Легенда о воре (ЛП) - Гомес-Хурадо Хуан - Страница 36

• Предыдущая
• 36/124
• Следующая

Он что-то пробормотал по-фламандски. Когда он нервничал, то всегда забывал кастильский.

- Простите, капитан, но это наречие поймет только ваша святая мамаша, а я нет, - весело произнес Мониподио.

- Я сказал, что согласен. Принимаю предложение.

Мониподио поднялся и взял кошель, учтиво прикоснувшись к полям шляпы.

- Завтра к вечеру эти двое будут мертвы, капитан.

Тот первый четверг марта не мог начаться для Санчо и Бартоло лучше.

У обоих побаливала голова, потому что накануне вечером они до отвала наелись жареной козлятины, сдобренной щедрой порцией вина, празднуя удачу, позволившую им украсть кожаную папку. Добравшись до убежища, они почувствовали разочарование, увидев ее содержимое, ибо там лежала лишь стопка показаний против чиновника Палаты по делам колоний. Но между бумагами они обнаружили долговую расписку севильского банка стоимостью в полторы тысячи эскудо. Хотя они этого и не знали, Мальфини взял ее в чужом банке, и она была безотзывной. Владелец бумаги мог законным образом потребовать деньги, и выдавший ее не мог отказать, если у банка имелись средства.

При виде бумаги Бартоло подпрыгнул от радости.

- Я знаю одного обращенного еврея, живущего в Ла-Ферии. Он даст нам за это триста эскудо, не задавая вопросов. Мы свободны, Санчо!

Юноша обрадовался и с удовольствием отпраздновал удачу вместе с Бартоло, хотя мысленно уже решил покинуть Севилью, как только настанет хорошая погода, до которой оставалось еще несколько недель. Однако он не хотел на этом настаивать, чтобы не омрачать праздничное настроение карлика. Оба вспоминали всё хорошее, что произошло с начала ученичества Санчо, и Бартоло клялся и божился, что больше не будет играть.

- С завтрашнего дня всё будет по-другому, вот увидишь. Теперь тебе не нужно никуда уезжать. Ты ведь останешься со мной, дорогой Санчо?

Сачно не мог выдержать тоску в глазах своего маленького учителя воровскому делу, улыбнулся и ничего не ответил. Он не поменял решение, но не хотел ранить Бартоло без нужды.

Проснулись они поздно, незадолго до полудня, и в отличном настроении отправились в квартал Ла-Ферия. То ли из-за похмелья, то ли от переполнявшего их оптимизма, они не заметили первых признаков беды. Нищий поднялся, как только они прошли мимо, и бросился бежать в обратном направлении, группка старых мулатов сделала им знак пальцем, когда они остановились, чтобы купить хлеба с грецкими орехами у разносчика на улице Суконщиков, носильщик несколько минут их преследовал, а через некоторое время его сменил другой. Сеть доносчиков Мониподио была начеку и прекрасно функционировала, и вскоре новость о том, что Санчо и Бартоло направляются в Ла-Ферию, достигла таверны на площади дона Педро Понсе. Эту новости ожидали там двое, они тут же выбежали, ускорив шаг.

Бартоло понял, что за ними следят, за пару минут до этого.

- Оглянись-ка, парень.

Санчо услышал нотки тревоги в голосе карлика. Он обернулся и как раз вовремя, чтобы заметить спрятавшегося за углом мальчугана.

- Кто?

- Не знаю, но он идет за нами уже довольно долго. Чую беду, Санчо. Лучше вернемся в убежище.

Они снова повернули на восток, в сторону порта. Улицы стали практически пустынными, и эхо шагов отдавалось между покрытыми выцветшей побелкой домами. Вскоре они различили за спиной другие шаги.

Бартоло быстро обернулся, и его глаза расширились от ужаса.

- Быстрей, парень. Беги и не останавливайся, во имя всего святого.

Оба ускорили шаг, но у карлика были слишком короткие ноги, он не мог поспевать за Санчо. Он бежал с высунутым языком и вздымающейся, как воздушные мехи, грудью.

В конце улицы находилась стена, а за ней - монастырь доминиканцев. Если бы они смогли перелезть через нее до того, как их настигнут преследователи, то спаслись бы.

- Я забегу вперед и заберусь на стену, - сказал Санчо. А потом подниму тебя.

- Вперед, вперед! - подгонял его карлик.

