Гении места или Занимательная география (СИ) - Волкова Дарья - Страница 17

• Предыдущая
• 17/76
• Следующая

Затем Михаил предлагает Мо, Мике и Лине рассказать, наконец-то, о том, что они видели там, в лесу. Троица переглядывается.

- Там было такое существо... – первым начинает Мо.

- Существо? Какое существо?

- Оно... круглое.

- Вытянутое! – Мика.

- Цилиндрическое, – вступает и Лина.

- И еще... глаза...

- Да, точно! Глаза! Такие...

- Какие?

Они все трое снова замолкают.

- А еще там был какой-то двигательный аппарат. Но мы его утопили.

- Как – утопили?! – это уже вмешивается в разговор Фарид.

- А вот так вот. Сначала угнали, а потом утопили.

Восхищение во взгляде Фарида совершенно не к месту, а Михаил вздыхает:

- Так, давайте-ка все по порядку и с самого начала.

Уже скоро рассветет. Бессонная ночь позади. А они так ничего и не поняли толком.

- Думаю, это все как-то связано, – подводит Лина итог их ночных бдений. – И то, что мы оказались здесь, и эти... в лесу. И то, что мы не можем ни с кем связаться. Кстати! Давайте попробуем еще раз позвать. Ну а вдруг?..

Чуда не случается, так им кажется поначалу. А потом они замечают выражение лица Михаила – люди бы сказали: “залип”, “завис”. Но кифэйи знают – он разговаривает. И они замирают, не сводя с отстраненного лица Миши тревожных взглядов. А потом, когда он моргает, словно просыпаясь, весь квартет хором:

- Кто?!

- Сестра, – у Михаила вид совершенно ошалелый. – Сестренка нашлась, Соня...

После. София.

Ян постарался – билеты в третий ряд. И вообще, все безупречно – и его восхищенный взгляд, и комплименты, и подаренная изящная бутоньерка из пары миниатюрных нежно-розовых роз. Ничто не предвещало того, как обернется вечер в театре.

Юное дарование оказалось не таким уж и юным. Ну, в смысле, не старым, конечно, но лет двадцать пять ему есть. Представление предполагалась юмористическим, но Софии отчего-то не смешно. Она никак не может понять – что не так с этим парнем на сцене. И понимает это, в конце концов, когда он оседает на сцену, пытаясь удержаться за стойку микрофона. Безрезультатно, она тонкая и не способна выдержать его вес, и вот он уже лежит, стойка валяется рядом. Публика принимается сдержанно хлопать, думая, что это часть представления, но Софи знает, что это не так. И начинает пробираться к сцене, со скоростью и энергией, которую на первый взгляд и не заподозришь в девушке с такими пышными формами.

Аплодисменты смолкают, в зале повисает тишина, когда она взбегает на сцену. Видит страшное. Кто-то мог бы подумать, что это эпилептический припадок, но она уже точно знает, что это не он. Да, пена пузырится на губах, да, глаза добела подкачены под лоб, но... Нет, это не эпилепсия. София падает на колени, руками приподнимает светловолосую голову. В висках начинает давить, будто обруч стальной сжимается. А парень неожиданно открывает глаза.

- Госпожа... госпожа Тариг... – захлебывается, закашливается.

- Тише, тише...

- Госпожа... Как хорошо, что вы здесь... Не так страшно... Мне уже поздно... но вам...

- Что?!

- Только запомните меня... пожалуйста... Маргус меня зовут...

Он вдруг неожиданно крепко хватает ее за плечо, а потом и вовсе за шею, притягивает близко к своему лицу. Глаза в глаза, у него они голубые. И спустя пару секунд они закрываются. Насовсем. Последнее, что успевает осознать Софи – что она только что познакомилась с Альфаиром города, в котором живет. С ныне покойным Альфаиром. А потом на виски давит совсем остро. Она поворачивает голову, и темнота зрительного зала поглощает ее.

Голоса существуют сами по себе, она сама по себе. Они будто из другого мира, она не знает, кому они принадлежат. Но отчего-то она их слышит.

- Сын, я так и не поняла, что же случилось.

- Ну, у этого парня, актера, случился приступ. Как там врачи сказали – инфаркт?

- Вроде бы. А такой молодой...

- Ну, наверное, дефект какой-то в сердце, врожденный. Никто не понял, что случилось, а Софи быстро сообразила. И побежала к нему, помощь хотела оказать, видимо. Но не успела. Да и что она могла сделать – она же не врач.

