Ритуальные услуги - Казаринов Василий Викторович - Страница 48

• Предыдущая
• 48/86
• Следующая

— Черт возьми! — рассмеялся я. — Выходит, еще не все потеряно.

Она сидела, где и положено комнатному цветку, — На кухонном подоконнике, привалившись спиной к узкой стенке оконного проема, плотно обхватив тонкими руками подтянутые к груди ноги, и, уложив подбородок на колени, медленно моргала, глядя перед собой. Остановившись в прихожей, я наблюдал за ней, воспользовавшись тем, что она не слышала, как я потихоньку вошел в дом, а впрочем, кажется, я заблуждался: она слышала.

То ли легкий толчок сквозняка, шевельнувший зелёную пену винограда, оповестил ее о моем приходе, то ли обостренное ее обоняние уловило вторжение в привычные запахи едва слышные — мне, во всяком случае, недоступные — привкусы бензина, пары которого парят вокруг всякого мотоциклиста, не знаю, как именно, но она меня опознала и вот скомкалась в плотный бутон, как и положено беззащитному растению, напрягшемуся при приближении постороннего, у которого бог знает что на уме может быть.

— Василек, — сказал я.

Она искоса глянула на меня, улыбнулась и распустилась: соскользнув с подоконника, подошла к плите, зажгла газ под чайником, потом, достав из хлебницы свежий и румяный батон белого хлеба, принялась аккуратными долями нарезать его, сунулась в холодильник, извлекла с полки кусок закатанной в тонкую оберточную пленку телячьей колбасы, сделала бутерброды, заварила чай — ее движения были точны, плавны и расчетливы, без намека на суетливость, и, может быть, даже немного монотонны, словно все жестикуляционные нюансы сервировки легкого перекусона были впитаны ею за долгие годы ежедневного хлопотания на этой самой кухне, а потом она, сидя Напротив меня на табуретке за столом, со слабой улыбкой наблюдала, как я ем, и в глазах ее стояло выражение полного покоя, типичное для всякой домашней хозяйки, твердо знающей, что главное в этой жизни — дом, его уют, неторопливый строй, плавная размеренность быта, а все остальное, в сущности, не стоит и гроша.

— Что ты сказала? — спросил я, потому что не смог определить форму слишком неотчетливой фразы, возникшей на ее бледных, едва двинувшихся губах.

Она пододвинула к себе блокнот, вывела пару слов. Рука ее, вспорхнув с листа, повисла — то ли в нерешительности, то ли погружаясь в забытье отточия.

«Анжела мне сказала…»

— Ты не против?

Она пожала плечами: нет.

— Просто поживешь немного у меня. — Я бросил взгляд в окно, где в разрывах клубящегося винограда серел бетонный забор. — Нет-нет, ничего такого. Просто поживешь.

«Конечно», — сказала она.

Обжигая губы чаем, я раздумывал о том, сказала ли ей Анжела, что я ее просто купил, точнее — выкупил. Вряд ли.

— Вот и хорошо.

«Тебе кто-то звонил», — сказала она.

— Ага, — машинально кивнул я, и лишь спустя минуту до меня дошел смысл этой фразы, вспухшей на ее губах, а она, видя мое замешательство, с улыбкой опустила ладонь на стоявший на столе телефонный аппарат, давая мне понять, как именно она смогла расслышать дребезжание зуммера — ну, разумеется!

Разумеется, как и всякому растительному существу, ей свойственно, чисто тактильно, поверхностью чуткой кожи пальцев улавливать мельчайшие вибрации в предметах.

Я хотел было спросить — а кто звонил? — но вовремя прикусил язык, однако мой идиотский порыв от ее внимания не ускользнул, и она, слабо улыбнувшись, произнесла губами:

«Ничего. Бывает».

— Мне просто надо привыкнуть.

«Конечно», — сказали ее глаза.

Я нажал кнопку автоответчика, в динамике коротко прошуршал голос Отара: «Перезвони. Есть новости». Я набрал номер. К телефону подошла женщина. Голос ее был вял, нетороплив и исполнен какой-то особой истомы, как если бы человек говорил сквозь сладкую зевоту. Интонация эта подсказывала мне, что на Древе желаний совсем недавно, может быть всего пару минут назад, распустился еще один латексный цветок. Отар, не в пример своей приятельнице, был настроен на сугубо деловой лад.

— Наш клиент дал о себе знать, — сообщил он.

— Что? Какой клиент?

Возникла пауза.

