Мастер убийств - Силва Дэниел - Страница 8
- Предыдущая
- 8/96
- Следующая
— Выяснил, как зовут эту девушку?
— Эмили Паркер.
— Что она делала в Париже?
— Очевидно, приехала, чтобы немного расслабиться после сдачи выпускных экзаменов в колледже.
— Как это мило. И где она проживала?
— На Монмартре. Французские детективы уже отрабатывают соседей. Суют носы во все дырки, задают вопросы. Короче, пытаются узнать все, что только возможно.
— Ну и как? Узнали что-нибудь?
— Неизвестно, босс.
— Утром поезжай на Монмартр. Посмотри все сам. Задай пару-тройку вопросов. Но только чтобы все тихо, Узи. Может быть, кто-нибудь в доме, где она жила, или в кафе, куда она ходила, видел ее любовника.
— Хорошая мысль, босс.
— И еще одно. Прихвати с собой фотографии Тарика.
— Вы думаете, за этим делом стоит он?
— Пока предпочитаю выводов не делать и в выборе фигурантов себя не ограничивать. Но мало ли что...
— Даже если люди этого парня и видели, старые фотографии вряд ли помогут его опознать. С тех пор он менял свое обличье раз, наверное, сто.
— Ты меня утешил, — произнес Шамрон и, швырнув трубку на рычаг, оборвал беседу.
На улице все еще стояла тьма, когда бронированный «пежо» Шамрона, промчавшись по прибрежной равнине, стал забирать в сторону Иудейских гор и выехал на дорогу к Иерусалиму. Шамрон снял очки и потер покрасневшие глаза. Прошло шесть месяцев с тех пор, как его отозвали из бессрочного отпуска и вернули на прежнее место службы, поставив перед ним одну-единственную задачу: восстановить былой высокий престиж секретной службы, основательно подмоченный после нескольких непомерно раздутых прессой неудач и скандалов, связанных с персоналом. Другими словами, ему предстояло позаботиться о возрождении боевитости, корпоративной морали и чувства товарищества у личного состава, которыми в прежние времена славилась его служба.
Ему, что называется, удалось остановить кровотечение — скандалов, унижавших и порочивших службу, больше не было, хотя его предшественник, организовавший неуклюжее покушение на фанатичного мусульманского проповедника в Аммане, которое с треском провалилось, основательно подпортил разведчикам репутацию. С другой стороны, особых успехов тоже не было. Шамрон же лучше, чем кто-либо, знал, что, избегая скандалов и проявляя осторожность, авторитета не заработаешь. Его служба была обязана своей высокой репутацией прежде всего активным действиям. В добрые старые времена сотрудники израильской разведки похищали МИГи, вербовали агентов во дворцах друзей и врагов и сеяли ужас и панику среди тех людей, которые пытались терроризировать народ Израиля. Шамрону не нужна служба, которая была бы знаменита только тем, что не совершает ошибок. Ему требовалась спаянная боевая организация, способная по мановению его руки наносить удары в любой части света. Он хотел, чтобы шефы других разведок мира при упоминании о его службе удивленно качали головами и разводили руками.
Он знал, что времени в его распоряжении осталось немного. Далеко не всех на бульваре Царя Саула устраивало его воцарение в этом офисе. Многие считали, что времена Шамрона уже давно прошли и что для государства было бы куда лучше и спокойнее, если бы он продолжал ремонтировать приемники у себя на вилле в Тибериасе, передав эстафету новому поколению. По мнению противников Шамрона, новым шефом службы должен был стать Мордехай, который много лет занимался секретными операциями. Они также утверждали, что все качества, необходимые для главы службы, есть и у Эли — просто ему надо чуть меньше внимания уделять Европе и шире смотреть на вещи. Даже глава оперативного отдела Лев считался вполне подходящим кандидатом на этот пост, хотя он из-за своей несдержанности успел за годы службы нажить себе немало врагов.
Между тем Шамрону приходилось иметь дело именно с этими людьми, так как в праве на кадровые перестановки среди руководящего звена службы ему было отказано. Если разобраться, он находился в окружении хищников, которые, допусти он хотя бы малейшую ошибку, готовы были его растерзать. В этом смысле самым кровожадным был Лев, именовавший себя персональным Брутом Шамрона.