- А с ней-то что потом случилось?

- В обморок упала, наверное. У нее же на руках человек умер. Такое потрясение.

Софи... Софи... Знакомое имя. И знакомые события. О чем и ком говорят голоса? И кто она сама? И, внезапно, озарением: это же она – Софи! Вздрагивает всем телом, открывает глаза.

- Софи! Слава Богу! Наконец-то!

Этого смешного мальчика зовут Ян, она знает его. А вот женщину рядом – нет. Память возвращается волнами, как морской прибой.

- Софи, как ты себя чувствуешь? Мы с мамой ужасно беспокоились о тебе!

Значит, это мама Яна. Мама, мама...

- Где я?..

- У нас дома. Тебе стало плохо во время спектакля, помнишь?

Она медленно кивает. Мать Яна смотрит на нее со смесью тревоги и недоверия, будто ожидает от Софи в любой момент какой-то неприятности. Из глубин памяти все тем же мерным прибоем накатывает: лежащее на ярко освещенной сцене тело, светло-голубые глаза, пальцы, впившиеся в плечо. Проблеск, прозрение, не на уровне сознания – инстинкта, только инстинкта. Он... он отдал ей что-то! Он умер из-за нее! Но зачем?! И следом, все на том же инстинкте она зовет: мама... мама... отец... нет, тихо... брат... снова тихо.

Ян с матерью тревожно смотрят на ее лицо с неподвижным, будто остекленевшим взглядом. А потом Софи закрывает глаза, из-под ресниц к вискам прочерчивают блестящие дорожки слезы.

- Пожалуйста... пожалуйста... оставьте меня одну... пожалуйста...

Она пребывала бледной тенью самой себя больше суток – ничего не ела, ни с кем не говорила. Мать убеждала сына, что Софи надо бы отвезти в больницу – дело явно не в простом обмороке. А к утру следующего дня София внезапно словно пробудилась ото сна: поблагодарила хозяев за заботу и гостеприимство и, несмотря на возражения Яна, покинула их квартиру. А еще спустя два часа она уже ехала по дороге в сторону паромной переправы. Глядя сквозь заливающий лобовое стекло дождь, она думала. Что, София, хотела посмотреть, чем живет остров? Вот она, возможность. Но толку-то сейчас смотреть? Все ее предчувствия оправдались сполна. Что-то случилось, очень-очень нехорошее. Куда там господину Мери с его упавшим солнцем. Тем более, это был всего лишь метеорит. А тут какая-то напасть похуже.

После. Михаил, Мо, Лина, Мика и Фарид.

- Кто она?! Где?!

- Тариг. В Балтийском море.

- Кто?! Где?! – Мо вскакивает на ноги, роняя стул.

- На Балтике, – недоуменно повторяет Михаил. – А, ну да. Где-то недалеко от тебя. Ну, по нашим меркам, – усмехается, – недалеко.

- У меня мать там! Тоже недалеко! Миша, пожалуйста! – хватает Михаила за руку. – Поговори с ней. Пусть она съездит! Проверит! Умоляю, все что хочешь, сделаю!

- Погоди, Мо, – рассудительно возражает Лина. – Миш, а с сестрой все в порядке? Почему она не отвечала тебе раньше?

- Говорит, не могла, – в голосе Михаила сквозь радость проступает растерянность. – У нее что-то там тоже случилось, она не сказала толком. Но с ней все в порядке. Только вот связаться ни с кем не может – ни с матерью, ни с отцом. Только со мной. Странно как-то...

- Миша! Пожалуйста! – не унимается Мо.

- Сейчас, погоди. Я еще раз поговорю с Соней.

Лицо Михаила снова принимает отстраненное выражение, и снова они напряженно ждут, когда он закончит разговор. Только вот теперь один из них ждет с большим нетерпением, чем остальные.

- Ну?!

- Соня согласна. Говори адрес. Нет, лучше поговори с ней сам. Я сейчас... передам тебе ее образ? Сумеешь принять? Пробовал раньше?

- Конечно, нет, – фыркает Мо. – Только на обучении. Но я справлюсь. Давай.

Пару секунд мужчины смотрят в глаза друг другу. Потом Мо резко кивает.

- Все! Готово! Сейчас я сам с ней поговорю.

И снова ожидание, полное тревожных взглядов.

- Уффф... – Мо откидывается на стуле. – А это совсем иначе – говорить с тем, кого никогда не видел. Трудно, с непривычки.

• Предыдущая
• 17/76
• Следующая