Собрание сочинений. Тревога и надежда. Том 1 - Сахаров Андрей Дмитриевич - Страница 67

Надежда человечества — активные, открытые, умные действия людей доброй воли во всем мире, вдохновляемые высокими моральными принципами. Произволу, беззаконию, ограничению прав человека не должно быть места на планете, так же как войне, голоду и бедности. Таковы высшие интересы всех нас вместе и каждого в отдельности.

РАДИО И ТЕЛЕВИДЕНИЮ[94]

— Как вы оцениваете результаты переговоров государственного секретаря США в Москве?

А. Сахаров. Я считаю переговоры госсекретаря Вэнса с советскими руководителями необходимым этапом в сложном и противоречивом процессе развития отношений между нашими странами. В ходе переговоров, насколько я мог понять, появилась возможность продвижения в таких вопросах, как судьба Ближнего Востока и полное прекращение испытаний ядерного оружия и, возможно, в некоторых других вопросах. Но наиболее важно, что Вэнс передал советским руководителям предложения США по проблеме ограничения и сокращения стратегических вооружений, потенциально открывающие возможность, при дальнейшем развитии, исключения из отношений двух сверхдержав опасного для всего мира соперничества в этой области. На данном этапе советские руководители отклонили американские предложения, но считаю, что это не отменяет значение того факта, что по крайней мере одна из сторон сделала крупный шаг.

— Почему советское правительство ответило отказом на американские предложения по ограничению стратегических вооружений?

А. Сахаров. Решение советских руководителей вызвало большую озабоченность во всем мире. Министр иностранных дел СССР Гро­мыко в заявлении на пресс-конференции пытался объяснить мотивы советского отказа, выступая с контробвинениями в адрес новой администрации США. Что же имело место, по моему мнению, на самом деле? Прежде всего вовсе не «обида» на позицию США в вопросе прав человека. Причина отказа, как это следует из выступления Громыко, лежит в самом существе вопроса. Коротко: советские руководители не хотят отказаться от тех существенных стратегических преимуществ, которые зафиксированы в формулировках соглашения во Владивостоке. Как известно, основу стратегических ракетных сил СССР составляют ракеты, в два с половиной-три раза более грузоподъемные, чем аналогичные ракеты США. Это отличие, дающее СССР важное преимущество, никак не было оговорено и ничем не скомпенсировано во Владивостокском соглашении. Я думаю, что именно попытка США вернуться к этой нерешенной проблеме была главной причиной острой отрицательной реакции советских руководителей.

Вэнс предложил — ради сохранения стратегического равновесия в мире — или уменьшить в два раза число самых мощных советских ракет при одновременном равном уменьшении числа американских ракет и ограничении радиуса действия крылатой ракеты «Круиз», или сохранить основу Владивостокского соглашения при нелимитированном стратегическом использовании ракеты «Круиз» для компенсации советских односторонних преимуществ. Я не буду входить в дальнейшие подробности, но скажу, что считаю американские предложения разумными, открывающими путь к прекращению гонки вооружений. Ведь истинное разоружение возможно только тогда, когда ни одна из сторон не оставляет за собой односторонних преимуществ, а по Владивостокскому соглашению у СССР возникли такие преимущества.

— Как вы оцениваете перспективы дальнейших переговоров об ограничении и сокращении стратегических вооружений?

А. Сахаров. Соглашения по вопросам разоружения, заключенные СССР в последние годы, включая Владивостокское, в какой-то мере означали все же отход от крайних тенденций милитаризации и экспансии. Это дает надежду, что продолжение и углубление принципиальной линии новой администрации США при поддержке и единстве всех стран Запада — общественности и правительств — со временем принесет желаемые положительные результаты как в отношении разоружения, так и в отношении прав человека и других проблем. Но надо быть готовым к тому, что этот путь, по всей вероятности, не будет таким прямолинейным, как хотелось бы. В частности, не исключено, что Западу придется на какой-то период приложить дополнительные усилия для восстановления стратегического равновесия, как необходимого условия для успешных переговоров о разоружении.

— Каково положение в борьбе за права человека в СССР и странах Восточной Европы — трудности и возможности?

А. Сахаров. Положение чрезвычайно драматическое. Традиционные нарушения основных гражданских и социальных прав, затрагивающие самые широкие слои населения, продолжаются, несмотря на принятые правительствами наших стран недвусмысленные обязательства в отношении прав человека, в том числе и международные. Эти обязательства явились основой для возникновения новых форм борьбы в едином движении за права человека в СССР и в странах Восточной Европы, и я думаю, что сейчас есть основания, и не формальные, для употребления термина «единое движение».

Очень важным положительным фактором явилось усиление международного внимания к проблеме прав человека, к конкретным фактам их нарушений. Но параллельно появились признаки все большей активности репрессивных органов, тех кругов, которые не способны к открытой, честной дискуссии. В прессе СССР и стран Восточной Европы началась интенсивная и клеветническая кампания против всех, кто выступает в этих странах за права человека, — группы «Хартия-77», Комитета защиты рабочих, группы «Хельсинки» и других. Новым и важным фактором является то, что эта кампания поддержана и санкционирована выступлениями руководящих деятелей этих стран, что говорит о государственном направлении этой политики. Одновременно с кампанией в прессе усилились репрессии. В СССР в феврале-марте арестованы пять членов группы «Хельсинки»: Орлов, Гинзбург, Руденко, Тихий, Щаранский. Защитить их (есть опасения, что они будут наказаны крайне жестоко) — долг всех честных людей во всем мире: ученых и деятелей культуры, участвующих в контактах с нашей страной, рабочих, государственных деятелей. Я призываю к самым активным действиям. Я не могу также не сказать об опасности усиления подпольной, уголовно-мафиозной деятельности репрессивных органов. Сейчас мы все переживаем критический период, исход которого важен не только для наших стран, для судьбы инакомыслящих, но и для всего мира, для всего стиля международных отношений.

— Какие перспективы дает Белградская конференция?

А. Сахаров. Я не знаю ее регламента. Но я надеюсь, что все страны-участницы будут добиваться осуществления на деле, а не на бумаге, всех статей Хельсинкского акта, включая гуманитарные.

— Как совпадает борьба за права человека с другими движениями в обществе — молодежными, национальными и другими?

А. Сахаров. Самостоятельные движения в тоталитарном обществе не могут быть вне рамок борьбы за права человека. Органической частью движения за права человека в нашей стране является борьба за право эмиграции (евреи, немцы и др.), движение за право жить в Крыму (крымские татары), движение за сохранение национальных культур почти во всех республиках, религиозные движения.

— Думаете ли вы, что движение за права человека приведет к смягчению системы?

А. Сахаров. Я не хотел бы оценивать действия тех, кто ведет эту борьбу, в прагматических терминах. Просто мы не можем иначе. Но я считаю, что открытые выступления в защиту прав человека, которые становятся широко известными миллионам людей благодаря передачам зарубежного радио, — создают психологические предпосылки для внутреннего раскрепощения людей и тем самым — для крайне необходимых демократических изменений в стране в будущем.

— Каковы сейчас возможности для вас продолжения борьбы за права человека, видите ли вы больше трудностей?

А. Сахаров. Единственный способ моей общественной деятельности и ее возможность — это гласность. Она постоянно затрудняется отсутствием международных телефонных разговоров и почтовой связи. Трудности все возрастают. В заключении и ссылке близкие друзья. Нарастающее давление на меня и мою семью, жизнь которой уже поставлена за грань человеческого существования.