Везунчик. Дилогия (СИ) - Бубела Олег Николаевич - Страница 78
- Предыдущая
- 78/244
- Следующая
Несколько часов прошло без приключений, а затем в очередной раз посланный на рекогносцировку Лашт заметил впереди еще одну команду искателей, двигавшуюся по желтой дороге навстречу нам.
— Их четверо, идут с добычей, — отрапортовал он Дораку, спустившись с холмика.
— Узнал их?
— Нет, чересчур далеко.
— Луки, арбалеты имеются?
— Не разглядел. Говорю же — далеко!
Командир почесал подбородок, бросил на меня быстрый взгляд, и озвучил решение:
— Идем дальше. Ник, держись позади. Если вдруг что, надеюсь на твои ножи.
— Принял, — отозвался я.
Да, только это мне и остается — отсиживаться за спинами товарищей, ведь в ближнем бою мои шансы на выживание стремятся к нулю. И если в схватке с тварями я еще могу помахать сабелькой, то против опытного мечника не продержусь и секунды. А идущие навстречу искатели являлись именно такими, если судить по тому, что они не просто возвращались из Проклятых земель, а еще и с добычей, которую можно заметить издали.
Дальше шли в напряженном молчании. Возможный бой с неизвестным противником действовал на нервы и заставлял искателей то и дело проверять, под рукой ли рукоять кинжала, хорошо ли выходит оружие из ножен, удобно ли сбросить сумку с плеча… Я такой ерундой не занимался, хотя тоже поддался общему настроению и долго прикидывал, смогу ли эффективно швырять ножи обеими руками, или лучше не выделываться.
Потом мои мысли отчего-то повернули в сторону странного поведения командира. Меня не особо удивил тот момент, когда спутники сразу предположили худший вариант развития событий, ведь всем известно, что человек — самая опасная из тварей. Однако решение Дорака немного озадачило. Разве нельзя было отойти подальше и подождать, пока неизвестная группа пройдет мимо? Тем более времени предостаточно и укрытий полно. Зачем рисковать? Ответ напрашивается простой — он сам надеялся на схватку. Ведь силы двух команд искателей примерно равные, а куш в итоге можно сорвать очень неплохой.
Бог ты мой, неужели в Пограничье все настолько запущено? Неужели здесь даже не пахнет цеховой солидарностью, а искатели готовы жрать друг друга, словно пауки в банке? Неужели каждый из них способен вонзить клинок в спину коллеге ради пары золотых? Тогда какого черта я тут делаю? Если в Пограничье царят такие нравы, о каком доверии может идти речь? Ведь получается, что тот же Дорак, узнав о схронах, сперва выпытает их точное местонахождение, а потом прирежет меня, чтобы не делиться… Или нет, будет всю дорогу притворяться лучшим другом, чтобы я подсобил с переноской металлолома, а как только на горизонте появится Ирхон, смахнет сабелькой мою голову с плеч. И наверняка еще посмеется над трупом глупого новичка. Выходит, мой план был обречен на провал с самого начала?
Над этим вопросом я размышлял долго, вплоть до того момента, когда Лашт опустил подзорную трубу и облегченно выдохнул:
— Это Тит со своими.
Искатели сразу расслабились, а через несколько минут я смог без труда разглядеть бредущую навстречу четверку с туго набитыми мешками на плечах. Вскоре стали видны мелкие детали, по которым я сделал вывод — Тита с друзьями сильно потрепали. Их одежда была во многих местах порвана и заляпана чем-то темным, у одного на иссеченном свежими шрамами лице красовалась грязная повязка, закрывающая глаз, второй хромал, а у третьего отсутствовала кисть. Лишь четвертый выглядел относительно целым и тащил сразу два мешка. Мои спутники тоже отметили внешний вид коллег, но злорадствовать не стали. Как, впрочем, и сочувствовать.
— Приветствую, Тит! — сказал Дорак, когда две команды остановились друг напротив друга. — Кто это вас так?
— Траски, — поморщившись, ответил человек с повязкой на глазу. — Ночью, у Трех Холмов напали целым выводком. Еле удалось отбиться.
— Дозорный заснул?
— Нет, сигналка разрядилась.
— Ясно, — кивнул Дорак. — А Гока с вами был, или в этот раз ты решил его не брать?
— Гока у Трех Холмов остался, — мрачно ответил Тит.
— Да уж, не повезло ему. А ведь только недавно перстень надел… Что ж, пусть Хинэль будет к вам благосклонна!
