Все шедевры мировой литературы в кратком изложении.Сюжеты и характеры.Русская литература XX века - Новиков В. И. - Страница 43

На углу, в аудиториуме, широко разинута дверь, и оттуда — медленная колонна из оперированных. Теперь это не люди, а какие-то человекообразные тракторы. Они неудержимо пропахивают сквозь толпу и вдруг охватывают ее кольцом. Чей-то пронзительный крик:

«Загоняют, бегите!» И все убегают. Д-503 вбегает передохнуть в какой-то подъезд, и тотчас же там оказывается и 0-90. Она тоже не хочет операции и просит спасти ее и их будущего ребенка. Д-503 дает ей записку к 1-330: она поможет.

И вот долгожданный полет «Интеграла». Среди нумеров, находящихся на корабле, члены «Мефи». «Вверх — 45°!» — командует Д-503. Глухой взрыв — толчок, потом мгновенная занавесь туч — корабль сквозь нее. И солнце, синее небо. В радиотелефонной Д-503 находит 1-330 — в слуховом крылатом шлеме, сверкающую, летучую, как древние валькирии. «Вчера вечером приходит ко мне с твоей запиской, — говорит она Д. — И я отправила — она уже там, за Стеною. Она будет жить…» Обеденный час. Все — в столовую. И вдруг кто-то заявляет: «От имени Хранителей… Мы знаем все. Вам — кому я говорю, те слышат… Испытание будет доведено до конца, вы не посмеете его сорвать. А потом…» У I — бешеные, синие искры. На ухо Д: «А, так это вы? Вы — «исполнили долг»?» И он вдруг с ужасом понимает: это дежурная Ю, не раз бывавшая в его комнате, это она прочитала его записи. Строитель «Интеграла» — в командной рубке. Он твердо приказывает: «Вниз! Остановить двигатели. Конец всего». Облака — и потом далекое зеленое пятно вихрем мчится на корабль. Исковерканное лицо Второго Строителя. Он толкает Д-503 со всего маху, и тот, уже падая, туманно слышит: «Кормовые — полный ход!» Резкий скачок вверх.

Д-503 вызывает к себе Благодетель и говорит ему, что ныне сбывается древняя мечта о рае — месте, где блаженные с оперированной фантазией, и что Д-503 был нужен заговорщикам лишь как строитель «Интеграла». «Мы еще не знаем их имен, но уверен, от вас узнаем».

На следующий день оказывается, что взорвана Стена и в городе летают стаи птиц. На улицах — восставшие. Глотая раскрытыми ртами бурю, они двигаются на запад. Сквозь стекло стен видно: женские и мужские нумера совокупляются, даже не спустивши штор, без всяких талонов…

Д-503 прибегает в Бюро Хранителей и рассказывает S-4711 все, что он знает о «Мефи». Он, как древний Авраам, приносит в жертву Исаака — самого себя. И вдруг строителю «Интеграла» становится ясно: S — один из тех…

Опрометью Д-503 — из Бюро Хранителей и — в одну из общественных уборных. Там его сосед, занимающий сиденье слева, делится с ним своим открытием: «Бесконечности нет! Все конечно, все просто, все — вычислимо; и тогда мы победим философски…» — «А там, где кончается ваша конечная вселенная? Что там — дальше?» Ответить сосед не успевает. Д-503 и всех, кто был там, хватают и в аудиториуме 112 подвергают Великой Операции. В голове у Д-503 теперь пусто, легко…

На другой день он является к Благодетелю и рассказывает все, что ему известно о врагах счастья. И вот он за одним столом с Благодетелем в знаменитой Газовой комнате. Приводят ту женщину. Она должна дать свои показания, но лишь молчит и улыбается. Затем ее вводят под колокол. Когда из-под колокола выкачивают воздух, она откидывает голову, глаза полузакрыты, губы стиснуты — это напоминает Д-503 что-то. Она смотрит на него, крепко вцепившись в ручки кресла, смотрит, пока глаза совсем не закрываются. Тогда ее вытаскивают, с помощью электродов быстро приводят в себя и снова сажают под колокол. Так повторяется три раза — и она все-таки не говорит ни слова. Завтра она и другие, приведенные вместе с нею, взойдут по ступеням Машины Благодетеля.

Д-503 так заканчивает свои записки: «В городе сконструирована временная стена из высоковольтных волн. Я уверен — мы победим. Потому что разум должен победить».

