Полудница Акуля - Наволочкин Николай Дмитриевич - Страница 1
- 1/16
- Следующая
Николай Дмитриевич Наволочкин
Полудница Акуля
Давным-давно, когда я был совсем маленьким, все мальчишки нашей деревни знали, что в огороде живет бабка полудница, ростом с валенок. Она охраняет и холит огород и следит, чтобы, мы зря не баловались на грядках, особенно когда появляются первые огурчики. Но полудница добрая, а в наше время так не хватает доброты. Вот и я решил рассказать ребятам о полуднице, ее друзьях пугале Игнате, лешаке Спиридоне, псе Барбоске и других. Мне хотелось, чтобы читатели этой повести стали немного добрее, что так необходимо в наше время.
Бабка полудница
Чуть свет, когда ещё весь посёлок подрёмывал и даже примерные ученики начальных классов во сне мечтали о том, чтобы мамы забыли их разбудить, в это самое время заполошный петух, что жил у озера, на всю округу орал:
— Ку-ка-реку!
И начиналось! Петух бабки Сидоровой выкрикивал:
— Доброе утро!
С дальней улицы доносилось:
— Ку-ка-ренко! — Это будил своего хозяина драчун и забияка, без двух самых красивых перьев в хвосте, петух деда Кукаренко.
Потом слышалось:
— Дядя Юр-ра!
Дед Юрий не раз поругивал своего петуха Костю: «Какой я тебе дядя — я дед!» Но Костя продолжал голосить: «Дядя Юр-ра!»
Тут по улице неторопливо, чтобы не будить собак, проходил первый автобус, и петух Костя начинал волноваться:
— Кто приехал? Кто приехал? — Он знал, что хозяин ожидает в гости на всё лето внучку Лиду, ученицу второго класса и наполовину отличницу.
А над посёлком уже волной катилось:
— Ку-ка-реку!
— Доброе утро!
— Ку-ка-ренко!
— Дядя Юр-ра!
Даже крошечный петушок невиданной в здешних местах породы, выменянный ещё цыплёнком с пятью курочками на породистого щенка, кукарекал так, что его можно было принять за важного петуха-задиру.
Вот тогда-то просыпалась бабушка полудница. Да-да, именно в этот час, когда хозяйки начинали доить коров и за озером показывался бочок солнца.
А какие раздавались в это время звуки, а какой свежий был воздух! Звуки доносились только чистые и приятные, дзинь-дзинь! — это о подойник дзинькало молоко. Стук! А потом ещё раз — стук! — кто-то у переулка раскалывал полешки на дрова. Скрип-поскрип! — рано утром даже скрип калитки казался приятным, будто это кузнечик настраивал свою скрипочку: а вдруг лягушки пожелают поплясать. Кто не дышал на восходе солнца деревенским воздухом, тот едва ли проживёт больше ста лет.
В общем, полудница знала, когда просыпаться.
Жила она в малиннике в шалашике. Себя называла ласковым именем Акуля и всё лето следила в огороде за порядком. Акуля считала, что если бы не она, то ничего у хозяев так бы и не выросло. Сейчас как раз огород начал зеленеть, а сад цвёл, и Акуля, сделав зарядку, а точнее — помахав руками и попрыгав на одной ноге, отправлялась осматривать усадьбу.
— Чего воробьят не будишь?! — кричала она на воробьиху. — Давно пора им вставать, а то вырастут лежебоками, как вон Хавронья Сидоровна. Съест полкорыта варёной картошки, похрюкает — и на бок.
Свинья Хавронья проживала в свинарнике у деда и бабки Сидоровых, вот её все и величали: Сидоровна. Она действительно ох как любила поесть и поспать.
Если бабушке полуднице попадался по дороге пёс Барбоска, она тут же делала ему выговор за то, что ночью не лаял, когда по огороду бродил чужой кот.
Барбоска был родным братом того щенка, на которого выменяли маленького петушка с его пятью курочками. Только Барбоска считал себя обыкновенной дворняжкой и гордился этим, а его брата хозяин, когда обменивал, называл почему-то породистым и при этом показывал чёрное пятнышко на щенячьем хвостике, чем сразу убедил владельца курочек, и обмен состоялся.
