Природные катастрофы. Том 1 - Дэвис Ли - Страница 28

Династия Манчжу внесла свой вклад в страшное число жертв голода тем, что скрывала от внешнего мира масштабы бедствия. Возможно, из-за страха, что раскрытие миру внутренних слабостей вызовет ее падение, как это случилось в 1811 г. с предшественником из династии Чин. Манчжу запретили иностранцам проезжать через пораженную голодом территорию на целых два года.

Все же отдельные факты просачивались во внешний мир, и разрозненные повествования только раздували ужас тех, кто слышал о случившемся несчастье. Истории, которые позже нашли свое подтверждение, просочились за границу. Одна из них — о «десяти тысячах дыр», огромных шахтах, куда сбрасывались тела мертвых.

Житель Шанхая Фредерик Н. Балфуг в деталях описал свои наблюдения:

«От голода лица людей почернели. Они мрут десятками тысяч. Женщин, девочек и мальчиков в открытую предлагают на продажу любому случайному проезжему.

Когда я уезжал из страны, то мог купить уважаемую замужнюю женщину всего за шесть долларов, а девочку — за два. Когда родители не могли отделаться от своих детей, они предпочитали убить их, чем видеть их страдания. Во многих случаях люди бросались в глубокие колодцы или глотали мышьяк».

Наконец, 28 января 1878 г. скрывать факты Манчжу больше не могли, и агент Британии по расследованиям поведал всему миру о зоне засухи и голода, отправив телеграмму в министерство внутренних дел: «Устрашающий голод охватил четыре провинции Северного Китая. Девять миллионов человек пребывают в острой нужде. На рынках ежедневно на пищу меняются и продаются дети. Иностранный комитет помощи обращается к Англии и Америке за содействием».

Великий Китайский голод 1876–1878 гг. остается и по сей день самым жестоким голодом в истории человечества.

Уничтожение правительством небывало рекордного урожая в провинциях Хунань, Аньхой и Цзян-си; погибший от наводнений урожай в соседней провинции Хубэй послужили причиной голода, который за три месяца — с сентября по ноябрь 1939 г. — погубил 200000 человек.

Необъятность территории Китая порой создает трагикомические ситуации. Осенью 1939 г. в провинциях Хунань, Аньхой и Цзянси, согласно данным местного правительства, собрали рекордный урожай риса — 25 миллионов бушелей (1 бушель — примерно 36 литров). Это количество оказалось настолько огромным, что ни экономика, ни население не могли с ним справиться. Тогда, чтобы избежать депрессии, официальные лица и крестьяне уничтожили сотни тонн риса.

В то же время в соседней провинции 25 миллионов человек страдали от недоедания. 200000 человек погибали от голода, вызванного наводнением в бассейне Желтой реки. 90 из 130 районов Хубэя на несколько месяцев оказались затоплены 3-метровым слоем воды. Последствием наводнения стала потеря всего урожая риса в этом районе. Более 500000 бушелей зерна, которые могли прокормить жителей провинции, погибли от наводнения.

Проблема голода чувствовалась все острее, так как в это время Китай воевал с Японией, и японские войска постоянно мешали поставкам продовольствия и помощи, которую оказывал пострадавшему району Красный Крест. Ни одна из поставок Красного Креста не дошла по назначению.

Засуха в сочетании со сложной международной обстановкой в условиях Второй мировой войны послужила причиной голода в провинции Китая Хунань в 1942–1943 гг. Почти 3 миллиона человек умерли от голода.

Один из самых значительных в истории человечества голодных моров произошел в провинции Хунань (Китай) во время Второй мировой войны. Природное стихийное бедствие было усугублено двумя социальными факторами.

Во-первых, с 1936 г. Китай вел войну с Японией, к 1943 г. японцы оккупировали большую часть провинции.

Во-вторых, усиливались разногласия между Чан Кайши, главой националистического правительства, и главой коммунистического правительства Мао Цээдуном. Объединившись в 1937 г. в войне против Японии, они с не меньшей яростью боролись друг против друга.

