Энциклопедия шокирующих истин - Гитин Валерий Григорьевич - Страница 12

— Вам повезло. Я же обедаю здесь потому, что моя жена непременно хочет готовить сама.

Жена фермера говорит за утренним кофе:

— Дорогой, ты не забыл, какой завтра день?

— Нет, конечно… А какой?

— Завтра ровно двадцать пять лет нашему супружеству. Не зарезать ли по этому случаю поросенка?

Гм… А поросенок-то в чем виноват?

Серебряная свадьба. Муж спрашивает у своего друга-юриста:

— Сколько можно получить за убийство?

— До пятнадцати.

— Черт возьми! Я уже десять лет мог быть свободен и счастлив!

Но если все действительно обстоит так безнадежно, если брак воспринимается мужчиной как тяжкие и противоречащие самому его естеству оковы, то почему он совершенно добровольно (в подавляющем большинстве случаев) надевает их на себя?

Встречаются, конечно, и такие жизненные коллизии, когда мужчина, подобно Остапу Бендеру, соблазнившему мадам Грицацуеву, говорит: «Как порядочный человек, я должен жениться». За этим «должен» в случае с Остапом просвечивала банальнейшая корысть: посредством женитьбы он собирался овладеть стулом, в котором, вероятно, могли быть спрятаны бриллианты.

Итак, мотив корысти, который явно присутствует в матримониальных намерениях известной части представителей сильного пола, желающих таким унизительным способом упрочить свое зыбкое материальное положение. Здесь мужчина выступает в роли проститутки, которая, получив деньги за оказанные ею услуги, не имеет права сетовать на то, что ее партнер недостаточно красив или, скажем, коммуникабелен.

Однако такие мужчины и сетуют, и возмущаются, и гневно обвиняют своих жен в серости или даже загубленное™ собственной жизни. Это просто обнаглевшее отребье, которое не сумели или не удосужились вовремя поставить на место те, которые щедро оплатили его услуги. Их разочарование браком напоминает своей нелепостью требование проститутки читать ей стихи во время сексуального сеанса.

Встречается и другой вид брачной корысти, носящий не материальный, а скорее социально обусловленный характер. Примером такой корысти может служить следующий анекдот времен коммунистического режима:

Заседание партбюро.

— Иванов, вы трахали козу?

— Да.

— Партбилет на стол!.. Петров, вы трахали козу?.

- Да.

— Партбилет на стол!.. Рабинович, вы трахали козу?

— Да, но я на ней женюсь!

Как видим, здесь мотив вступления в брак несомненно корыстный, но с социальной окраской.

В этом, как и во многих других случаях, социально опасная ситуация порождается самим же мужчиной, его сексуальной несдержанностью и неразборчивостью в выборе партнерши.

Что ж, за все нужно платить.

Правда, браки, заключенные под давлением различного рода отягчающих обстоятельств, никогда не бывают благополучными.

Поговорка «Стерпится — слюбится» явно придумана какой-то безмозглой гусыней, отец и братья которой в свое время силой вынудили пойти под венец беспечного парня, посягнувшего на ее вынужденное целомудрие.

Встречается великое множество случаев, когда мужчина вполне искренне стремится к браку под влиянием пылкой влюбленности. Иногда избранный им объект отказывает ему в сексуальном контакте, выдвигая его условием женитьбу: «После свадьбы хоть ложкой хлебай». Что ж, после такой свадьбы молодожен очень быстро «нахлебывается», осознает всю бессмысленность предпринятого им шага, и вот тогда ему действительно требуется ложка, чтобы, привязав ее к пенису, хоть как-то имитировать потенцию в супружеской постели.

Думается, великий мыслитель под «удовольствием» имел в виду отнюдь не секс.

Влюбленность может стимулировать стремление вступить в брак, быть его катализатором, но никак не основным стимулом, потому что это понятие абсолютно лишено какой бы то ни было объективности, оно определяется лишь степенью сексуального влечения к избранному объекту, а когда это влечение удовлетворяется, да еще в атмосфере рутины семейного быта, оно стремительно теряет силу и вполне может перейти в свою противоположность, что и происходит в большинстве случаев.

Любовь — лишь сопутствующий элемент брака, как острая приправа к основному блюду, не более того. Едва ли найдется достаточно заметное количество людей, согласных питаться одним лишь кетчупом.

Немало мужчин стремится вступить в брак, устав от безалаберной и неустроенной жизни, желая обрести домашний уют и, как говорится, надежный тыл, не находя в себе достаточной искренности, чтобы признаться в том, что им попросту требуются кухарки, экономки и няньки.

- Представь, Билл, я на днях прочитал в газете о том, что на острове Мадагаскар жена выполняет всю работу по дому, возделывает участок, воспитывает детей, кормит мужа и вообще мастер на все руки. И такую женщину можно купить всего за каких-нибудь двадцать долларов. Какой ужас!

- Почему же ужас? Хорошая жена и стоит дорого.

Есть, конечно, и такие мужчины, которые вполне осознанно желают построить свой дом — свою крепость, где естественны и женская ласка, и женская забота, и гомон очаровательных наследников, но таких мужчин, как правило, весьма немного и искать их нужно днем с фонарем, подобно философу Диогену.

В основном же мужчины женятся из конформизма, бездумно следуя общепринятым правилам традиционного поведения, разумность которых редко кто осмеливается обсуждать. Такие люди скорее готовы подвергнуть критическому анализу закон Ньютона, чем всерьез задуматься над тем, с какой стати связывать свою жизнь с совершенно чужим человеком, подстраиваться под особенности его характера, делить с ним и пищу, и кров, и жизненные планы… Только лишь потому, что так принято, что так в свое время поступили отец, дед, сосед по лестничной площадке и множество других, так и не решившихся задать самим себе простой и естественный вопрос: «Зачем?»…

Потому что так поступает большинство? Но ведь вся история человечества свидетельствует о том, что тенденции большинства — самые реакционные и порочные, самые непродуктивные.

«Лучше поздно, чем никогда», — сказал вдовец после панихиды.

Жена: Все! Довольно! Как мне опостылела жизнь с тобой!

Муж: Ну так убирайся к своей мамаше!

Жена: Но ведь она умерла три года назад!

Муж: А я о чем?!