И грянул в Хренодерках гром - Андрианова Татьяна - Страница 34

• Предыдущая
• 34/62
• Следующая

На шум из избы выглянула ведьма. Увидела творимое безобразие, нахмурилась. Голова испуганно замер, хлопнул многострадальным ставнем так, что не ожидавший такой пакости кот улетел вглубь избы, как камень из пращи, только вытаращивший глаза и истошно воющий. Раздался какой-то грохот, звон бьющейся посуды, возня и ругань пушистого зверя, временами переходящая в грозное мяуканье.

— Панас! — В устах Светлолики имя мужчины прозвучало как грязное ругательство. — Ты всех моих зверей решил примучить или для кого-то сделаешь исключение?

— Почему всех? — искренне удивился голова, но на всякий случай сделал два шага назад, чтобы не достала.

Хотя, если ведьма возьмется за скалку, от нее и на краю поляны не спрячешься. Впрочем, если петлять по-заячьи, шанс, что не попадет, есть.

— Потому что начал ты с козы, перешел на кота, — пояснила свою мысль девушка. — Кого следующей жертвой изберешь? Или ты жребий предпочитаешь бросать?

— Да я не специально, — шаркнул ножкой и потупился голова, чувствуя себя под пристальным осуждающим взглядом молодой ведьмы, как нашкодивший пацан перед взором строгой матери. — Оно само как-то.

Взгляд серых с зелеными искорками глаз ведьмы стал еще внимательней, вгоняя и без того смущенного мужчину в краску.

— Само как-то? — эхом переспросила она, будто не расслышала толком последних слов и желала уточнить, правильно ли поняла собеседника. — Неужели? Для всего на свете какая-то причина должна быть. Сам даже прыщ на носу не вскочит. Может, тебе к жрецу обратиться, если ты все время в себе непреодолимые желания чинить пакости ощущаешь?

Панас мучительно побагровел и вскинул на девицу потрясенный взгляд. Пакости творить — привилегия ведьмы, а у него в роду отродясь ведьмаков и мерзопакостных колдунов не водилось. Разумеется, в глаза лесной отшельнице о ее зловредности говорить не следовало. Во-первых, она и сама об этом прекрасно знала, а во-вторых, ведьминское проклятие еще никто не отменял.

— Это в чем ты меня подозреваешь?! — раненым лосем заревел он, заставив вервольфов предупреждающе оскалиться.

Они ясно давали понять, что обижать ведьму не дадут никому, будь обидчик хоть голова, хоть царь при полных регалиях с державой и скипетром наперевес.

— А в чем мне тебя подозревать? — ничуть не смутилась Светлолика. — Я в глаза говорю. То закопать меня норовите, то избу сжечь. Козу чуть не убили. Теперь кота вон выманил из окна и давай на ставне трясти. Взрослый ведь человек, дочку замуж скоро отдавать, а все озорство какое-то на уме. А жрец Всевышнего он не просто так при храме поставлен, словом уместным на путь истинный наставить может, бесов изгнать, коли в душе поселились, сомнения развеять. Жрец в Хренодерках богат летами и опытом житейским. К его советам и прислушаться не грех. А молитва не только Всевышнему предназначена, она ведь и душу людскую врачует.

От подобного заявления ведьмы голова несколько опешил. Традиционно ведьмы, колдуны и жрецы между собой не ладили. Ведьмы опасались магов, колдунов и жрецов. Маги и колдуны открыто презирали ведьм, считая их окопавшимися в лесах шарлатанками, паразитирующими на людском невежестве (некоторые из них действительно не имели реальных знаний и сил и только вредили своими неумелыми действиями), а жрецов старались зря не задевать. Жрецы же в большинстве своем всех оптом считали еретиками, впавшими в мракобесие, и не упускали случая торжественно и публично предать их анафеме, строго-настрого запретив пастве даже думать в сторону этих «злыдней, щедро сеющих ересь в умах неокрепших» под страхом наложения суровой епитимьи. Поэтому голову сильно удивило предложение Лики пойти поговорить со жрецом. В другое время Панас так бы и сделал, но не сейчас, когда вместо крестного хода с истовой молитвой о дожде селяне предпочли обратиться к деду Тарасюку за колдовской помощью, за что и получили вместо благотворного дождя стихийное бедствие.

