Операция «Гадюка» (сборник) - Булычев Кир - Страница 27

• Предыдущая
• 27/253
• Следующая

Я подчинился.

Как в лучших британских фильмах, я открыл все возможные двери в «Мерседесе». Генерал радостно ахнул:

— Вот и сюда, в дальние уголки, проникла цивилизация.

— Вы будете обеспечены всем необходимым, — предупредил его Порейко.

— Куда ехать-то? — спросил я шоферским голосом.

— В «Мологу».

«Мологой» именуется наша гостиница.

— Мы подготовили для вас номера «полулюкс», — сообщил Порейко генералу, который втаскивал пузо на заднее сиденье. — Высший класс по нашим меркам.

Корниловец хлопнул крышкой багажника так, что Порейко посмотрел на него с ненавистью.

Одноглазый Джо и Жора стояли поодаль с грустным видом — им места в машине не оставалось, значит, придется тащиться в гостиницу на автобусе. Несолидно.

— Нам обещали загородный пансионат, — рявкнул Рустем Марков.

— Пансионат, к сожалению, сгорел, — сказал Порейко.

— Поджог? — спросил генерал. Он снял фуражку и протирал синим платком потную лысину.

— Неизвестно, — ответил Порейко. — Он назывался «Лесные поляны».

Я не знал о гибели «Лесных полян».

— Но гостиница три звезды. Все мобилизовано. И питание в том числе.

Порейко боялся, что гости рассердятся на то, что он непредусмотрительно сжег «Лесные поляны».

— Похоже на диверсию, — сказал генерал. — Прямо перед нашим приездом ликвидируется наша лесная база. Вы как думаете, Рустем Борисович?

— Я думаю, что вы правы, — строго сказал Марков. — В этом надо разобраться.

— Не надо разбираться, — ответила Александра.

Я как раз мягко тронул с места, чтобы не растрясти.

— Не надо разбираться, потому что «Лесные поляны» сгорели еще в том месяце. Тогда даже вы не знали, что к нам приедете, правда?

— Так что же ты тогда нам мозги пудришь? — рассердился генерал.

— Но все гости, если у нас бывали гости из центра, все гости всегда жили в «Лесных полянах», — ответил Порейко. Для него неважно было, когда сгорели эти несчастные «Поляны», — важен был лишь факт — теперь генералу придется жить, как простому командированному.

Бывают дни, когда все неладно.

В гостинице — двухэтажной, желтой, пахнущей керосином от политуры — нас заставили просидеть полчаса под гигантским фикусом, какого, наверное, и на его родине нет. Оказывается, из номера выехал какой-то певец, который выступал вчера в Доме культуры речников, и сейчас номер приводили в порядок и отмывали. Певец нахулиганил и вел себя непристойно.

Рустем Марков обиделся. Он сидел, зажав ладони меж колен, и смотрел прямо перед собой.

Генерал был не так привередлив.

Ему понравилась Александра.

— И что же вы делаете в организации? — спрашивал он.

— А я в ней состою, — вежливо отвечала Александра.

— Вы тоже, простите, ветеран? — Он хотел бы сказать что-нибудь весьма сомнительное, но рядом сидели мы с Порейко, а в дверь как раз вошли взмыленные наши телохранители и остановились на почтительном расстоянии.

— Своего рода, — вежливо ответила Александра. В ответе звучала двусмысленность, но толстяк не посмел ее угадать.

Порейко погнал Жору наверх узнать, как там идет уборка — мало ли чем занимаются горничные, может, чай пьют! Оказалось, что и в самом деле пьют чай. Наверху возник страшный шум — Жора разбил чашку, вылил чай на пол, показал силу, хотя, пожалуй, этого делать не стоило. Гостиница тоже организация и, как таковая, имеет «крышу», а «крыша» у нее милицейская. Так что не успела окончиться уборка, как на мотоцикле приехал пропыленный и злой сержант, чтобы составить протокол, и Порейке пришлось шептаться с ним за фикусом и отстегивать какие-то деньги. Это было унизительно делать на глазах генерала и Маркова.

Наконец мир был достигнут и номера готовы.

Порейко проводил гостей наверх, я не мог подняться с ним — не звали. Хотя мне очень хотелось узнать, когда они собираются встретиться, чтобы не спеша поговорить.

Я рассчитывал на свои преимущества как шофера. Порейко захочет отправиться на встречу в машине.

