Источник - Рэнд Айн - Страница 40

• Предыдущая
• 40/220
• Следующая

Чек был выписан на имя «Говарда Рорка, архитектора».

Говард Рорк открыл собственное бюро.

Оно занимало одну большую комнату на верхнем этаже старого здания. Широкое окно выходило на соседние крыши. Подойдя к подоконнику, Рорк мог видеть далёкую ленту Гудзона{46}. Маленькие стрелки кораблей двигались под кончиками его пальцев, когда он прижимал их к стеклу. У него был письменный стол, два стула и огромная чертёжная доска. На стеклянной входной двери висела табличка «Говард Рорк. Архитектор». Он долго стоял в холле и смотрел на эти слова. Потом он вошёл и захлопнул за собой дверь. Он снял с доски рейсшину, затем кинул её обратно, словно бросая якорь.

Джон Эрик Снайт был против. Когда Рорк зашёл к нему в бюро забрать свой инструмент, Снайт появился в приёмной, тепло пожал ему руку и сказал:

— Рорк! Ну и как дела? Заходи, заходи давай, я хочу потолковать с тобой.

Усадив Рорка напротив своего письменного стола, Снайт громко продолжил:

— Слушай, дружок, надеюсь, у тебя хватит ума не держать на меня зла за то, что я там вчера наговорил. Ты же понимаешь, я немного вышел из себя. И вовсе не из-за того, что ты сделал, а из-за того, что тебе непременно надо было всё сделать на беловом рисунке, на том самом… ну ладно, ничего. Так ты зла не держишь?

— Нет, — сказал Рорк. — Нисколько.

— Разумеется, ты не уволен. Ты ведь не принял мои слова всерьёз? Можешь сию же минуту приступать к работе.

— А зачем, мистер Снайт?

— Как это зачем? А, ты думаешь о доме Хэллера? Но неужели ты воспринял Хэллера всерьёз? Ты же видел его и понимаешь, что этот безумец может менять своё мнение шестьдесят раз в минуту. Он же не даст тебе этот заказ. Понимаешь, не так-то это просто. Так вообще не делается.

— Мы вчера подписали контракт.

— Так подписали? Прекрасно! В общем, понимаешь, Рорк, я скажу тебе, как мы поступим: ты принесёшь этот заказ нам, а я позволю тебе поставить своё имя рядом с моим. Джон Эрик Снайт и Говард Рорк. А гонорар поделим пополам. Разумеется, в дополнение к твоему жалованью, кстати, ты получаешь повышение. А далее у нас будут те же условия на любой заказ, который добудешь ты. И… Боже мой, чего ты смеёшься?

— Извините, мистер Снайт, больше не буду.

— Мне кажется, ты не понял, — изумлённо произнёс Снайт. — Так пойми же. Это твой страховой полис. Пока тебе ещё рано открывать собственное дело. Заказы не будут сыпаться тебе на голову, в этот раз всё вышло чисто случайно. И что ты тогда будешь делать? А если согласишься на мой вариант, у тебя будет надёжная работа, и ты будешь постепенно набираться опыта для независимой частной практики, если ты к этому стремишься. Через четыре-пять лет ты встанешь на ноги, созреешь для самостоятельного дела. Так поступают все. Понимаешь?

— Да.

— Так согласен?

— Нет.

— Господи Боже мой, да ты с ума сошёл! Начинать в одиночку сейчас? Без опыта, без связей, без… да вообще без всего! Я о таком никогда ещё не слышал. Да спроси любого, кто имеет отношение к архитектуре. Услышишь, что они тебе скажут. Твоё решение — полное сумасшествие!

— Вполне возможно.

— Рорк, да выслушай меня наконец!

— Я выслушаю, мистер Снайт, если вам угодно. Но, по-моему, мне следует сказать сразу, что ваши слова не будут иметь для меня никакого значения. Если это вас устраивает, я готов выслушать.

Снайт говорил долго, а Рорк слушал, не возражая, не объясняя, не отвечая.

— В общем, если ты настроен так, то не жди, что я возьму тебя обратно, когда ты окажешься на улице.

— Я этого и не жду, мистер Снайт.

— И не рассчитывай, что кто-то другой из архитекторов тебя возьмёт, когда они узнают, как ты поступил со мной.

— И на это я тоже не рассчитываю.

В течение нескольких дней Снайт подумывал подать в суд на Рорка и Хэллера, но решил не делать этого, поскольку при данных обстоятельствах оснований для иска не было: во-первых, Хэллер оплатил Снайту все услуги, во-вторых, дом действительно был спроектирован Рорком, а в-третьих, с такими людьми, как Остин Хэллер, никто не судится.

