Кто кого - Серова Марина Сергеевна - Страница 31
- Предыдущая
- 31/46
- Следующая
— Это все?
— И последний — Красницкий Саша, наш основной вратарь, но сегодня он в запасе. Он близкий друг Смолинцева, да и с нами очень короток, — произнес Климов. — Вес сто десять, движется как балерина, реакция как у Брюса Ли в лучшие годы, ворох достоинств и в придачу — любитель так называемого русского стиля борьбы. Я, честно говоря, между этим стилем и мордобоем большой разницы не вижу, но Саше этого не говорю, особенно с тех пор, когда в Казани он подрался с их хоккеистами в раздевалке и троих пришлось госпитализировать.
— Ясно, — сказала я, — в общем, великолепная пятерка и вратарь.
— Великолепная четверка и вратарь, — поправил Климов, — неизвестно, пойду ли на охоту я. Если да, то пятерка.
— На охоту? — Я не смогла сдержать улыбки. — А зачем эта ваша самодеятельность? Не проще ли взять ОМОН — без огласки, естественно? Не думаю, что Александру Ивановичу составило бы труда организовать это мероприятие.
— Да ну тебя! — возмутился Климов. — Скажешь тоже! ОМОН мы по другому адресу пустим, все официально.
В этот момент дверь отворилась и вошел Суворов-старший, затем Суворов-младший, а за ними с фотоаппаратом семенил Антон Анатольевич Мякшев и что-то восторженно квакал.
— Воронина пригласили в прокуратуру и задали несколько вопросов, — с ходу начал президент ХК «Кристалл», не замечая присутствия назойливого журналиста.
— Та-а-ак, — зловеще процедил Климов, весьма нелюбезно глядя на сующего нос не в свои дела представителя прессы, — а ну пошел вон отсюда!
— Кто? — насторожился Александр Иваныч, оглядываясь по сторонам. — А, Мякшев.
Ладно, Валера, пусть остается, если хочет. Но если ты, братец, — повернулся он к Мякшеву, — позволишь себе распускать язык, сорву башку с плеч и пришью к заднице.
— Только обещаете, — отпарировал Мякшев внезапно ясным и четким голосом. Я удивленно посмотрела на него.
— Я нормально говорю так, как вы меня слышали раньше, — успокоил он меня, заметив мой пристальный взгляд, — сейчас я только притворяюсь. По этому поводу есть анекдот…
— Да хватит болтать! — прервал его Климов, но Александр Иваныч благодушно махнул рукой:
— Пусть расскажет, еще есть время.
— В общем, анекдот, — влез Мякшев. — Королева говорит придворному актеру: «Люби меня, как Ромео любил Джульетту». Ну, он ее хлоп — три раза!
На следующий день она говорит: «Ну че, теперь люби меня, как этот… Отелло Дездемону».
Ну, он ее пять раз отжучил, значит. Неплохо…
На следующий день она ему: «А теперь как… я не знаю… как Герасим любил свою Муму». Ну, он и вовсе раскочегарился и десять палок ей накидал. Хороший актер, наверно, был.
А потом, на следующий день, королева говорит актеру: «А сейчас ты можешь меня сам полюбить». А он и отвечает: «Не могу, я импотент». — «Как импотент, а как же раньше так здорово меня, значит…» — «А-а-а, — говорит он, — а это я в роль вживался по системе Станиславского…»
Климов захохотал, Суворов-младший хихикнул, прочие глянули на Мякшева неодобрительно, а я сказала:
— Это анекдот по поводу. Ну-ну, .. А что ж это ты дурака валял?
— Я следил за вами, — коротко ответил Мякшев.
— Что?
— По моему поручению, — добавил Суворов холодно и серьезно.
Т — Зачем? — Я посмотрела на неподвижное лицо президента клуба.
— Я полагал, что вы работаете на Воронина, — ответил Суворов.
— Александр Иванович, — мягко спросила его я, — вы наняли меня, чтобы выйти на заказчиков, грубо говоря, перекупали меня?
— Я думаю, нам стоит замять эту тему, — проговорил Суворов, — скажу лишь, что я имел некоторые подозрения уже в пору вашего начального общения с моим сыном. Были основания.
Смысл речи был совершенно понятен, хоть форма несколько косноязычна. Потому я поспешила перевести разговор на менее щекотливую тему, тем более что вопрос о недоверии президента ХК «Кристалл» меня волновал столь же мало, как недоверие президента России к Государственной Думе и наоборот.
— Так что вы хотели сказать о приглашении Воронина в прокуратуру?
— Ему предложили объяснить тот замечательный факт, что один из убитых в больнице Смолинцева киллеров работал в штате «Сатурна»… Я говорю о Нагиеве… который при этом находился в федеральном розыске и состоял в задольской организованной преступной группировке.
— И что он сказал?
— О, Вадим Николаевич человек изобретательный и законопослушный. Он заявил, что у него были сомнения в гражданской сознательности господина Нагиева, и что он уже месяц как уволен из штата «Сатурна». И представил документы, полностью подтверждающие его слова.
— Очень мило! — процедил Савичев, шнуруя ботинки.
— После этого, — продолжал Суворов, — Воронину показали фоторобот третьего киллера, которому удалось улизнуть из больницы.
Фоторобот был несовершенен, но Воронину намекнули, что человек, изображенный на нем, уж больно смахивает на господина Башкова Олега Михайловича, состоящего на должности заместителя коммерческого директора клуба и по совместительству начальника секьюрити. Вот он, этот фоторобот.
— Да совсем не похож! — воскликнула я, глядя на изображение широкобрового усатого мужчины с густыми волосами и низким лбом. — Хотя кое-что… но это такой мизер, что не приходится и говорить!
— Имя Башкова названо с моей подачи, — пояснил Суворов, — я проводил разъяснительную беседу со следователем, тем более что он мой хороший знакомый. Впрочем, Воронин нисколько не смутился и заявил, что это, по-видимому, какое-то недоразумение, и списывать все преступления последних суток на задольский клуб по меньшей мере неразумно.
— Да, он крепкий орешек, — проговорила я, — и Башкова сдавать не собирается, слишком прочно они повязаны.
— И еще одна важная деталь, — сказал Александр Иванович. — Экспертиза установила, что Нагиев был убит из того же оружия, что и Смолинцев. В отличие от второго бандита, Есипова, застреленного из «калаша» смолинцевского охранника. Нагиева убили выстрелом в упор.
— Убрали ненужного свидетеля, — сказал Савичев, — ведь Воронин еще позавчера, сразу после того, как ластанул меня на базе, был недоволен тем, что Нагиев стрелял в Макса. Я думаю, убрать Нагиева мог только мой друг детства и потенциальный родственничек.
- Предыдущая
- 31/46
- Следующая
