Выбери любимый жанр

Война «ежей» - "Братья Мормаревы" - Страница 27


Изменить размер шрифта:

27

Маляка вернулся к Управлению. Тоска! Он стал считать, сколько на тротуаре плит от одного перекрестка до другого, и вдруг у самого края тротуара увидел двадцать стотинок.

Вскоре он пил бузу и ел баничку в кондитерской, решив, что буза и баничка гораздо лучше наполнят пустой желудок, чем одно кебапче. Тут какой-то мальчик подошел к столику Маляки со стаканом бузы и пирожным и присел напротив. Уши оттопырены, на носу очки в толстой роговой оправе — пожалуй, слишком большие для его лица, а лицо спокойное и умное.

— Здравствуйте!

— Привет! — Маляка попытался припомнить, не встречались ли они раньше.

Незнакомый мальчик откусил большой кусок пирожного, почти четверть, и, проглотив, спросил:

— Вы тоже сын разведенных родителей?

— Нет.

— А почему обедаете один?

— Я не обедаю, сегодня я вообще не буду обедать, у меня есть дело.

Маляке хотелось, чтобы мальчик спросил, какое у него дело, ему не терпелось похвастаться: не каждый день ходят к начальнику милиции! Но мальчик продолжал есть, его, видно, вовсе не интересовали дела Маляки.

— Как вас зовут? — спросил мальчик.

— А почему ты говоришь мне «вы»?

— Из уважения. Я всегда так разговариваю с незнакомыми, так я воспитан.

— Мне впервые говорят «вы», — признался Маляка. — Взрослые, и те говорят детям «ты».

— Они так воспитаны, вы понимаете?

Маляке очень понравилась эта вежливая форма беседы, и он, в свою очередь, обратился на «вы» к новому знакомому.

— О чем вы меня спросили?

— Как вас зовут?

— Димитр, но прозвище у меня Маляка, так меня все и называют.

Мальчик с головы до ног оглядел Маляку.

— Нет, нет, из-за фамилии. Моя фамилия Маляков. А вас как зовут?

— Добролюб.

— Очень длинное имя, — заключил Маляка.

— Мама меня называет Добри, а папа Любо, — ответил мальчик и, заметив недоумение Маляки, пояснил: — Ведь я дал вам понять — они разведены.

— А я пойду к начальнику милиции! — не удержался Маляка.

— Зачем?

— Да… — Маляка задумался, с чего бы начать рассказ, и протянул Добролюбу заявление. — Здесь все написано.

Добролюб читал с интересом, водя вилкой по тарелочке, чтобы ни крошки пирожного на ней не осталось.

— Годится, — одобрил Добролюб. — Написано хорошо, производит впечатление. Вы его откуда-нибудь переписали?

— Естественно. — Маляка был немного задет.

— Могу я пойти с вами в милицию?

— Что ты будешь делать с нами, со мной… хочу сказать вам, как же ты пойдешь… Слушайте, давайте перейдем на «ты»?

— Хорошо, — согласился Добролюб. — Мне все равно. Если хочешь, я с тобой пойду в милицию.

— Но ведь ты к нашему делу не имеешь отношения. Если тебя о чем-нибудь спросят…

— Я живу рядом с Управлением, меня там все знают, но если не хочешь… — обиделся Добролюб.

— Почему не хочу? Идем!

Ровно в два часа мальчики постучали в дверь начальника и вошли в его кабинет. Увидев детей, полковник улыбнулся, поднялся с места, поздоровался с ними за руку и предложил сесть. Маляка и Добролюб утонули в огромных кожаных креслах.

— Какое преступление раскрыли? — с нарочитой серьезностью спросил полковник.

Не раз случалось, что к нему на прием приходили мальчуганы, рассказывали о результатах своих наблюдений за «подозрительными» лицами.

Добролюб сразу вступил в разговор.

— Эти дети… — показал он на Маляку.

— Подожди, — прервал парнишку полковник. — Как это — дети? А ты кто?

— Другие, в школе… — попытался объяснить Маляка.

— Кстати, почему вы не в школе?

Маляка посмотрел на Добролюба, который оставался все так же невозмутим, — может, он учится в утреннюю смену? Но Добролюб молчал. После того как полковник его перебил, он решил больше рта не раскрывать, пока к нему лично не обратятся с вопросом — Добролюб был обидчивым.

— А если родители узнают, что вы прогуливаете школу? — еще строже проговорил полковник.

