Смерть Несущая - Александрова Марина - Страница 44

• Предыдущая
• 44/142
• Следующая

Я буквально задохнулась от пришедшего негодования. Я – одна!

«Я так и знал, – как-то обреченно заговорил Каа’Лим. – Ты не одна, ты, Мара, просто курица!»

В голове разнеслось такое искреннее хихиканье, а последняя реплика заставила меня ошарашенно сесть на кровать.

«Ой, я не могу, демоническая курица!»

– Я тебя ненавижу, – обиженно пробубнила я.

«Может, прежде чем нести чушь, сначала подумаешь, а? – уже ровным тоном спросил дэйург. – Или ты считаешь, твоя мать не заметила, кого родила, и все это время верила, что ты – ее родной ребенок?»

– Я не знаю… Я ничего уже не знаю…

«Зато знаю я. Посмотри, что у тебя на тумбочке».

Машинально повернувшись в указанную сторону, я буквально замерла. Шкатулка. Та самая шкатулка, которую дала мне мать, лежала там, куда я поставила ее перед тем, как лечь… спать. И сейчас эта самая шкатулка была приоткрыта. Стараясь унять невольную дрожь в руках, я осторожно слезла с кровати. Во всем теле появилась небывалая легкость. Чувствовала я себя так, будто заново родилась.

«Ты и родилась, – с теплотой в голосе проговорил Каа’Лим. – Ну же, возьми ее!»

В интонации, с которой он это произнес, чувствовалось явное предвкушение чего-то.

Сделав несмелый шаг в сторону шкатулки, я ощутила, как меня подхватил порыв неосязаемого ветра, и в то же мгновение оказалась стоящей рядом с тумбочкой.

– Что за шертовщина? – пробормотала я.

«Да нормально все, демоны так и перемещаются. Ходите вы только в двух случаях: когда никуда не спешите и просто гуляете и когда нужно вести себя «нормально». Демонстрация собственных способностей перед другими расами у вас считается крайне нежелательной».

– Почему? – тут же заинтересовалась я. Если честно, я просто боялась прикоснуться к шкатулке и решила сменить тему.

«Потому что демоны не желают привлекать к себе внимания. Как бы ни были сильны эти создания, но демонстрировать силу станут только при необходимости. Таковы условия».

– Условия чего? – продолжала я оттягивать момент.

«Условия мира, – очень расплывчато ответил дэйург. – Ну же, Эм, возьми ее!» – все-таки не вытерпел Каа’Лим.

Несмотря на то, что мне довелось пережить в эту ночь, на все те изменения, что пришли в мою жизнь, я невольно почувствовала, что как только дотронусь до шкатулки, судьба моя повернет совершенно в другое русло, нежели я мечтала еще некоторое время назад. Глубоко вздохнув, я потянулась к маленькой коробочке и осторожно взяла ее в руки. Новое зрение подмечало малейшие шероховатости дерева, а обоняние явственно уловило запах смолы.

Внутри коробочка была обита черной бархатистой тканью. В самом центре лежал белоснежный конверт, на котором была надпись на совершенно незнакомом мне языке. И чем дольше я всматривалась в нее, тем отчетливее понимала, что знаю, как это читается, и даже понимаю значение.

– Fimme Sae Kairuss, – прошептала я. – Дочери Кайруса или Бездны? – повернулась я к дэйургу.

«В данном случае – Кайруса», – коротко подметил он.

– Откуда я знаю этот язык? – в свою очередь спросила я.

«Письмо зачаровано таким образом, что ты просто понимаешь, что в нем написано…» – сказал Каа’Лим, а я почувствовала его нежелание говорить больше.

Расспрашивать дальше не было смысла, это тоже стало понятно по его настроению. Аккуратно взяв конверт, я поднесла его к носу и жадно втянула воздух. То, чем пахла бумага, было непередаваемо. От нее отчетливо исходил запах дерева, но это и понятно, ведь конверт столько времени пролежал в шкатулке. Дальше было интересней. Где-то глубже отчетливо улавливались… Эмоции?! Что-то холодное и безнадежное впиталось в письмо, будто писавший его был сильно напуган. Странно, но страх ощущался сладковатым ароматом и даже притягивал к себе. Мне определенно нравился этот запах. Вкус-с-сно…

«Прекрати! – раздался голос дэйурга. – Не смей! Еще совсем дура, а все туда же! Только родилась, а лезешь куда не надо! Положи конверт, Эм», – уже спокойнее сказал Каа’Лим, поднимаясь с пола и подходя ко мне.