— Паша, — подал наконец голос Отар, — совсем недавно ты меня кое о чем просил.

— Ах да, извини. Так что там?

— Мужчина и женщина. Содержание стоит на моем мониторе, если тебе это интересно.

— Давай. Слушаю.

— Как скажешь… Значит, так. Сперва короткий обмен приветствиями, это неинтересно. Дальше существенно. Она: «Дело сорвалось. Парень оказался куда проворнее, чем я ожидала». Он: «Где ты?» Она: «Не в городе. Ты ж понимаешь. Я и так рискую». Он: «И все-таки где?» — Отар откашлялся. — Тут, Паша, следует драматическая пауза. Далее опять она: «Где, Где?! В…» — Отар осекся на полуслове. — Местопребывание свое мадам определила инфернальным названием женского полового органа. Ну, ты ж понимаешь… Далее она же: «Аркаша, у тебя что, совсем крыша съехала?» Он: «Ах да, понял, понял. Извини». Она: «В общем, друг мой, дело дрянь. Так что сиди в своей берлоге тише воды ниже травы. Жди субботы». Он: «А что будет в субботу?» Она: «Чартер в Анталию». Он: «В Анталию? Туда же ездят одни жлобы и нищие… Мы что с тобой, нищие?» Опять пауза, потом снова она: «Аркаша, скажи мне честно, ты совсем идиот или как? Анталия — это битком набитые чартеры каждый день. Это толпы туристов в аэропорту. Визу турки тебе шлепнут в паспорт на месте. Разумеется, ни в какой отель на побережье мы не поедем. Возьмем в порту тачку и двинем в Стамбул. А оттуда— куда надо». Он: «Ладно, ладно, понял, успокойся. Так что наш парень?» Она: «Он вряд ли в курсе дела. Что же касается людей, которые его могли просветить, то они уже далеко».

Я сумрачно кивнул: да, далеко. И желтоголовый Боря, и Дима Мальков уже отбыли на моем челне к тем берегам, откуда не возвращаются.

— Ты слушаешь? — спросил Отар.

— Да. Извини.

— Он: «Мы все в этом деле вычистили? Никаких хвостов?» Она: «В общем, да. Есть, правда, одна волоокая матерщинница с большой грудью… Вряд ли она сможет свести концы с концами. Но чем черт не шутит… Она, судя по всему, опытная баба, из тех, кто задницей чует, если что не так. Тем более что, насколько я знаю, ребята Астахова к ней наведывались. Чем дело кончилось, я не в курсе, но вопросы они ей задавали… Так или иначе, ее тоже придется отослать куда подальше. Король об этом позаботится. Уже сегодня». Он после долгой паузы: «Ключ у тебя?» Она: «Нет… То есть я не ношу на груди в чашечке бюстгальтера, если ты это имел в виду». Он: «Кончайте такими вещами не шутят». Она: «Успокойся. Он там, где и положено сюжетом этой сказки про кукольных детей»… Паша, ты меня слушаешь? Это все. Точнее сказать, почти все.

— Спасибо. Но ты сказал — почти…

Отар некоторое время молчал, мягко дыша в трубку, и мне показалось, что в этот момент на губах его зреет улыбка.

— Хочешь, подскажу тебе, где находится половой орган этой мадам?

Какое-то время я пытался постичь смысл невидимой мне, но отчетливо прозвучавшей в его голосе ухмылки, и наконец до меня дошло.

— Е-мое, что, и это возможно?

— Ну, у меня возможности не такие, конечно, как у ребят из большого серого дома на Лубянской площади… Те запросто могут вычислить местоположение абонента с точностью до нескольких десятков метров… Что же касается нашей клиентки, то она говорила откуда-то с северо-запада. Это километров пятьдесят от Москвы. Я, конечно, понимаю, адресок тот еще… Но точней я сказать не могу. Во всяком случае, хотя бы название деревни или дачного поселка ты установить сможешь. Пиши координаты.

Я машинально записал, не понимая, понадобится ли мне эта информация.

— Все, Отар, отбой. Ты меня здорово выручил. Подожди, не бросай трубку. — Я помолчал, не зная, как сформулировать вопрос. — А она…

Сквозь шуршание телефонного эфира до меня долетела его слабая усмешка, и потом возникла пауза.

— Нормально, — отозвался он наконец. — В ней полтора центнера живого веса, и она занимается борьбой сумо. Она уже пару раз выпихивала меня с татами. Но еще не вечер.

• Предыдущая
• 48/86
• Следующая