Т. Т. Давыдова

Роман (1925, нов. ред. 1937)

Мари Лоран, молодой врач, получает предложение поступить на работу в лабораторию профессора Керна. Кабинет, в котором Керн принимает ее, производит весьма мрачное впечатление. Но куда более мрачным оказывается посещение лаборатории: там Мари видит отделенную от туловища человеческую голову. Голова укреплена на квадратной стеклянной доске, от нее к различным баллонам и цилиндрам идут трубки. Голова разительно напоминает Мари недавно умершего профессора Доуэля, известного ученого-хирурга. Это и в самом деле его голова. По словам Керна, ему удалось «воскресить» только голову Доуэля, страдавшего неизлечимым недугом. («Я бы предпочла смерть такому воскресению», — реагирует на это Мари Доран.) Мари поступает работать в лабораторию Керна. В ее обязанности входит следить за состоянием головы, которая «слышит, понимает и может отвечать мимикой лица». Кроме того. Мари ежедневно приносит голове ворох медицинских журналов, и они вместе их «просматривают». Между головой и Мари устанавливается некое подобие общения, и однажды голова профессора Доуэля взглядом просит девушку отвернуть кран на трубке, подведенной к его горлу (Керн строго запретил Мари трогать кран, сказав, что это приведет к немедленной смерти головы).

Голове удается объяснить Мари: этою не случится. Девушка колеблется, но в конце концов исполняет просьбу и слышит шипение и слабый надтреснутый голос — голова может говорить! В тайных беседах Мари Лоран и головы профессора выясняются чудовищные подробности оживления. Керн был ассистентом профессора. Он талантливый хирург. Во время их совместной работы с профессором Доуэлем случился припадок астмы, и, очнувшись, он увидел, что лишился тела. Керну было необходимо сохранить действующим мозг профессора, чтобы продолжать исследования. Доуэль отказывался сотрудничать с ним, хотя Керн и заставлял его самыми грубыми методами (пропуская через голову профессора электрический ток, примешивая к питательным растворам раздражающие вещества). Но когда Керн, проводя опыты на глазах у головы, сделал несколько ошибок, которые могли погубить результаты их усилий, профессор Доуэль не выдержал и согласился продолжать работу. С помощью Доуэля Керн оживляет еще две головы, мужскую и женскую (Тома Буш, рабочий, попавший под автомобиль, и Брике, певичка из бара, получившая предназначавшуюся не ей пулю). Операция проходит успешно, но головы Тома и Брике, в отличие от Доуэля, не привыкшие к интеллектуальной деятельности, томятся без тела.

У Мари Лоран прибавляется работы. Она не только следит за состоянием всех трех голов, но еще показывает Тома и Брике фильмы, включает им музыку. Но все напоминает им прежнюю жизнь и только расстраивает их. Настойчивой Брике удается уговорить Керна попробовать пришить ей новое тело. Тем временем Керн узнает о беседах Мари и головы профессора Доуэля. Девушка готова разоблачить его, поведав всему миру его страшную тайну, и Керн запрещает Мари возвращаться домой. Мари пробует протестовать. Керн на ее глазах отключает один из кранов, лишая воздуха голову Доуэля. Мари соглашается на его условия, и лаборатория становится ее тюрьмой. На месте железнодорожной катастрофы Керн находит подходящее для Брике тело и похищает его. Приживление проходит удачно. Вскоре Брике разрешают говорить. Она пробует петь, при этом обнаруживается некая странность: в верхнем регистре голос Брике довольно писклив и не очень приятен, а в нижнем у нее оказывается превосходное грудное контральто.

Мари просматривает газеты, чтобы понять, кому принадлежало это молодое, изящное тело, доставшееся теперь Брике. Ей на глаза попадается заметка, что труп известной итальянской артистки Анжелики Гай, следовавшей в поезде, потерпевшем крушение, исчез бесследно. Брике разрешают встать, она начинает ходить, порою в жестах ее заметна удивительная грация. Брике воюет с Керном: она хочет вернуться домой и предстать перед своими друзьями в новом обличье, но в намерения хирурга не входит отпускать ее из лаборатории. Поняв это, Брике бежит, спустившись со второго этажа по связанным простыням. Она не раскрывает друзьям тайны своего возвращения. Брике вместе со своей подругой Рыжей Мартой и ее мужем Жаном (взломщиком сейфов) уезжают вместе, чтобы скрыться от возможного преследования полиции. Жан заинтересован в этом не меньше, чем Брике. Они оказываются на одном из пляжей Средиземного моря, где случайно встречаются с Арманом Ларе, художником, и Артуром Доуэлем, сыном профессора. Арман Лоре не может забыть Анжелику Гай, он был «не только поклонником таланта певицы, но и ее другом, ее рыцарем».