Первым посетителем бюро Рорка был Питер Китинг.

Однажды ровно в полдень он вошёл без всякого предупреждения, прошёл через всю комнату и уселся прямо на стол Рорка, весело улыбаясь и широко разведя руки в стороны.

— Ну и ну, Говард! — сказал он. — Вот так дела!

Он не виделся с Рорком год.

— Здравствуй, Питер, — сказал Рорк.

— Надо же, собственное бюро, табличка с собственным именем, и вообще!.. Так скоро! Невероятно!

— Кто тебе рассказал, Питер?

— Ну, ходят слухи. Вполне естественно, что я слежу за твоими успехами. Ты же знаешь, что я о тебе думаю постоянно. Надо ли говорить, что я тебя поздравляю и желаю всего самого наилучшего.

— Нет, не надо.

— Хорошо у тебя тут. Светло, просторно. Может быть, не так солидно, как следовало бы, но чего можно ожидать в самом начале пути? А кроме того, перспективы ведь достаточно неопределённые. Согласен, Говард?

— Вполне.

— Ты пошёл на громадный риск.

— Скорее всего.

— И ты действительно рассчитываешь чего-то добиться? Я имею в виду, самостоятельно?

— А что, не похоже?

— Понимаешь, пока ведь ещё не поздно. Когда я услышал всю эту историю, то решил, что ты обязательно вернёшься с этим заказом к Снайту и заключишь с ним выгодную сделку.

— Я так не сделал.

— И неужели не собираешься?

— Нет.

Китинг не мог понять, почему его гложет мучительная злоба, почему он пришёл сюда в надежде услышать, что вся эта история просто выдумана, в надежде застать Рорка неуверенным, готовым капитулировать. Бессильная злоба охватила его с того самого мгновения, когда он услышал новости о Рорке, и не покидала, даже когда он забывал о причинах её возникновения. Злоба волнами накатывала на него в самые неподходящие моменты, и он часто недоумевал: что же, чёрт возьми, происходит? Что меня сегодня так разозлило? И лишь некоторое время спустя вспоминал: ах да, Рорк; Рорк открыл собственное бюро. И тогда Китинг спешил задать себе вопрос: «Ну и что с того?», понимая, что сами эти слова болезненны и унизительны, как оскорбление.

— Знаешь, Говард, я восхищаюсь твоей смелостью. Честное слово. У меня значительно больше опыта, да и профессиональная репутация повыше — ты только не обижайся, я ведь объективно говорю, — но я не решился бы на такой шаг.

— Не решился бы.

— Выходит, ты первый совершил прыжок. Так-так. Кто бы мог подумать?.. Искренне желаю тебе всяческих удач.

— Спасибо, Питер.

— Я думаю, ты добьёшься успеха. Я в этом не сомневаюсь.

— Неужели не сомневаешься?

— Конечно. Ни капельки. А ты разве сомневаешься?

— Я как-то об этом не задумывался.

— Не задумывался?!

— Не особенно.

— Так значит, Говард, ты всё-таки не уверен в себе. Так?

— А почему ты спрашиваешь с такой радостью?

— Что?! Нет, конечно, не с радостью. Просто я беспокоюсь за тебя, Говард. Сейчас, в твоём положении, никак нельзя терять уверенность. Так у тебя есть сомнения?

— Никаких.

— Но ты сказал…

— Питер, я во всём совершенно уверен.

— А ты подумал о получении лицензии?

— Я подал заявку.

— У тебя же нет диплома. Тебе придётся очень трудно на экзамене.

— Скорее всего.

— Что же ты будешь делать, если не получишь лицензии?

— Я её получу.

— Что ж, теперь будем встречаться в гильдии, если ты, конечно, не зазнаешься и не перестанешь меня узнавать. Ты ведь как-никак будешь полноправным членом, а я всего лишь в молодёжной секции.

— Я не буду вступать в гильдию.

— То есть как это — не будешь? Ты же теперь имеешь право вступить.

— Может быть.

— Тебя пригласят вступить.

— Скажи им, чтобы не тратили силы попусту.

— Что?!

— Знаешь, Питер, у нас с тобой был точно такой же разговор семь лет назад, когда ты пытался убедить меня вступить в твоё землячество в Стентоне. Так что не начинай снова.

• Предыдущая
• 40/220
• Следующая