Я с неохотой опустила конверт на поверхность тумбочки, одновременно ловя себя на мысли, что мне не нравится, когда мне указывают. А особенно не нравится, когда отбирают то, что так вкусно пахнет?!

«Тише, девочка. Дыши и постарайся успокоиться», – как-то чересчур осторожно заговорил дэйург.

– Чего испугался, блохастый? – стараясь придать своему голосу как можно более беззаботный тон, спросила я.

Конечно, дэйурга было не провести подобной уловкой, но все же попытаться стоило. Каа’Лим сделал вид, что поверил, будто со мной все в порядке.

Вопреки моим ожиданиям, в коробочке, помимо письма, было и еще кое-что. В специальной выемке лежал крошечный серебристый серп. Металлическая поверхность красиво блестела в солнечных лучах, а я буквально перестала дышать, засмотревшись на него.

– Что это, Каа’Лим? – восторженно спросила я.

«Это игнис, Мара. Возьми его в руку, пусть он признает тебя», – тихо, почти шепотом проговорил дэйург.

Воспротивиться желания не возникло, и я с нескрываемым трепетом потянулась к этой маленькой, но столь притягательной штучке. Как только игнис оказался у меня на ладони, по металлической поверхности побежали маленькие серебристые искорки, а сам серп стал теплым. Тут же металл словно ожил и пришел в движение, теряя форму и стягиваясь в маленький упругий шарик.

Как завороженная, я, не отрываясь, следила за происходящим. Внутри маленькой полупрозрачной металлической сферы продолжали мерцать искры. Правда, теперь они стали разноцветными: красные, зеленые, синие, серебристые, золотые, черные, белые. Сияние становилось все ярче, а сфера начала увеличиваться в размерах. Я испуганно вздрогнула, едва не отшвырнув ее от себя, но Каа’Лим прислал отчетливую мысль, что все так, как и должно быть. Когда металлический шар дорос до размера яблока, он вновь растекся по моей руке, приобретая форму полумесяца. И как только последняя искра пробежала по его поверхности, мне показалось, что воздух вокруг нас с дэйургом содрогнулся. От игниса шла настолько удивительная сила и мощь, что у меня невольно подогнулись колени, и я присела на краешек кровати.

– Ч-что это за штуковина так-кая? – несколько заикаясь, спросила я и посмотрела на Каа’Лима.

Дэйург, не совладав с любопытством, навис своей мордой прямо надо мной.

«Это символ рода Серебряных».

Он хотел сказать «правящего рода», но, решив, что это шокирует меня еще сильнее, передумал. Только вот незадача: похоже, из-за волнения закрыться от меня он как-то совсем забыл.

«Ой», – смущенно раздалось у меня в голове.

– Вот тебе и ой, дружок. А с этого места поподробнее.

Столько всего произошло за эту бешеную ночь и утро, что я даже не ощутила ни малейшей толики волнения. Одной плохой новостью больше, одной меньше – плевать!

А игнис мне понравился, вот его я бы точно не согласилась выпустить из рук, как бы Каа’Лим не возмущался. Эта вещь моя!

«Она и есть твоя по праву наследования. Ты, моя дорогая, – последняя из рода, а стало быть, и наследница одного из даров Грани, которую люди называют смертью или жизнью».

– Что за бред? Либо смерти, либо жизни, ты уж определись, – проворчала я.

«А разница?» – хитро сощурившись, уточнил дэйург.

– Как это какая разница? Ты или умираешь, или рождаешься, разница есть.

«А если так. Ты умираешь, чтобы родиться, а рождаешься, чтобы умереть», – фыркнул дэйург и развалился около моих ног.

– У меня сейчас мозг взорвется! – вскрикнула я, сильнее сжимая серп-игнис.

«Аккуратней с ним, я еще жить хочу, – положил лапу мне на колено дэйург. – Эта вещь не простая, Эм, она может срезать жизнь любого существа. Просто прекратить его существование в этом мире, понимаешь?»

– Нет, – глухо отозвалась я, не в силах отвести взгляд от того, что лежало у меня в руке. Как такое может быть? Разве что прирезать им кого?

«Дурочка. Игнис может обрезать нить, связующую душу и тело. Это символ «жнеца душ».

• Предыдущая
• 44/142
• Следующая