А вы вслушайтесь в слово «дворняжка». Чувствуете, какое оно доброе и мягкое? В начале его спрятано слово «двор». А двор-то чей? Может быть, твой или твоей бабушки. Значит, дворняжка в нём проживает. Она не какой-нибудь там пёс-бомж без определённого места жительства, она со двора! Оттуда может выскочить, полаять на чужую козу, туда может и спрятаться. Слово «дворняжка» хочется погладить, и саму лохматую дворняжку — тоже, и, конечно, пса Барбоску. И полуднице хотелось погладить Барбоску, но прежде всего — дело.
— Всё спишь, — упрекала Акуля Барбоску, — всё косточки с хрящиками во сне грызёшь, а тут посторонние коты шастают туды-сюды. Собственных мышей нашего Нестора ловят.
А как увидела, что лопух у самой дорожки взошёл, раскричалась:
— Ты чего здесь, а? Растопчут же тебя, дурня! Енто подорожнику можно где попало расти, хоть на самой дороге, а ты-то… — И завздыхала Акуля: — Отчего енто вы все неслухи такие? Говорю вам, говорю, а вы хоть бы хны! Поправишься тут с вами!
Каждую весну бабушка полудница собиралась поправить за лето своё здоровье, весу хоть немного набрать. Была она худенькая да лёгонькая. Если большой ветер, то и унести её мог. А как тут поправишься, когда столько забот?
Дружила бабушка полудница с морковкой, редиской, огурцами, помидорами — в общем, со всеми, кто всходил сейчас на грядках и рос в маленьком саду, а особенно — со свёклой, тыквой и франтом пугалом Игнатом. Франтом Игната она считала потому, что каждую весну Игнат становился на свой пост между кустами жимолости в новой рубахе с плеча самого хозяина. А примерно раз в два года он и шляпу менял. Первый раз появился Игнат в саду в соломенной шляпе, а когда птицы растащили её по гнёздам — надел фетровую. Ровно два лета красовался он в зимней шапке. Правда, без одного уха, но зато в тёплой. Вот такой это был франт!
У самой же полудницы Акули платье старое-престарое. Но целое! Она его иногда штопала. А вот уж стирать своё платье Акуля опасалась. Порваться могло. Поэтому, когда шёл тёплый дождик, Акуля бегала по огороду, а дождь прямо на ней мыл и полоскал её платье. Дождик старался, ему было смешно и весело, а полудница покрикивала: «Ух ты, ах ты!»
Росту Акуля небольшого, чуть повыше коленок второклассницы Лиды, оттого и не очень заметная. Мало кто из взрослых догадывался, что она здесь обитает. Когда же кто-нибудь из посторонних оказывался в огороде, а спрятаться Акуле было некуда, она падала в борозду, и казалось, что это лежит куча тряпок. Если кто-то спрашивал: «Что это у вас тут?» — ему отвечали: «Старьё всякое, от прабабушки осталось. Надо в компостный ящик бросить». А на самом деле это Акуля притаилась.
Вообще-то компостный ящик в конце огорода кот Нестор Иванович считал своей фермой. В этом ящике он выращивал мышей. Вот и ругала Акуля пса Барбоску за то, что он посторонних котов из огорода не гнал.
Частенько по утрам кот направлялся к своей ферме и затаивался там в зелёной траве. Это он мышей пас.
Воробей, воробьиха и ребята воробьята, обитавшие на крыше, тут же слетали во двор и начинали там хозяйничать. Тех воробьишек, которые побаивались кота, папа воробей подбадривал:
— Чи-чи-чиво там, ребятки! Кот на свою ферму подался. Вернётся нескоро. А я на веранде хлебную корочку видел, поищите-ка её!
— И миску, миску Нестора посмотрите. Он ленивый, не весь корм вылизывает, — добавляла воробьиха.
— До чи-чиво заелся он, — чирикал воробей. — От хлебной корочки нос воротит! Ика недавно рассыпала на веранде семечки, так он ни одно не склюнул!
— Хорошо воробьям, на чердаке живут — к ним первым солнышко заглядывает, ишь куд-куда устроились! — кудахтали куры деда Юрия. — А у нас в курятнике темно, вот хозяин и не несёт нам завтрак.
- 1/16
- Следующая