— Ты права, — кивнул голова после некоторых раздумий, шокировав собеседницу своей покладистостью. — К Гонорию я схожу… потом как-нибудь, как освобожусь, в общем. Но я хотел поговорить с тобой о другом. — Голова замялся, ведьма кокетливо потупилась, вовсе не собираясь задавать наводящие вопросы. Пусть сам разрешит свои сомнения и найдет слова, она и подождать может.

— Ливень, — емко сообщил он.

Светлолика вскинула на него внимательный взгляд серых глаз.

— Вам нужен ливень? — уточнила она, прекрасно помня, что леший говорил что-то о туче, гостящей над Хренодерками.

Неужели им дождя не хватило? В этом случае притягивание чужой тучи на Безымянный лес может быть расценено сельчанами как хорошая пакость. Остановит ли ее подобное обстоятельство? Ведьма злорадно усмехнулась. Это вряд ли.

— Наоборот. Дождь над селением льется уже вторые сутки. Погреба затопило, улицы размыло, посевы страдают, — тревожно сообщил Панас. — Похоже, Всевышний разгневался на нас за грехи и обрушил на нас свою кару.

— Всевышний разгневался? — недоверчиво изогнула бровь Светлолика. — Прощение просить тоже вместе со жрецом надобно. Я-то тут каким боком?

Голова потупился. Признаваться в том, что звали дождь в обход родной ведьмы не хотелось. Девица не зря славилась вздорным нравом и вполне могла зловредно заявить «поделом вам, дурачье!» и громко хлопнуть ставнями. С другой стороны, слова складывать гладко мужчина был не мастак. Тут надо бы позвать кого-то поречистее. Но кого? Того же жреца Гонория? Тоже нереально. Старик вряд ли пойдет на поклон к ведьме. Панас издал мученический вздох, зажмурился на всякий случай, как в сортире для пущего сосредоточения мыслей, и выдохнул:

— Так дождь мы не молитвой вызывали, а к Тарасюку ходили за помощью. — Последние слова мужчина выдохнул громким шепотом, придвинувшись ближе, чтобы никто не услышал.

Хотя предосторожность была излишней: парни на поляне и так знали, кто виноват в затяжных осадках, а остальных эти осадки совершенно не интересовали.

— Во как? — Светлолика смерила собеседника оценивающим взглядом, словно всерьез раздумывала, какой бульон из него выйдет, если найти котел такого большого размера, чтобы запихнуть мужчину целиком.

Панас нервно вздрогнул. Инстинкт самосохранения тревожно просигналил ногам, что пора убираться, и быстро, не то не поздоровится. Но титаническим усилием воли голова волю конечностям не дал и остался стоять, словно стойкий оловянный солдатик.

— Так предложите ему избавить вас от напасти, и все дела. От меня-то вы чего хотите? Благословения на поход к односельчанину? Так вы раньше не спрашивали, когда к нему дождь закликать бегали, и сейчас вполне обойдетесь, — констатировала Светлолика и сделала попытку закрыть многострадальный ставень, но не преуспела. Голова коршуном бросился на несчастное плотницкое изделие, крепко вцепился и повис, не давая ведьме закончить разговор, громко хлопнув ставнем.

Раздался оглушительный треск, и Панас так и остался стоять, с ужасом взирая на вырванные с мясом доски, словно держал в руке ядовитую змею, а она извивалась, грозя укусить.

— Скажи мне, голова, — сквозь плотно стиснутые зубы разъяренно прошипела девушка, — какая от тебя польза?

Дорофей воспользовался случаем, легко запрыгнул на подоконник и ехидно добавил, обличительно ткнув в сторону Панаса пушистой лапой:

— А какая с них может быть польза? Никакой. Один только вред.

Панас обиженно засопел.

— Да починю я тебе ставень! Всех дел — пару досок заменить да на петли подвесить.

— Ой, голова, — недоверчиво вздохнула Светлолика. — Дел, может, и немного. Но веры тебе никакой. Ты все время мне что-то обещаешь, но обещанного от тебя и в три года не дождешься.

Мужчина мучительно покраснел. Как ни крути, а лесная отшельница правду говорила, а правда, она ведь иногда хуже острой булавки глаз колет.

— Точно сделаю, ты не сомневайся, — покаянно потупился он. — Ты лучше скажи, что нам с дождем-то делать? К Тарасюку уже ходили, да не знает он. Говорит, ждать надо, пока весь дождь из тучи не выльется, а сколько его там в ентой туче набралось, только леший знает. Не оставь нас без помощи, сделай милость. Ведь урожай погибнет, как зимой жить-то станем? А мы уж тебя отблагодарим…

• Предыдущая
• 34/62
• Следующая