Источник - Рэнд Айн - Страница 53
- Предыдущая
- 53/220
- Следующая
— Но, Фанни, — устало говорил он жене, — я хочу современный дом. Я уже давно говорил тебе об этом. Такой, какой мог бы спроектировать Камерон.
— Скажи мне, ради Бога, кто сейчас помнит, кто такой Камерон? — спрашивала она.
— Не знаю, Фанни. Я знаю только, что в Нью-Йорке нет здания, равного тому, что он построил для меня.
Споры продолжались долгими вечерами в пышной викторианской гостиной Сэнборнов — тёмной зале, отделанной полированным красным деревом. Мистер Сэнборн колебался. Рорк спросил, обведя гостиную широким жестом:
— Вы этого хотите?
— Если вы к тому же собираетесь дерзить… — начала миссис Сэнборн, но мистер Сэнборн взорвался:
— Господи, Фанни! Он прав! Как раз такого-то я и не хочу! Это мне и здесь надоело!
Рорк не появлялся на людях, пока эскизы не были готовы. Дом из простого камня, с огромными окнами и множеством террас стоял среди парка над рекой, широкий, как половодье, открытый, словно поляна в лесу; нужно было внимательно всматриваться в абрис дома, чтобы обнаружить, где он незаметно переходит в просторный парк, — столь плавным был подъём террас и подход к дому. Казалось, что деревья вплывают в дом и проплывают сквозь него, что дом не препятствие для солнечных лучей, а чаша, собирающая их и накапливающая, отчего свет внутри дома казался ярче, чем снаружи.
Мистер Сэнборн увидел эскизы первым. Он изучил их, после чего сказал:
— Я… Я не нахожу слов, мистер Рорк. Это великолепно. Камерон в вас не ошибся.
Но после того, как эскизы увидели другие, мистер Сэнборн уже не был в этом так уверен. Миссис Сэнборн заявила, что дом ужасен, и долгие вечерние споры возобновились.
— Ну почему, почему мы не можем поставить в углах башни? — спрашивала миссис Сэнборн. — На этой плоской крыше так много места.
Когда её отговорили от этого, она осведомилась:
— Почему у нас не может быть окон с каменными стойками? Что они могут изменить? Боже правый, окна достаточно велики, однако почему они должны быть такими — я подобных не видела, они совсем не оставляют места для уединения. Я готова отнестись благосклонно к вашим окнам, мистер Рорк, если вы так упорствуете, но почему вы не можете поставить на них стойки? Это смягчит общее впечатление и придаст дому царственность, нечто такое феодальное.
Друзьям и родственникам, к которым миссис Сэнборн поспешила с эскизами, дом не понравился вовсе. Миссис Уоллинг назвала его нелепым, а миссис Хупер — грубым. Мистер Меландер сказал, что не взял бы его и даром. Миссис Эплби заявила, что он похож на обувную фабрику. Мисс Де Витт взглянула на эскизы и сказала с одобрением:
— О, как искусно, дорогая! Кто это проектировал?.. Рорк?.. Рорк?.. Никогда о нём не слышала… Откровенно говоря, здесь есть что-то надуманное.
Представители младшего поколения разошлись во мнениях по этому вопросу. Джун Сэнборн, девятнадцати лет, всегда считала, что все архитекторы романтики, и с удовольствием узнала, что у них будет очень молодой архитектор, но ей не понравилась внешность Рорка и его равнодушие к её намёкам. И она заявила, что дом отвратителен и поэтому она отказывается в нём жить. Ричард Сэнборн, двадцати четырёх лет, бывший в колледже блестящим студентом, а теперь медленно спивающийся, поразил семью, выплыв из своей обычной летаргии и заявив, что дом великолепен. Трудно сказать, было это заявление продиктовано эстетическим чувством, враждебностью к матери или тем и другим вместе.
Уайтфорд Сэнборн колебался в соответствии с услышанными мнениями. Он ворчал: «Ну хорошо, конечно, никаких стоек, это полная ерунда, но почему бы вам не сделать карниз, мистер Рорк, ради сохранения мира в семье? Обыкновенный такой зубчатый карниз, он ведь ничего не испортит. Или всё же испортит?»
Споры окончились после того, как Рорк заявил, что не будет строить дом, если мистер Сэнборн не одобрит эскизы такими, какие они есть, и не распишется на каждом листе чертежей.
