Гнездо дракона - Сетон Эни - Страница 36

• Предыдущая
• 36/77
• Следующая

Миранда почти ничего не могла есть.

Вернуться домой оказалось для нее равносильным медленному увязанию в болоте. Все здесь угнетало ее: мелкие фермерские проблемы, семейные молитвы и чтение Библии — в ее отсутствие Эфраим закончил Новый завет и вернулся к Второзаконию — привычка в восемь часов отправляться в постель, которую она теперь вновь делила с Табитой.

— Это ненадолго, — выпалила Табита, заметив смущенный взгляд, который Миранда бросила на кровать, показавшуюся ей ужасно узкой. — Скоро она полностью будет твоей.

Миранда вгляделась в круглое торжествующее лицо сестры.

— Но… что ты хочешь этим сказать, Тибби?

— В следующем месяце я выходу замуж за Оба, — ответила младшая сестра, тем самым подразумевая: а это гораздо большее достижение, чем у тебя, вместе со всеми твоими нарядами да еще, если вспомнить, что ты двумя годами старше…

Миранда села на постель, вызывая в памяти широкое лицо Обадии, его толстые руки, заикание.

— Ты любишь его, Тибби? — серьезно спросила она.

Сестра в замешательстве кивнула. Кто же вот так запросто говорит о любви? Но Ренни всегда была очень странной.

— Тогда, надеюсь, ты будешь счастлива, — проговорила Миранда, и ее голос дрогнул.

Николас… подумала она, охваченная тоской. Год теперь казался ей вечностью. Будет ли и у меня когда-нибудь «следующий месяц»? Ей хотелось рассказать все Табите, просто хотя бы ради удовольствия повторить его имя. Но она знала, что не имеет права этого делать. Кольцо было надето на цепочку и надежно спрятано под ночной рубашкой с высоким воротничком.

— У меня есть два шелковых платья, — быстро сказала она. — Бери какое захочешь, Тибби, а я подгоню его для тебя.

— О Ренни, спасибо! — воскликнула сестра, покоренная этим благородным жестом. — Это так мило с твоей стороны… Ты всегда обращалась с иголкой лучше меня, — добавила она, решив в ответ тоже проявить великодушие. Ее неприязнь к Миранде прошла, когда она обнаружила, что сестра вовсе не намерена задаваться. И что уехав из прекрасного и изящного Драгонвика, Миранда вовсе не желает рассыпаться в восторгах по этому поводу. Вместо этого она терпеливо выслушивала излияния Тибби о добродетелях своего Оба и трехкомнатном коттедже, выстроенном на ферме Браунов специально для молодых.

— Гостиная, кухня и спальня, а гостиная оклеена обоями, — восторженно шепнула она сестре, молча сидящей рядом. — Конечно, позднее… дом станет недостаточно велик, — добавила она, вспыхнув в полумраке. — Об сказал… он надеется, что мы каждый год будем добавлять по одной комнате. Разве это не замечательно!

— Потрясающе, — согласилась Миранда.

Она постаралась представить в трехкомнатном коттедже себя с Николасом, но это оказалось невозможным. Образ Николаса нерасторжимо был связан с мрачной королевской атмосферой Драгонвика, с его великолепием и невидимыми слугами.

Она положила руку на воротничок ночной рубашки и нащупала кольцо. Карбункуловое сердечко нагрелось от тепла ее тела. Она просунула палец в золотое кольцо.

Еще долго после того, как уснула Табита, Миранда лежала совершенно недвижно, уставившись в низкий потолок. Она не издала ни звука, но слезы медленно катились по ее щекам, падая прямо на матрац, набитый кукурузной шелухой.

Венчание Табиты и Обадии состоялось в субботу тридцать первого мая в молитвенном доме Второй конгрегационной церкви на холме. В церкви присутствовали лучшие семьи Гринвича — Миды, Рейнольдсы, Деки, Клоузесы и Хастеды.

А Тибби неплохо выглядит, с гордостью думала Миранда, грациозно следуя за отцом и сестрой по проходу. Табита была одета в платье Миранды из серого муарового шелка, украшенного рюшами. Разница в росте позволила Миранде подрезать достаточно много материи внизу, чтобы наставить ее в талии, потому что для Табиты она оказалась слишком тесна. Миранда так же отдала свои зеленые страусовые перья для шляпки сестры. Белое свадебное платье для жены фермера было бы немыслимой роскошью, и без щедрости Миранды Табита пошла бы под венец в простом кашемировом платье или альпаке.

