«Венгерская рапсодия» ГРУ - Попов Евгений Владимирович - Страница 48

Генерал Фараго сообщил Молотову, что делегация получила телеграммой право на подписание предварительных условий перемирия, и что письменный документ, удостоверяющий правомочие делегации подписать соглашение о перемирии, выслан с курьером, который перейдет фронт в районе г. Кёрёшмезё. Народный комиссар предложил делегации встретиться позднее для подписания предварительных условий перемирия.

После встречи с Молотовым глава делегации направил в Будапешт шифровку, в которой просил срочно дать ответ на некоторые вопросы, вставшие перед делегацией во время встречи с Молотовым: сколько времени потребуется для переброски войск к столице, с каких направлений и какие силы намечены к перебазированию, какими силами располагают в Будапеште, где находится правительство, началась ли эвакуация войск и чиновников из сопредельных стран, какая помощь требуется со стороны советского командования?

Вечером встреча была продолжена на квартире Молотова. Народный комиссар заявил, что от имени советского правительства, по согласованию с полномочными представителями Великобритании и США, он заявляет о согласии принять просьбу венгерской стороны о перемирии. Он сказал, что необходимые формальности могут быть выполнены немедленно, объяснив, что до прибытия курьера достаточно, если все три члена делегации подпишут документ, в котором изложены основные пункты предварительных условий перемирия.

Молотов еще раз подтвердил, что советское правительство дало указание командованию Красной армии приостановить наступление советских войск на Будапештском направлении. Нарком предложил подписать предварительные условия перемирия, чтобы союзная контрольная комиссия могла как можно быстрее выехать на место для проверки выполнения условий.

Попутно он поинтересовался, кто будет подписывать окончательный текст соглашения о перемирии — эта же делегация или будут назначены другие представители.

Сент-Иваньи поспешил ответить, что делегация имеет полномочия на подписание необходимых документов.

Генерал армии Антонов информировал руководителя венгерской делегации, что представители штаба Малиновского 12 октября будут ждать венгерского парламентера в точке пересечения сегедского шоссе с передовой линией фронта. Прямой контакт представителя венгерского командования со штабом маршала Малиновского позволит организовать взаимодействие венгерских и советских войск.

Фараго был явно доволен тем, что переговоры вступили в фазу конкретных действий.

Наконец, состоялось подписание предварительных условий перемирия. Граф Телеки посмотрел на часы и записал точное время в записную книжку: 20 ч. 57 мин. Молотов резюмировал: «Ну, теперь мы союзники». За рукопожатиями последовали тосты.

Переговоры о перемирии вступили в завершающий этап.

В венгерских правящих кругах уже ни у кого не было сомнения в том, что немцы готовят переворот. Хорти втайне предпринимал отчаянные шаги, чтобы не допустить захвата власти нилашистами (нилашисты — члены партии скрещенных стрел: по венгерски — Nyilaskeresztes part.).

Начальнику Генерального штаба генерал-полковнику Я. Вёрёшу[33] регент поручил встретиться с лидерами оппозиционных партий — Сакашичем (социал-демократическая партия) и Тильди (партия мелких сельских хозяев). Беседа с ними продолжалась около двух часов. В центре внимания был вопрос о подготовке выхода Венгрии из войны. Вёрёш знал о контактах сына Хорти с представителями оппозиции. Ему было известно содержание памятной записки, которую они передали главе государства. В этом документе содержалось требование немедленно заявить о выходе Венгрии из войны; обратиться к СССР с просьбой заключить перемирие; вооружить дружины рабочих для поддержки правительства; сформировать коалиционное правительство с участием представителей оппозиционных партий; выпустить из тюрем политзаключенных.

Вёрёш информировал участников встречи о том, что у регента имеются неопровержимые данные о подготовке нилашистами путча при поддержке немцев. Он обещал предоставить для вооружения рабочих отрядов 5 тысяч винтовок.

13 октября генерал Вёрёш пригласил к себе полковника Хадвари и спросил, согласен ли он возглавить вооруженные отряды рабочих. Получив утвердительный ответ, генерал обещал предоставить винтовки со складов будапештского гарнизона.

Хорти пригласил к себе начальника Генерального штаба и сообщил ему, что 15 октября он намерен порвать с Германией. В связи с этим он приказал передать утром следующего дня по военной связи телеграмму с условным текстом: «Выполняйте директиву 1.111.1920». Это будет сигналом для командующих армий прекратить военные действия, установить связь с советским командованием и повернуть оружие против немцев.

Вёрёш попытался убедить адмирала Хорти выступить с заявлением о разрыве отношений с Германией не в Будапеште, а в штабе 1-й венгерской армии в г. Хусте (на востоке Венгрии). Если заявление будет сделано в столице, продолжал он, то через два часа после этого мы оба будем арестованы.

Несмотря на то что еще раньше регента предупреждали генерал Жеденьи и командир первого корпуса генерал Бакаи о необходимости переехать с семьей в г. Хуст под охрану 1-й армии, Хорти самоуверенно заявил: «Я уверен, что если обращусь к немецкому послу с просьбой, чтобы немецкие войска покинули территорию Венгрии, то события будут развиваться как в Финляндии». Он обещал подумать над тем, чтобы перебраться в г. Хуст, но в конце концов отказался от этой мысли.

Из Москвы было получено несколько шифротелеграмм. Фараго сообщил, в частности, что советское командование будет ждать на сегедском шоссе венгерского представителя для согласования совместных действий советских и венгерских войск. Надо было что-то предпринимать. Регент поручил подобрать надежного офицера и направить его к маршалу Малиновскому, чтобы выяснить, о каком взаимодействии может идти речь.

Работая после войны в Союзной контрольной комиссии для Венгрии, я познакомился с капитаном Грубером, который в 1944 г. был переводчиком в штабе маршала Малиновского. Он рассказал мне, что венгерское командование послало для согласования действий венгерских и советских частей совершенно некомпетентного офицера.

Грубера я знал как серьезного, эрудированного человека, и его рассказ заинтересовал меня.

Малиновский был в курсе ведущихся в Москве переговоров с венгерской делегацией. Логично было предполагать, что румынский прецедент облегчит венгерскому руководству разрыв с немцами и организацию взаимодействия с частями Красной армии. Генерал армии Антонов информировал командующего фронтом о том, что венгерское командование согласно направить к нему парламентера для согласования совместных действий.

13 октября 1944 г., как было условлено с венгерской стороной, на шоссе севернее г. Сегед наши фронтовые разведчики встретили двух парламентеров. Их доставили в штаб 23-й дивизии, а затем в местечко Деск, где размещался командный пункт Малиновского. Венгерский парламентер полковник Уташи[34] предъявил свой дипломатический паспорт, выданный ему еще в бытность его военным атташе в Англии и США. Второй офицер оказался его адъютантом. Уташи, как выяснилось, возглавлял отдел военнопленных и совершенно не владел оперативной обстановкой на фронте. Парламентер не получил никаких полномочий вести переговоры с советской стороной. Единственное, что он смог передать маршалу Малиновскому, это была просьба адмирала Хорти вести боевые действия в обход Венгрии, на севере — через Чехословакию и на юге — по территории Хорватии.

«Маршал Малиновский, — рассказывал Грубер, — был разочарован, он рассчитывал встретиться с компетентным офицером оперативного управления Генштаба. Маршал с трудом сдерживал возмущение. Складывалось впечатление, что венгры пытаются нас одурачить, затянуть сроки вступления в войну на стороне антигитлеровской коалиции. Хотя здравый смысл требовал именно быстрых действий, чтобы не дать немцам времени для упреждающих мер.