Девушка на неделю - Мерфи Моника - Страница 16

• Предыдущая
• 16/37
• Следующая

– Что с тобой, сынок? – спрашивает отец, нахмурив брови.

Ничего не ответив ему, я выбегаю из-за стола в отчаянной попытке улизнуть от Адель. Надо срочно выбираться из этой толпы. Стены словно сдавливают меня, голова идет кругом – то ли от тревоги, то ли от двух кружек пива, которые я успел влить в себя.

Не важно. Главное – выбраться на воздух.

Я направляюсь к террасе. Прямо к Фэйбл.

Фэйбл

– Ты все еще у Уэйда?

Делаю затяжку, выдыхаю и зачарованно смотрю, как тонкие завитки дыма кружатся в воздухе. Снаружи чертовски холодно. А еще приходится прятать эту чертову сигарету, потому что тут куда ни плюнь – везде развешаны таблички «Не курить». Зачем вообще нужна открытая терраса, если на ней нельзя курить?

– Да тут я, никуда не делся.

Голос Оуэна звучит раздраженно, но мне плевать. Сейчас девять вечера, в десять он должен быть в кровати, и мне надо убедиться, что он сейчас там, где и должен быть.

– Отбой в десять часов, не забудь.

Стряхиваю пепел, перегнувшись через перила. Опять я хулиганю, и мне ужасно стыдно. Почему в окружении всех этих гламурных богачей я начинаю вести себя так, будто выросла на помойке?

– Ну это же так ра-ано. Уэйд ложится спать только в одиннадцать.

Опять мой братец ноет, и я невольно вспоминаю, что он еще совсем ребенок. Мальчишка, который отчаянно строит из себя взрослого, самостоятельного мужчину.

– Рада за него. А вот ты в десять должен хотя бы лежать в кровати, – я уступаю слегка, понимая, что скорее всего он не послушается.

Ненавижу, когда он далеко. С ним явно что-то происходит, он что-то скрывает от меня, а я никак не могу в это вникнуть сейчас. Остается надеяться, что он продержится до моего возвращения.

– Да пожалуйста, – бормочет Оуэн. – Знаешь, ты часто ведешь себя так, как будто ты моя мать.

В горле запершило от подступивших слез. Я сегодня как-то слишком эмоциональна, непонятно почему. Наверно, все дело в Дрю и его чертовых идеальных губах. После того поцелуя в груди засело какое-то странное чувство, и с тех пор я чуть что готова расплакаться.

– Должен же хоть кто-то присматривать за тобой.

– Ну ясен перец, – смеется Оуэн.

– О господи, где ты этого понабрался.

Я тоже смеюсь. Так здорово, что он в хорошем настроении. В прошлый раз Оуэн говорил как-то настороженно, уклончиво. Не хочу, чтобы у брата были какие-то секреты от меня. Хотя это, конечно, неизбежно. Ему же все-таки тринадцать. Уверена, скоро он станет вести себя еще хуже. Но я к этому готова. Настолько, насколько можно.

Ох уж эти мужчины с их темными, страшными тайнами. Вот у Дрю наверняка полно секретов. Понятия не имею, что он скрывает, но, по-моему, что-то очень важное. Он весь такой зажатый, напряженный. Я почувствовала это, когда мы целовались и он обнял меня. Его тело тогда застыло, словно он сдерживал себя.

Мне бы не хотелось, чтобы он сдерживался. Ни тогда, ни тем более сейчас. Он старается держать марку перед всеми, а мне интересно, какой он, настоящий Дрю? Он сам-то это знает?

– Я завтра позвоню, ладно? Будь умницей.

Делаю затяжку, задерживаю дым в легких, а потом медленно выпускаю его. Да, я знаю, что это очень вредно, но ничего не поделаешь. Курение помогает расслабиться. А чтобы продержаться в этом чертовом загородном клубе целый вечер, мне нужно как следует расслабиться.

– Пока, Фэйбс, – так меня называет только Оуэн. – Я люблю тебя.

– И я тебя, – шепчу в трубку и отключаюсь. Сжимаю телефон в руке мертвой хваткой: сумочки у меня нет, а засовывать его между сисек как-то не хочется.

– Между прочим, курение убивает.

Низкий, сексуальный мужской голос накрывает с головой. Оглянувшись через плечо, я вижу, что Дрю стоит всего в нескольких футах от меня. Руки в карманах, ветер в темных волосах.

Похоже, он раздражен, но выглядит просто шикарно. Так и хочется его сфотографировать, запечатлеть этот умопомрачительный момент, чтобы он – и Дрю тоже – остался со мной навсегда.