Миссис Сэнборн была весьма довольна, узнав через некоторое время, что ни один уважаемый подрядчик не берётся за возведение дома. «Видишь?» — говорила она торжествующе. Мистер Сэнборн отказывался видеть. Он нашёл неизвестную фирму, принявшую заказ неохотно, как особое ему одолжение. Миссис Сэнборн узнала, что в лице подрядчика обрела союзника, и в нарушение всех светских правил пригласила его на чай. У неё давно уже не было никаких вразумительных мыслей относительно дома, она просто ненавидела Рорка. Подрядчик ненавидел всех архитекторов из принципа.
Строительство дома Сэнборнов продолжалось в течение лета и осени, и каждый день возникали новые стычки. «Ну конечно, мистер Рорк, я сказала вам, что хочу в спальне три стенных шкафа, я отчётливо помню, это было в пятницу, мы сидели в гостиной, мистер Сэнборн в большом кресле у окна, а я… Что насчёт чертежей? Каких чертежей? Да как вы могли подумать, что я разбираюсь в чертежах?», «Тётушка Розали говорит, что ей не по силам взбираться по винтовой лестнице, мистер Рорк. Что прикажете делать? Подбирать гостей в соответствии с домом?», «Мистер Халберт говорит, что такие перекрытия не выдержат… О да, мистер Халберт многое знает об архитектуре. Он провёл два лета в Венеции», «Джун, бедняжка, говорит, что её комната будет тёмной, как погреб… Ну, у неё такое чувство, мистер Рорк. Даже если комната и не тёмная, а просто кажется тёмной — это одно и то же». Рорк не спал ночами, переделывая чертежи, внося в них те изменения, избежать которых оказалось невозможно. Это означало многодневный снос уже возведённых перекрытий, лестниц, стен и ложилось дополнительным бременем на смету подрядчика. Подрядчик пожимал плечами: «Я вам так и говорил. Вот как бывает, когда приглашают одного из этих зазнаек-архитекторов. Погодите, вы увидите, сколько ещё придётся выложить, пока он управится».
Затем, когда дом был в основном построен, уже сам Рорк понял, что хочет внести изменения. Восточное крыло не удовлетворяло его с самого начала. Увидев его в камне, он понял, в чём заключался просчёт и как его исправить; он знал, что это изменение придаст зданию большую логичность и целостность. Он был ещё неопытен в строительстве и мог открыто признать свои промахи. Но теперь уже мистер Сэнборн отказался оплатить изменения. Рорк обратился к нему с просьбой; однажды ясно увидев образ нового крыла, он больше не мог видеть дом таким, каким он был.
— В общем, — холодно сказал мистер Сэнборн, — вы, пожалуй, правы. Но мы не можем себе этого позволить. Извините.
— Это будет стоить меньше, чем бессмысленные изменения, которые меня заставила сделать миссис Сэнборн.
— Опять вы об этом. Не хватит ли?
— Мистер Сэнборн, — медленно спросил Рорк, — вы подпишете бумагу, что разрешаете эти изменения при условии, что они не будут вам ничего стоить?
— Конечно. Если вы готовы взять на себя роль чудотворца.
Он подписал. Восточное крыло было перестроено. Рорк заплатил за всё сам, потратив больше, чем получил в качестве гонорара. Мистер Сэнборн колебался, он хотел возместить затраты, но миссис Сэнборн остановила его.
— Это просто грязный трюк, — сказала она, — форма давления. Он вымогает деньги, играя на твоих лучших чувствах. Он так и ждёт, что ты раскошелишься. Подожди, увидишь, он ещё попросит денег. А ты не давай.
Рорк не попросил. Мистер Сэнборн так и не заплатил ему.
Когда строительство дома было завершено, миссис Сэнборн отказалась в нём жить. Мистер Сэнборн печально смотрел на новый дом. Он устал бороться и не мог признать, что любит его, что именно такой дом ему всегда хотелось иметь. Он сдался. Дом не был обставлен, миссис Сэнборн отправилась с мужем и дочерью на зиму во Флориду. «Там, — сказала она, — у нас есть приличный дом в испанском стиле. Слава Богу, мы купили его готовым!.. Вот что происходит, когда рискуешь строить дом, наняв архитектора-недоучку, к тому же идиота!» Её сын, ко всеобщему изумлению, продемонстрировал неожиданное своеволие: он отказался ехать во Флориду; дом ему понравился, и он отказался жить где-либо ещё. Для него были обставлены три комнаты. Семья уехала, а он в одиночестве перебрался в дом на Гудзоне. Ночью с реки можно было видеть одинокий маленький прямоугольник жёлтого света, затерянный среди тёмных окон огромного брошенного дома.
- Предыдущая
- 53/220
- Следующая