Бедный маленький Лев, подумал Шамрон. Он не представляет, на кого тявкает.
— Зев Элияху был моим личным другом, — сказал премьер-министр, когда Шамрон опустился на стул. — Кто лишил его жизни?
Премьер разлил кофе по чашкам и передвинул одну из них по сверкающей поверхности стола Шамрону. При этом он не спускал с него глаз. Однако пронизывающий взгляд премьера не оказал на Шамрона никакого действия. Люди в своем большинстве представлялись ему овечками, волком же был только он, Шамрон.
— Пока ничего не могу сказать со всей уверенностью, но подозреваю, что это сделал Тарик.
Просто Тарик. Без фамилии. К чему фамилия, когда резюме этого человека было выжжено у Шамрона в мозгу? Тарик эль-Хоурани, сын деревенского старосты из Верхней Галилеи. Родился и вырос в лагере палестинских беженцев в Южном Ливане, получил образование в Бейруте и Европе. Его старший брат являлся членом террористической организации «Черный сентябрь» и был убит людьми из специального подразделения, которое возглавлял Шамрон. Тарик посвятил свою жизнь тому, чтобы отомстить за брата. В Ливане он вступил во Фронт освобождения Палестины, принимал участие в гражданской войне, а затем перешел в группу особого назначения номер 17, которая охраняла Ясира Арафата, а также проводила подрывные операции против Израиля. В середине восьмидесятых Тарик проходил специальную подготовку за «железным занавесом» — в Восточной Германии, Румынии и Москве. После окончания курсов он был переведен из группы номер 17 в «Джихаз эль-Ражд» — службу безопасности и разведки при Фронте освобождения Палестины. Со временем Тарик возглавил подразделение, задачей которого была борьба с израильской разведкой и дипломатическим персоналом. В начале девяностых Тарик порвал с Арафатом по причине того, что последний решил начать переговоры с израильтянами, и создал собственную террористическую организацию, имевшую одну-единственную цель: противодействовать мирным усилиям со стороны Арафата.
Услышав имя Тарик, премьер-министр сверкнул глазами, но быстро овладел собой и в прежней деловой манере осведомился:
— Что навело тебя на мысль, что это сделал Тарик?
— Исходя из полученных нами предварительных сведений, можно сделать вывод, что эта акция имеет характерные черты, присущие операциям, проводимым Тариком. Она была удивительно хорошо спланирована и подготовлена. — Шамрон закурил и выпустил в воздух клуб голубоватого дыма. — Убийца — человек хладнокровный и безжалостный. Кроме того, с ним была девушка. Я бы сказал, от этого дела просто пахнет Тариком.
— Значит, ты подозреваешь Тарика? — уточнил премьер-министр.
— Это больше, чем подозрение, — со значением сказал Шамрон, пытаясь преодолеть скептицизм, проступавший в голосе премьера. — Недавно мы получили донесение относительно того, что организация Тарика собирается возобновить свою деятельность. Вы должны об этом помнить, потому что я лично докладывал вам об этом, премьер-министр.
Премьер согласно кивнул.
— Я помню также, что ты просил меня попридержать эти сведения. Между тем, если бы мы своевременно передали эту информацию министру иностранных дел, Зев Элияху, возможно, остался бы жив.
Шамрон скомкал сигарету и сунул ее в пепельницу.
— Даже намек на то, что служба каким-то образом виновата в смерти посла, кажется мне оскорбительным. Зев Элияху был и моим другом. И, между прочим, коллегой. Он работал в нашем офисе на протяжении пятнадцати лет. Я полагаю, что Тарик избрал его своей жертвой именно по этой причине. Что же касается моей просьбы попридержать информацию, это объясняется просто: я хотел защитить источник, который мне эту информацию предоставил. Когда дело связано с разведкой, такие предосторожности иногда просто необходимы, премьер-министр.
— Только не надо читать мне лекций, Ари. Ты можешь доказать, что это дело рук Тарика?
- Предыдущая
- 8/96
- Следующая