Так, к моменту, когда южную провинцию Китая поразил голод 1942–1943 гг., расстановка сил для населения провинции была неблагоприятной. Из 30 миллионов человек, населявших Хунань, за один год умерли голодной смертью 3 миллиона.

Непосредственные причины голода прослеживаются с 1940 г. До этого времени Хунань считалась плодородной провинцией с хорошими землями. В закрома государства поступил весенний урожай пшеницы, которую крестьяне сеяли поздней осенью и сжали в середине мая. За этим последовал урожай проса и кукурузы, сжатых поздней осенью. В 1940–1941 гг. урожай оказался очень бедным. В следующем году разразилась сильная засуха, погубившая все посевы.

Запасов на случай засухи не было сделано ни правительством, ни населением. Каждый думал, что засуха долго не продлится. Но она затянулась, и крестьяне пострадали в первую очередь.

Правительство не спешило прийти на помощь. В ноябре 1942 г. оно прислало наблюдателей, затем вместо продовольствия отправило деньги — 200 миллионов долларов из фонда помощи голодающим. Большая часть денег по дороге в Хунань исчезла. К марту 1943 г. прибыли только 80 миллионов. Администрация провинции положила их в местные банки для получения прибыли в пользу правительства. Это в то время, когда население питалось корой с деревьев и умирало от голода на улицах.

После распределения денег были удержаны налоги, затем местные банки удержали расходы за проведение банковских операций. Крестьяне, которые питались высушенными листьями и корой вязов, должны были отдать последний мешок риса в контору сборщика налогов. В довершение всей головоломки правительство распределило деньги стодолларовыми купюрами, а пшеницу можно было купить на складах только за купюры значительно меньшего достоинства. За размен денег банки взимали с крестьян дополнительные сборы.

Среди этого хаоса правительство решило сделать крошечный, почти макиавеллиевскии жест благородства. Оно начало свободное распределение пищи. С января по март между голодающими было распределено 10000 мешков риса и 20000 мешков зерна. На каждого из 10 миллионов голодающих с осени пришлось менее одного фунта (1 фунт — 453 г).

По иронии судьбы, в соседней с Хунань провинцией — Шаньси, зерна было более чем достаточно, как и в Хубэй, и в других провинциях. Но древнее провинциальное недоверие и колеблющееся равновесие сил в конфликтующем аппарате центральной власти не позволили переправить зерно через границу провинций.

Тем временем протестантские миссионеры регистрировали масштабы голода. Ранней весной 1943 г. толпы голодных крестьян стали нападать на богатые дома и фермы, которые благодаря оросительной системе пережили засуху. Грабили дома, захватывали урожай.

Росли слухи об ужасных историях. Родители двух маленьких детей недалеко от миссии предпочли убить их, нежели слышать их жалобные стоны. Некоторые семьи распродавали все имущество, чтобы наесться в последний раз, а потом совершали самоубийство.

Корреспонденты и авторы книг Теодор Г. Уайт и Энелли Джэкоби, собирая материал для своей книги «Гром из Китая», проезжали ранней весной 1943 г. по провинции. Их письменные отчеты были ужасающими. Вот фрагмент одного из них:

«Над землей стояло зловоние. Запах пота, мочи, давно немытого человеческого тела перебивал запахи утра. Крестьяне от холода вздрагивали, их серое и синее тряпье полоскалось и раздувалось по ветру… Когда мы шли по улице, за нами бежали дети с криками: «Подайте милостыню!» Если мы протягивали им горох или сухие финики из наших карманов, крошечные оборванцы стремглав проносились мимо и выхватывали все из наших рук. Нам было больно видеть их заплаканные, грязные, потерянные лица. Здоровые китайские дети очень красивы, их волосы имеют естественный изысканный блеск, их миндалевидные глаза сияют. Но у этих огородных пугал вместо глаз были узкие щелочки, от недоедания их волосы стали сухими и ломкими, от голода распухли животы, от постоянного пребывания на улице их кожа обветрилась. Голоса их звучали тонким поскуливанием и просили только одного — еды…