– Пришел за мной? – спрашиваю я и гашу сигарету о деревянные перила. Не знаю, что делать с окурком, поэтому просто оставляю его там, как заправская хулиганка.

– Мне надо было выбраться оттуда.

– Мне тоже, – вздыхаю и вновь перевожу взгляд на поле для гольфа, океан вдали. Интересно, мы когда-нибудь еще сюда приедем? Так хочется полюбоваться этим пейзажем при дневном свете. Богачи не понимают, какой красотой они окружены. Они ведь видят все это каждый день. Наверное, даже и не замечают.

Интересно, каково это – быть равнодушным к такой потрясающей природе? Хотя я тоже равнодушна к тому, что окружает меня каждый день. Может, мы все движемся по дороге жизни, погруженные в уютное равнодушие? Кажется, о чем-то таком поется в маминой любимой песне.

– Как там твой брат?

– Нормально, – пожимаю плечами. Все равно Дрю спрашивает о нем только из вежливости.

Я постояла одна на холодном ночном ветру всего пару минут, а ситуация между нами уже успела проясниться. И это очень кстати, особенно после того крышесносного поцелуя в машине.

Дрю плевать на меня, а мне плевать на него. Это работа, и только. Поцелуй? Минутная слабость, способ выпустить пар. Если провести столько времени вместе, под одной крышей, изображая при этом парочку, то обязательно появится какое-то… напряжение. Жар. Сексуальное притяжение.

Вот оно и возникло. Притяжение. Я чувствую его сейчас, оно пульсирует между нами, покалывая кожу. Ощущаю на себе взгляд Дрю, слышу, как приближаются его шаги – и вот он уже стоит рядом, опираясь на ограду террасы. Он дружески толкает меня локтем в бок, и я вздрагиваю. Ледяной ветер больно щиплет голую кожу.

– Замерзла? – Тихий низкий голос рябью проходит по нервам, и мне хочется заорать «отвали!».

Но я молчу.

– Вроде того, – отвечаю я наконец.

– Если бы у меня была куртка, я бы накинул ее тебе на плечи, – усмехается Дрю.

Не хочу я, чтобы он строил из себя джентльмена. Или заботливого бойфренда. Не нужна мне вся эта… ложь. Мне нужна правда. Голые, сухие факты. Пора бы помнить о том, что он мне выдал кругленькую сумму, а теперь использует меня, чтобы оттолкнуть своих родственников. А я использую его, чтобы хоть на время обеспечить своей жалкой семейке финансовую стабильность. Ни в коем случае нельзя забывать об этом.

– Наверно, нам пора… – начинаю я, но тут Дрю накрывает большой ладонью мою руку, и я замолкаю.

– Я не могу вернуться туда, – произносит он едва слышно. – Не могу посмотреть им в глаза. Не готов пока. Побудь еще здесь, со мной.

Что-то произошло, пока меня не было? Не похоже, что он сильно расстроен, но я его пока плохо знаю, мне трудно судить. Я ничего не отвечаю – по-моему, сейчас лучше молча поддержать его. Он тоже не произносит ни слова.

Просто обнимает за плечи и притягивает ближе к себе. Поначалу я пытаюсь сопротивляться – застываю, не давая сдвинуть меня с места. Но потом понимаю, что это глупо, особенно после того, как он обещал меня согреть.

Я расслабляюсь, позволяя увлечь меня в объятия. Дрю обхватывает меня, а я упираюсь руками в его теплую, твердую грудь. Его ладони ложатся на мою спину, и я оказываюсь в западне, между оградой и его крепким, мощным телом. Он поймал меня, а я не собираюсь убегать.

Стоило ему коснуться меня – и я забыла обо всех мыслях и страхах, которые терзали меня всего секунду назад.

Перед Дрю я слабею. Слабею настолько, что почти стыжусь этого. Но он, кажется, тоже питает ко мне слабость, и это утешает. По крайней мере, вся эта ерунда творится с нами обоими.

– Что-то случилось там? – спрашиваю я, умирая от любопытства. Мне нужно знать.

– Я не хочу об этом говорить.

Отваживаюсь поднять взгляд – и вижу, как напряглась его челюсть.

– Ладно, если вдруг захочешь – я выслушаю.

Он смотрит мне в глаза с таким отчаянием, что сердце разрывается от боли. Оказывается, этот красивый, идеальный парень не так уж идеален.

• Предыдущая
• 16/37
• Следующая