Махнув на прощание, Дорак вместе с нами обошел компанию искателей, но Тит окликнул его:
— Постой! У тебя лишней склянки камиша не найдется? Дам за нее три ниральи шкуры.
Толстяк обернулся и с таким удивлением посмотрел на коллегу, что тот решил пояснить, кивнув на своего прихрамывавшего товарища:
— Суташа угораздило у моста нарваться на колту, а у нас к тому времени уже все вышло. Выручи, друг! Четыре шкуры отдам.
— Тит, не надо, — тихо попросил укушенный (или ужаленный, ведь кто его знает, что колта за зверь такой). — Я постараюсь дойти.
Одноглазый искатель сокрушенно покачал головой, не прощаясь, развернулся и повел команду к Ирхону. Мы тоже потопали своей дорогой, причем мои спутники то и дело оборачивались, словно ожидая острый подарочек в спину, а расслабились, лишь когда расстояние между нами и коллегами достигло метров четырехсот.
Эта случайная встреча произвела на меня неизгладимое впечатление и укрепила возникшие подозрения. Чтобы окончательно определиться с выводом, я рискнул спросить у Дорака:
— Ты не мог бы объяснить кое-что? Вы с Титом — давние друзья?
— Скорее, приятели, — поправил искатель.
— Пусть так. Но почему сейчас вы общались друг с другом, будто заклятые враги, встретившиеся на нейтральной территории?
— Отчего ты так решил?
Он меня за дурака держит? Или я приблизился к опасной грани, за которой может последовать фатальный удар саблей, и Дорак этим вопросом дает понять, что определенную черту лучше не пересекать? Ладно, попробуем закосить под северного невежу, авось пронесет.
— Мне было видно, что никто из вас радости от встречи не испытывал. Ты не поздравил приятеля с хорошей добычей и не спросил о его ранах, а он, уходя, даже не попрощался. Причем все остальные во время разговора только и ждали, когда же вы наконец схватитесь за клинки. А просьба о склянке лечебного зелья? Неужели у Лашта не нашлось бы в сумке одной лишней? Или четыре ниральи шкуры за нее — это очень мало?
Дорак внимал моей речи с улыбкой, которая становилась все шире и шире, а под конец расхохотался. Ему вторили Лашт с Сишком, но я никак не мог врубиться, что сказал смешного. Глядя на мое глупое лицо (а я постарался, чтобы оно было именно таким), искатели заржали пуще прежнего.
— Ох, Ник, ну ты выдал! — простонал здоровяк, держась за живот. — Надо же, не попрощался! Ха-ха!
Вдоволь повеселившись, спутники объяснили мне, что у искателей существуют свои традиции и правила поведения, основанные большей частью на суевериях. Так, к примеру, говорить коллегам на Проклятых землях нечто вроде «свидимся» или «до встречи» — плохая примета. Искатели верят, что таким образом можно обидеть Хинэль, бросив ей вызов, то есть нахально заявив о своей уверенности в том, что эта встреча состоится.
Также при прощании не следует желать удачи (этим ты как бы отдаешь свое везение коллеге), легкой дороги или спокойного перехода (можно накаркать неприятности). Примерно по тем же суеверным причинам искатели не интересуются ранами коллег. Ведь если те ответят, Хинэль может показаться, что они жалуются, и богиня судьбы пошлет на их головы еще больше неприятностей. Так сказать, чтобы недостойные людишки пожалели о своих словах и осознали — эта полоса в их жизни еще была белой.
С добычей противоположный случай — искатели верят, что если расскажут о ней другим, то мигом ее потеряют (капризная богиня решит, будто они хвастаются своей удачливостью). А поздравлять коллег с успешным рейдом можно только тогда, когда товар сдан гильдейским скупщикам, потому что до этого момента может произойти все, что угодно.
Насчет просьбы тоже не все просто. Искатели твердо убеждены в том, что ни оружием, ни эликсирами, ни даже едой во время похода с коллегами из других отрядов делиться нельзя ни в коем случае. Спустя некоторое время то, что ты отдал, обязательно окажется крайне необходимым. И если отсутствие этого предмета не будет стоить тебе жизни, считай — невероятно повезло. Так что хотя четыре шкуры — цена, раза в два превышающая стоимость полной склянки камиша, Дорак в любом случае не стал бы его продавать.
- Предыдущая
- 78/244
- Следующая
