Все шедевры мировой литературы в кратком изложении.Сюжеты и характеры.Русская литература XX века - Новиков В. И. - Страница 75

В лицей наведывается Карамзин, а вместе с ним — Василий Львович Пушкин и Вяземский, извещающие Александра о том, что он принят в общество «Арзамас», где ему присвоено имя Сверчок. Приезжает в гости к Пушкину и Батюшков. Александр азартно включается в литературную войну арзамасцев с «Беседой любителей русского слова», сочиняет эпиграмму на Шишкова, Шихматова и Шаховского.

Новый директор лицея Егор Антонович Энгельгардт, устраняющий «все следы старого хозяина», относится к Пушкину настороженно и стремится «ввести его в границы». Раздражает директора и то чрезмерное внимание, которое оказывает его родственнице, молодой вдове Марии Смит, этот юный и дерзкий поэт. Однако Мария, воспетая под именами Лилы и Лиды, недолго владела чувствами Александра: он забывал о ней тотчас, как они расставались. В Царское Село переезжает Карамзин с женой Катериной Андреевной, и теперь Александр каждое утро должен быть уверен, что увидит ее вечером. Она одна его понимает, хотя ему семнадцать лет, а ей — тридцать шесть.

Александр пишет Катерине Андреевне любовную записку. Узнав об этом, Карамзин отечески отчитывает влюбленного поэта, а Катерина Андреевна смеется, доводя Александра до слез и до полного отчаяния. Вскоре Карамзину становятся известны едкие и меткие эпиграммы, сочиненные на его «Историю» Пушкиным. В спорах о рабстве и самовластии юный поэт взял сторону не Карамзина, а Каверина и Чаадаева.

Пушкин и его товарищи оканчивают лицей на три месяца раньше положенного: царь уже давно тяготится близостью этого учебного заведения к дворцу. Лицеисты уговариваются собираться вместе каждый год девятнадцатого октября. В Петербурге Александр увлечен театром, бывает там каждый вечер. Занимают его и молодые «изменницы». Между тем крамольные стихи доводят его до беды. Однажды за ним приходит квартальный и доставляет его в главное полицейское управление. Там Пушкину показывают целый шкап, заполненный его эпиграммами и доносами на него.

Чаадаев и Карамзин стараются облегчить участь Пушкина. Император, выслушав просьбу Карамзина, решает отправить Александра не в крепость, а на юг, в Екатеринослав. Карамзин в присутствии Катерины Андреевны ждет от Пушкина обещания исправиться. «Обещаю… На два года», — отвечает тот.

Пушкин прощается с Петербургом. Он кончает новую книгу стихов. Поэма «Руслан и Людмила» в печати. До отъезда он успевает проиграться в карты, оставив у Никиты Всеволожского даже рукопись своих стихотворений.

Он узнает родину во всю ширь и мощь на больших дорогах. Путь далек. В Екатеринославе Пушкин встречается с семьей генерала Раевского, они вместе едут на Кавказ и в Крым. Глядя на крымский берег, Александр думает о Катерине Андреевне, пишет элегию — как «последнее, что предстояло сказать».

«Выше голову, ровней дыхание. Жизнь идет, как стих».

Вл. И. Новиков

(1929–1930, опубл. 1988)

Вы, наверное, помните этот год: ломали храм Христа Спасителя. Для обывателя это было пострашнее, чем октябрьский переворот. Тогда, перед началом романа, автор задумал написать комментарии, но в ту пору у него родился большеголовый мальчик, названный Вячеславом…

Простите, можно начать по существу? В клинику, где работает Матвей Иванович Андрейшин, величавый двадцатисемилетний психиатр, и Егор Егорыч, секретарь большого человека, попадают внезапно заболевшие ювелиры, братья Юрьевы. В их мастерской случилась кража, а вскоре поползли слухи о пропаже золотой короны, заказанной якобы неизвестным агентом для американского императора. Наблюдая за больными, доктор Андрейшин приходит к убеждению, что причина их помешательства — в безответной любви. Единственный след незнакомки — пуговица мастерской С. Мурфиной — приводит его к Сусанне, дочери бывшей владелицы. Доктор влюбляется в эту блондинку с узким, красивым лицом. Он уверен, что должен «предотвратить развал человека» и сможет исцелить одной фразой и ювелиров, и Сусанну, и весь дом, где она живет.