— Его родители разведены, — кивнул Маляка на Добролюба.

Это немного смутило полковника, он сел на место и, приветливо взглянув на мальчиков, сказал:

— Ну, хорошо, слушаю вас.

Маляка подал ему заявление:

— Здесь все написано.

Полковник бросил беглый взгляд на лист бумаги, увидел несколько орфографических ошибок и вернул заявление Маляке.

— Как у тебя с грамматикой, вижу. Теперь посмотрим, как умеешь читать.

«Всяк, кому не лень, норовит тебя экзаменовать, — подумал Маляка. — Вот и милиция тоже». И Маляка стал читать с выражением:

— «С каждым днем усиливается внимание к проблемам гармонического развития подрастающего поколения. Только в прошлом году на добровольные средства граждан в соответствии с планом благоустройства города в двух районах столицы построено…»

— Это из газеты, — прервал его полковник.

— Из газеты «Вечерни новини», — уточнил Маляка. — И из газеты «Труд» немного взяли. А в конце пишем о том, что нам надо.

— Тогда давай прямо с конца, — усмехнулся полковник.

Ему отнюдь не хотелось выслушивать обзор столичной печати.

— «В связи с вышеизложенным, — читал дальше Маляка, — просим приказать товарищу Ташеву убрать кирпич и не строить никакого гаража».

— Прекрасно! Но это не по нашей части, — серьезно сказал полковник. — А ты как считаешь? — повернулся он к Добролюбу.

«Раз спрашивают меня, — решил Добролюб, — следует ответить. В конце концов, последнее слово, как всегда, за мной».

— Нет, — потребовал он, — арестуйте его!

Полковник рассмеялся:

— Не могу. Не имею права.

— Разве это не ваше дело? — сдержанно спросил Добролюб.

— Не совсем. Забот у нас и так хватает. Вот сегодня беседа с вами, мы могли бы ее продолжить, но вижу, вы торопитесь в школу, сидите как на иголках. Да и меня ждут другие люди.

В приемной действительно сидело четыре человека.

Маляка и Добролюб, разочарованные, пошли к выходу.

— Не их это дело! — негодовал Добролюб. — Просто работают спустя рукава, и все!

— Везде так, знаю от папы, — подтвердил Маляка. — Особенно в торговле.

— Во внешней или у нас? — заинтересовался Добролюб.

— Я спрошу, но сам он работает во Внешторге.

На улице Маляка посмотрел на часы.

— Успею на последние три урока.

— А зачем? Ты активист, что ли?

— Нет.

— Раз нет, и торопиться нечего. Пойдем к нам.

Маляке очень захотелось пойти к приятелю. Добролюб казался ему интересным, оригиналом, как сказал бы отец Маляки. Нет-нет да и выкинет что-нибудь неожиданное. То потребовал Ташева арестовать, то спрашивает, активист ли Маляка. Как будто прогул записывают только активистам.

— Слушай, ты разбираешься в технике? — неожиданно перевел разговор Добролюб.

— Я отвечаю в нашем классе за НТТМ, — похвастался Маляка.

Он действительно занимался в кружке научно-технического творчества молодежи, а старостой его сделали прежде всего потому, что его папа был инженером.

— Ты-то мне и нужен, — обрадовался Добролюб. — Я тебе помог в милиции, а ты теперь…

Добролюб жил совсем близко, в прекрасной квартире, у Добролюба была отдельная комната, и, как только мальчики очутились в ней, Добролюб достал из гардероба нейлоновую сумочку с надписью «Овощи и фрукты».

— Что это? — полюбопытствовал Маляка.

— Автомат для программного управления несколькими светофорами, — пояснил Добролюб, доставая из сумочки пластмассовую коробку.

Он подсоединил к ней пять макетов светофоров и включил в сеть: зеленые, желтые и красные огоньки беспорядочно замигали.

Добролюб пододвинул приятелю ящик с инструментами, и ответственный за НТТМ в шестом классе «Г» Димитр Маляков понял, что мосты сожжены. Взяв отвертку, он отвернул четыре винта и снял крышку с блока управления. Внутри были реле, катушка индуктивности и… Познания Маляки на этом кончились. Но как в этом признаться? Маляка отвернул еще два винта, и катушка покатилась по полу.

— Из-за него я сегодня и не пошел в школу, — признался Добролюб. — Если починишь, буду тебе очень благодарен.

27
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело