыбнулась от воспоминаний.

Вильям был частью истории — ее и Лайонела, связующим звеном, не позволившим в свое время цепи разорваться. Девушка знала, не дай он ей играть с собой, отвернись от нее, она ни за что бы не сумела добиться Лайонела. И теперь, понимая, что Вильям в ее истории любви стал лишним, она мучилась. Трудно было помнить их единственную ночь. А теперь видеть его глаза с застывшим в них вопросом, улыбку, за которой скрывалась печаль, чувствовать, что каждое прикосновение к ней для него по-прежнему что-то значит.

Его отъезд в Сенегал стал для нее спасением, позволил ненадолго забыть, на что она пошла ради Лайонела и бессмертия. А внезапное возвращение превратилось в ежедневную пытку.

«Не думать, не думать», — сказала себе Катя, подтягивая сползающую с плеча сумку. Все эти мысли действовали на нее угнетающе. Хотелось выключить их, как когда-то хотелось, чтобы смолкла музыка в голове.

Девушка увидела по обе стороны тоннеля узкие коридорчики. Свернуть в один из них она не решилась, пошла дальше. Но, услышав позади шаги, резко обернулась и тогда ее ослепило. В сводах пещеры раздался дикий крик боли. Катя не сразу поняла, что это ее голос, до того эхо исказило его. Тело обожгло, точно горело заживо, и мышцы сковало — не шевельнуться. Девушка не видела ничего кроме яркого света, сжигающего глаза, и не чувствовала ничего, кроме боли, какую могли бы причинить огонь и миллионы игл, одновременно вошедшие в плоть.

Мужской голос произнес:

— Первый раз особенно больно.

— Больно! Больно! Больно! — подхватило эхо.

И девушке показалось, даже легкая вибрация от звуков словно разрывает ее на части.

Свет жалил, боль не ослабевала ни на секунду, мысленно Катя бежала без оглядки, а на самом же деле стояла, как каменное изваяние.

Голоса переплелись с эхом:

— Думаешь, с нее еще не хватит?

— Пусть ослабеет. И тогда ее сердце будет принадлежать мне...

Катя попыталась опустить ресницы, но яркий ксеноновый свет парализовал даже их.

И ей вспомнились слова Лайонела о боли, о бесконечности, и слова Вильяма об опасности, о смерти. Со дня обращения, девушка чувствовала себя неуязвимой, думала, ей все нипочем. А обожглась — и поняла.

Неожиданно свет что-то перекрыло, и она погрузилась во тьму, видя перед собой лишь огромный силуэт. Кто-то схватил ее за руку обжигающе горячими пальцами и буквально поволок за собой.

— Стреляй! — услышала девушка.

Прогрохотало пять выстрелов. Свет вновь ужалил Катино плечо и руку, коленями она ехала по земле. Ее спаситель, продолжая тащить за руку, резко свернул в боковой коридор.

Сперва Катя ощутила облегчение, свет окончательно сменился бархатной тьмой, боль отхлынула, подобно волне, а потом резко стало холодно.

Девушка открыла глаза, когда поняла, что ее больше никуда не тащат, и увидела склоненные над собой лица.

— Йоро, — Катя попыталась улыбнуться, но ее так трясло, что зубы стучали.

Мальчик почесал затылок, вопросительно посмотрел на Киру.

— И что же делать? После долгого нахождения на свету Вильяма обычно везли в больницу. А потом он несколько дней отходил...

Девочка покачала головой, и ее белые волосы заколыхались.

— Через несколько часов озноб пройдет, но отход после первого столкновения со светом будет непрост.

— Откуда вы? — с трудом выговорила девушка.

— Из дома, — пожал плечами оборотень. — Я порылся в документах Лайонела и нашел упоминание о подземной трассе.

— Трасса? — переспросила Катя.

— Ага, заасфальтированная. Удобное сообщение с Москвой. Есть переходы в старые тоннели, по которым выбрала идти ты.

Катя попыталась приподняться, но руки не действовали, и она беспомощно откинулась на землю. А она-то воображала, что Лайонел, подобно ей, плыл по канализации. Сделалось смешно.

— Не шевелись, лежи, — тоном матери произнес Йоро. И только тут девушка увидела в груди мальчика кровавые отверстия от пуль.

— Господи, ты ранен! — слабо вскричала Катя.

Тот отмахнулся.

— Немножко пощиплет и все. Ерунда!

— Но кто... кто это? Я слышала мужской голос!

— А кто хочет тебя убить? — задал Йоро встречный вопрос.

Девушка застонала, от любого движения тело жгло, как будто она сгорела на солнце.

• Предыдущая
• 30/77
• Следующая