Так Матвей Иванович и Егор Егорыч, которые собирались на съезд криминологов в Берлин, оказываются возле дома № 42. Здесь они сталкиваются с приехавшим с Урала вербовать рабочих на литейное производство Леоном Ионовичем Черпановым. Объявив себя врачом «ухогорлоносом» с периферии, Андрейшин выражает желание заключить договор и временно поселиться в этом доме. Черпанову ничего не остается, как принять первых работников и ввести их внутрь коммунального жилья, оборудованного в постройке московского ампира.

На кухне ревели двадцать хозяек, рыкали полсотни примусов. Черпанов расположился в ванной. Верхний этаж с колоннами занимало семейство Жаворонкова, бывшего церковного старосты, а ныне мороженщика с профсоюзным билетом. Все знали, что он «публично мороженым торговал, а втайне строительным делом орудовал» и, кроме того, вел ячейку безбожников. На первом этаже жили Мурфины — мать, отец, дядя Савелий, двадцатилетняя Сусанна и ее старшая сестра Людмила, которая заслужила на обоих фронтах гражданской войны прозвище Былинка. О своих впечатлениях она пишет книгу «400 поражений». Как и все занимаясь спекуляцией, Людмила повторяет: «Мы поклонники реализма <…> Крупная партия овса дороже умения вдергивать нитку словесности в золотую иглу фантазии». Однако доктор считает, что только Сусанна «объединяет этот агрегат людей», что она организовала болезнь ювелиров, но не находит доказательств.

Идет вторая декада, а доктор с Егор Егорычем все откладывают поездку в Берлин, наблюдают за жителями квартиры, за усилиями Черепанова создать пролетарское ядро для работы в Шадринске. Вот вербовщик приезжает на гвоздильный завод в качестве поэта, готового написать о лучшей бригаде. Он собирает деньги на званом вечере, выступает с призывами: «Помните, что нашему комбинату поручено в виде опыта перерабатывать не только руду, но и с такой же быстротой людей». Он требует от жителей дома вербовать родственников, например, 620 человек от Жаворонкова. «Шестьсот — я понимаю, а двадцать откуда?» — «Госразверстка… Они перерождаются там». — «Чего ж, выхолостят их или как?» Черпанов обещает, что храм Христа Спасителя будет восстановлен на Урале. Дядя Савелий рассказывает о небывалом случае перерождения целого уральского города благодаря игре академических театров.

Во главе шествия идет доктор, но он не в силах удержать толпу, которая быстро рассеивается. Среди них нет Черепанова. Доктор называет его фиктивной фигурой, а Егор Егорыч вспоминает о трех исповедях Леона Ионовича. В первый раз тот сообщил, что родился в семье гимназического учителя, приехал в Россию вместе с братом из парижской эмиграции, а свою биографию создал посредством штемпелей. Во второй раз он назвался сыном циркового фокусника Черпаневского, потомка старинного дворянского рода. Наконец он признается, что имел в Свердловске граверное заведение, унаследованное от отца, Константина Пудожгорского, делал печати спекулянтам. Клиенты прибрали его к рукам и заставили по документам Черпанова отправиться на поиски короны американского императора. Корона, по его словам, хранится у дяди Савелия и замаскирована под вагонную плевательницу. Где-то в доме спрятана единственная улика, которая подтверждает, что корона существует. Это заграничный костюм таинственного агента, оставленный им при бегстве.

Напрасно и Черпанов, и доктор, и дядя Савелий искали костюм у Жаворонкова, — он оказался в сундуке у Людмилы: «брызнуло темно-зеленое сукно и золотые пуговицы с двуглавыми орлами». Сюртук! Не успели выяснить, тот ли это костюм, как приезжают братья Лебедевы, недовольные вербовочной активностью Черпанова. Схватив сюртук, Черпанов бросается бежать, его преследуют Лебедевы, но исход погони неизвестен… Вызванные дядей Савелием, появляются сотрудники милиции и увозят арестованных жителей дома. У опечатанной двери встречаются доктор Андрейшин, Егор Егорыч и братья Юрьевы. Ювелиры выздоровели: они не влюблены в Сусанну и не верят в корону американского императора. Один лишь доктор надеется разбить легенду о короне, перевоспитать Сусанну и жениться на ней… «У-у-уходит жизнь, у-у-у…» — вспоминается отзвучавшая песня.