Обадия ожидал невесту у кафедры. Его широкое лицо было чисто вымыто и сияло от счастья.

Эфраим передал ему младшую дочь и вместе с Мирандой отошел в сторону. Преподобный Кларк открыл Библию и обратил руки к небу. Собравшиеся склонили головы — все, кроме Абигайль. Она сцепила натруженные руки на спинке передней скамьи и с тревогой взглянула на стоящую у кафедры группу людей. Мать Обадия посмотрела на напряженную фигуру рядом с собой и ободряюще прошептала:

— Тяжело, когда они покидают нас, Эбби, но Об постарается стать тебе хорошим сыном и они не будут от тебя далеко.

Абигайль кивнула. Но смотрела она не на Табиту, а на Миранду, потому что была неожиданно поражена выражением немого страдания на потупленном лице девушки, а боль в ее глазах была столь очевидной, что материнское сердце сжалось.

Я так и знала, думала глубоко встревоженная Абигайль, с девочкой на самом деле что-то случилось, о чем она не рассказала даже мне. Пока она размышляла о причине горя Миранды, горя, которое она давно подозревала, но не хотела себе в этом признаться весь прошедший месяц. Венчание закончилось, и с запоздалым раскаянием она поняла, что во время самого главного события в жизни Табиты она вовсе не думала о младшей дочери.

Около тридцати человек гостей поехали по дороге до Стэнвич-Роуд, а затем на ферму Уэллсов на свадебное пиршество. Яблоки, сухие персики и пироги из ревеня, ветчина, пончики, кофе, сидр и многое другое — Абигайль и ее дочери готовили праздничный ужин несколько дней.

Старшее поколение сидело под деревьями и с интересом наблюдало, как молодежь играет в жмурки, где по правилам в самом конце парень целует пойманную им девушку. Даже Эфраим не видел ничего плохого в подобной игре на свадьбе, как не видели в этом ничего странного и другие фермеры, которые в жизни могли следовать очень пуританским правилам, но вместе с тем наслаждаться грубыми и дикими забавами.

Миранде очень хотелось убежать в свою тихую комнатку на чердаке, которую уже не надо было ни с кем делить, но она не осмеливалась это сделать, зная, что ее отсутствие может оскорбить отца. Она старалась держаться в стороне, занявшись пирогами и тарелками, которые носила с кухни на кухню, и молодым людям приходилось все время пропускать ее. Многие мужчины бросали на нее восхищенные взгляды, но они побаивались ее. Эта высокая, красивая девушка в своем зеленом шелковом платье выглядела такой чужой и недоступной.

— Ну и задавала она, — шепнула коренастая Феба Мид Деборе Уилсон, когда обе они забежали за угол амбара, чтобы спрятаться от Зака Уилсона, который в этот момент с завязанными глазами и вытянутыми руками тщетно старался поймать какую-нибудь девушку.

Увидев, что в ее направлении, спотыкаясь, бредет ее бывший поклонник, Миранда спряталась за деревом и, конечно, избежала бы нежеланной встречи, если бы Об, ее новоиспеченный братец, не схватил ее в охапку и не толкнул в распростертые руки Зака. Все перестали бегать, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Послышались смешки. Миранда стояла неподвижно словно столб, а грубые пальцы Зака шарили по ее платью и волосам.

— Это же Ренни! — воскликнул молодой человек и, сорвав с глаз повязку, наградил ее звучным слюнявым поцелуем прямо в губы. Не успев даже сообразить, Миранда изо всей силы ударила его по толстой щеке, так что он даже покачнулся.

— В следующий раз играй лучше с айсбергом, Зак, — выкрикнул чей-то мужской голос. — По крайней мере, они не дерутся.

Миранда отвернулась и заметила негодующий взгляд Табиты. Ренни посмела устроить сцену, испортив всем веселье на ее собственной свадьбе! Миранда почувствовала, как к щекам прилила волна крови.

— Прости, Тибби, — прошептала она, а затем, подобрав юбки, убежала в дом.

В отличие от Эфраима, к счастью, не удостоившегося лицезреть этот инцидент, Абигайль все видела.

• Предыдущая
• 36/77
• Следующая