Я угадал.

Спустившись от генерала, Порейко велел мне отвезти себя домой, а потом к восьми вечера подать тачку к подъезду.

— Может, вас куда-нибудь подвезти? — спросил я Александру. Я был не виноват — она сама дарила мне взгляды, которые расшифровываются однозначно.

— Нет, — ответил за нее Порейко. — Мы будем заняты до вечера.

— В следующий раз, — подтвердила Александра. И опять же не голосом, а взглядом сказала куда больше, чем заключалось в этой фразе.

Я пришел домой. Я легко привыкаю к новым местам. Вот и Аркашину квартиру считаю домом.

Аркадий был дома, и не один. Но я об этом догадался не сразу и повел себя нетактично.

Я прошел на кухню, где Аркадий сидел у маленького телевизора — смотрел футбол. Я выложил на стол колбасу, сыр и поставил банку растворимки.

— Ну как тебе у нас служится? — спросил кузен.

— Встречал начальство.

— Значит, операцию готовят.

— Какую?

— Контрабанду. А может, разборку. Обо мне он не спрашивал?

— Порейко считает, что ты связан с милицией.

— Почему?

— Меня он не информировал. Но Жора сказал, что Александре ты мог понравиться.

— Не было ничего, — начал Аркадий, но потом замолк, вспомнив нечто неприятное. И обернулся к двери в комнату.

— Ну и идиот, — сказала Рита, появившись в халате из комнаты, где она, оказывается, спала на диване. — Она же на Аркашку глаз положила. Я ее за это отшила.

— Здравствуй, — сказал я.

— Не перебивай! — вскинулась Рита. — Ты не представляешь, какая это дрянь, шлюха продажная! Ах, я ветка, я травинка — она травинка из железа. Для нее мужики — ступеньки в лестнице. Скажи спасибо, что живым остался.

— Это была случайность, — возразил Аркадий.

— Случайность? Только ты мне об этом не рассказывай. У меня от вашей лапши все уши отсохли.

Они говорили, как будто меня не было в комнате.

Я прервал перепалку.

— Порейко сегодня угрожал Аркадию. Мне не понравилось, как он говорил, — сказал я. — У меня создалось впечатление, что он, то есть его люди, не выносит Аркадия.

— И тебя? — спросила Рита.

Она забрала тяжелые медовые волосы в пук на затылке и, взяв со стола резинку, перетянула ею хвост.

— И меня, — признался я.

— Поэтому и позвали в шоферы?

— Отчасти. А что, у него не было шофера?

— Хорошего шофера не было, — сказал Аркадий. — Был один парень, но его порезали в какой-то разборке, до сих пор в больнице отлеживается, в областной.

— Ты бы уехал куда-нибудь, Аркадий, — сказала Рита. — Хочешь, я с тобой уеду?

— В круиз за пять тысяч баксов? — спросил Аркадий.

— В Курскую область, — сказал я, — к родственникам. Отдохни. Сейчас ты вряд ли особенно нужен на фабрике.

— Как раз сейчас я и нужен, — возразил Аркадий. — У нас многое решается.

— А черт с ним, пускай его пристрелят, — сказала Рита. — Он сам нарывается.

— Ничего они не сделают, шакалы. Только ты эту тачку паршивую у моих окон не ставь. А то я тебя с тачкой вышвырну подальше, — сказал Аркадий.

Я спустился, отогнал машину немного в сторону, благо место было, а когда вернулся, Рита уже ушла.

Я не заметил, как она вышла из подъезда.

Я улегся на диван и спросил Аркадия:

— Надеюсь, ты работаешь с дядей Мишей не только потому, что не выносишь Порейку.

— Все не так просто, — ответил Аркадий и невесело рассмеялся.

— Тогда слушай внимательно, — сказал я. — Сегодня мы с Порейкой встречали людей из центра.

— Ты уже говорил.

— Приехал почетный председатель генерал Чулков. С ним реальный хозяин Фонда — Рустем Марков. Запомнил?

— Несложно.

— Третий — на подхвате, но характерно, что он или из «Памяти», или «баркашовец», я их плохо различаю — черный мундир, много ремней, и сапоги скрипят. Однако он у них прислуга — носит чемоданы. Они остановились в гостинице. Немного поскандалили, поэтому местный милиционер приходил объясняться, и Порейко ему что-то сунул.

• Предыдущая
• 27/253
• Следующая