Санчо добежал до стены высотой около двух метров, подпрыгнул и ухватился за верхнюю часть, но подметки фетровых башмаков скользили, когда он попытался забраться наверх. Он попробовал снова, чуть правее, где в стене была трещина, и смог найти место для упора. Подтянувшись на руках, Санчо сел верхом на стену.

Бартоло был чуть менее чем в двадцати шагах. Чуть дальше в их сторону бежали двое мужчин, которых Санчо узнал.

"Зоркий и Железнорукий!"

Головорезы Мониподио бежали по переулку, путаясь в длинных плащах и шпагах. Один из них остановился и протянул руку к поясу.

Не имея времени, чтобы разобраться, чем занимается громила, Санчо боролся с пуговицами хубона, чтобы его расстегнуть. Ему нужно было что-то протянуть Бартоло, чтобы тот мог уцепиться и подняться на стену.

- Санчо! - крикнул карлик, задыхаясь после гонки. Он добежал до подножия стены и смотрел вверх. Его лицо было воплощением ужаса.

Юноша наконец-то стащил хубон и наклонился вниз, протягивая его Бартоло. Карлик сжал ткань в охапку обеими руками.

- Поднимай меня, парень, Бога ради! - закричал он.

Санчо потянул изо всех сил, и ноги карлика оторвались от земли. Пядь за пядью. В это мгновение он поднял взгляд и понял, что именно делает тот мужчина, что остановился посреди улицы. Ствол пистолета был нацелен точно ему в голову.

Грянул выстрел, вспугнув стаю голубей из сада монастыря. Пуля со свистом пролетела перед лицом Санчо. Он дернулся и наклонился в сторону монастыря, потеряв равновесие.

И упал в пустоту.

Он не выпустил из рук хубон, и тем спасся от разбитой головы, но несмотря на это Санчо стукнулся лицом о стену и остался висеть по ту сторону стены. Карлик, который под весом Санчо взмыл вверх, до самого края, был почти спасен.

В этот миг стягивающие рукав хубона тесемки порвались.

Бартоло медленно поднялся. Зоркий находился уже рядом. Громила смотрел на него, скосив глаза, чем и заслужил свое прозвище.

- Друзья мои, - сказал карлик. - Как раз сегодня вечером я собирался повидать вашего господина.

- Слишком поздно, выродок.

Он отвел назад ногу и с силой ударил. Бартоло перекувырнулся и стукнулся о стену. Послушался чудовищный треск, когда сломался нос карлика, а лицо залила кровь.

- Погодите, прошу вас, - взмолился тот, выплюнув несколько зубов. У нас есть деньги, чтобы заплатить Мониподио... Вот...

Он показал туда, где оставил папку, когда Санчо забрался на стену.

- Ага, ясно, - отозвался Железнорукий, поднимая ее с земли. - Похоже, ты украл кое-что, что не должен был. Вмажь-ка ему, Зоркий.

Тот поднял ногу и со всей силой опустил ее на ребра карлика. А потом еще раз, разъярившись.

С другой стороны стены Санчо упал на кусты азалий, которые немного смягчили удар. Несмотря на это левая рука ужасно болела, а лоб и нос кровили из-за удара о стену. С этой стороны стена была на полтора метра выше. Он в отчаянии попытался на нее вскарабкаться, но снова и снова падал.

Санчо слышал все удары, которыми осыпали Бартоло, ощущая свое полное бессилие.

- Оставьте его в покое, сукины дети! - взвыл он со слезами на глазах.

- Достаточно, Зоркий, - сказал Железнорукий, схватив товарища за локоть. - После того выстрела тут скоро будет полно стражников.

- Только еще разок, - ответил тот.

- Сказал же - хватит. Он и так уже мертв.

- А до тебя мы еще доберемся, сопляк, - рявкнул Зоркий, подойдя к стене.

- Забудь про мальчишку. У меня есть идея получше. А теперь пошли.

И они поспешили скрыться.

Санчо понадобилось несколько минут, чтобы найти выход из монастыря. Он забрался на дерево и вернулся на улицу, подбежав к Бартоло. Вокруг карлика собралась толпа любопытных. Один из них даже рассмеялся. Санчо, рассвирепев, толкнул его.

Вид Бартоло разрывал ему сердце.

Карлик лежал на земле в лохмотьях. Одна рука находилась под телом под неестественным углом. Лицо превратилось в кровавое месиво.

• Предыдущая
• 36/124
• Следующая