Ночи нет конца. Остров Медвежий - Маклин Алистер - Страница 51

• Предыдущая
• 51/113
• Следующая

Содержимое посылок было продублировано. В каждой содержалось по две ампулы инсулина и шприц для внутривенных инъекций. Тот, кто собирал посылки, рисковать не хотел. Но в ту минуту мне было не до благодарности. Сунув коробки под мышку, я во всю прыть бросился к трактору.

«Сноукэт» мчался полным ходом без малого два часа. Обычно чрезвычайно устойчивый благодаря четырем широченным гусеницам, снегоход так мотало из стороны в сторону, что становилось страшно. Местность была иссечена трещинами, поэтому пришлось сделать большой крюк. В результате мы более чем на три мили удалились от глетчера. И снова Балто доказал свою незаменимость: словно заведенный, он бежал впереди, не раз уводя снегоход от опасности.

Правда, маршрут «Сноукэта» оказался извилистым. С восходом луны, заливавшей поверхность плато бледным светом, двигаться стало гораздо легче.

Напряжение росло с каждым часом, достигнув крайних пределов. Примерно с полчаса, достав из аптечки нужные препараты, я лечил как мог Малера.

Состояние его заметно улучшилось. Я оказывал помощь Марии Легард, Елене, Джекстроу, обработал и перевязал изуродованные руки Зейгеро. Затем отдал себя в руки Хиллкреста, который наскоро оказал первую помощь мне самому.

После этого мне, как и остальным, оставалось только одно: стараться отогнать от себя мысль о том, что произойдет, если «Ситроен» раньше нас доберется до языка глетчера.

Ровно в полдень снегоход замер как вкопанный. Мы выпрыгнули из кузова посмотреть, в чем дело. Выяснилось, что водитель ждет распоряжений: мы обогнули горб последней ледяной гряды, отделявшей нас от глетчера.

При тусклом свете полярного дня перед нами открылась величественная панорама, при виде которой у нас перехватило дыхание. Ледяной покров на севере тянулся до самого побережья, образуя отвесные, а местами и нависающие над морем стены, похожие на форты Китайской стены. Ни один человек, ни одно судно не смогли бы высадиться там на берег.

К югу от нас мы увидели широкую бухту, отделенную от фьорда хребтом, выступающим в море на целую милю. Скалистый невысокий берег бухты лишь в отдельных местах был покрыт сугробами снега, сметенными с материкового льда.

Если нам и удастся когда–нибудь сесть на судно, то именно там.

Заключенный между приземистыми скалами фьорда язык ледника, ярдов триста шириной, делал поворот градусов в тридцать вправо. Затем спускался к морю, усеянному глыбами пакового льда, рухнувшими с высоты ста или полутораста футов. Первая половина языка имела довольно крутой уклон влево, к нунатакам. Серповидный берег ледникового русла был усеян каменными обломками, выбивавшимися из–под ледяного покрова в дальнем углу излучины.

Вся поверхность ледника была иссечена продольными и поперечными трещинами.

Иные из них достигали сотен двух футов в глубину. Со дна широких расселин устремлялись ввысь сераки — не правильной, зачастую остроконечной формы ледяные зубцы.

Неужели Смоллвуд потеряет голову и решит вести «Ситроен» по леднику и дальше? Мало того что поверхность его испещрена расселинами, уклон здесь настолько велик, что машину не удастся затормозить. А внизу — усеянный островами, забитый льдом Баффинов залив. Придет весна, и лед этот примет самые фантастические формы, будет изрезан во всех направлениях постоянно меняющими свою конфигурацию каналами, усеянными небольшими айсбергами, возможно оторвавшимися от восточного побережья. Обогнув мыс Фэрвель, увлекаемые ветром и течением ледяные горы приплыли на север, успев за это время наполовину разрушиться. В белом тумане, нависшем над морем, сейчас различимы были причудливые фантастические очертания ледяных глыб, словно высеченных безумным ваятелем.

Но в очертаниях двух судов не было ничего фантастического. Одно из них находилось к юго–западу от нас. Несмотря на расплывчатые его очертания, как было не узнать поджарый силуэт эсминца. Ну конечно, это был «Уайкенхем».

Корабль осторожно пробирался между льдинами, направляясь к левому берегу бухты. Зрелище наполнило нас радостной надеждой. Но тут мое внимание привлекло второе судно.

Значительную часть его корпуса закрывал нависший над фьордом язык ледника. Однако на фоне гладкой как зеркало поверхности воды четко выделялись приземистый мостик, округлые скулы и кранцы, спущенные с левого борта, упиравшиеся в скалистый берег. Флага было не видно. Несомненно, это был траулер. Причем особой конструкции: проделанный его корпусом канал в забитой шугой воде еще не успел затянуться льдом.

Еще раз взглянув на траулер, я едва не вырвал бинокль из рук Хиллкреста. Даже в полумраке фьорда, который не смог рассеять тусклый свет полярного дня, я увидел больше, чем мне бы хотелось. Я замер на мгновение, ожидая услышать шум двигателя «Ситроена».

В следующую минуту я был уже возле рации.

— Поддерживаешь связь с «Трайтоном», Джосс? — Тот кивнул, и я торопливо продолжал:

— Сообщи им, что с траулера, находящегося в Кангалак–фьорде, на берег высаживается десант. Десять–двенадцать человек, точно не знаю. Вооружены они или нет, не известно. Но едва ли они безоружны, черт бы их побрал! Сообщи, что они наверняка направляются к леднику.

— Сейчас?

— Ну а когда же еще? — рявкнул я. — Сию же минуту сообщи! И потом…

— Я не об этом. Они сейчас направляются к леднику?

— Будут там минут через десять–пятнадцать. Прибрежные скалы довольно круты, вскарабкаются не сразу… Потом попроси «Уайкенхем» высадить на берег отряд. Хорошо вооруженный. И, ради Бога, поживей.

— А успеют они, док? — спросил стоявший сзади меня Зейгеро. — Пока спустят шлюпку, пока подгребут к берегу и пересекут мыс. А тут ни много ни мало с полмили будет. Не меньше четверти часа уйдет, а то и больше.

— Знаю, — раздраженно проговорил я, стараясь не повышать голос: Джосс уже вышел в эфир. Сообщение он передавал по–деловому быстро, отрывисто, без спешки. — Если придумал что–нибудь поумней…

— Появились! — В дверь кабины заглянуло возбужденное лицо Хиллкреста. — Пошли! Слышен шум двигателя.

Так оно и оказалось. Басовитый рев «Ситроена» не спутаешь ни с чем.

Захватив с собой винтовки, мы поспешно удалились от окруженной моренной грядой выемки, куда мы спрятали снегоход. Оказавшись ярдах в ста от него, мы с Джекстроу и Хиллкрестом укрылись за небольшим пригорком у края ледника. Из укрытия ледник просматривался до самой его излучины.

Торопились мы напрасно. «Ситроен» находился далеко. Гул мотора слышался так отчетливо оттого, что отражался от склонов ледниковой долины, словно от стенок рупора. Я удовлетворенно огляделся кругом. Я рассчитывал, что «Ситроен» будет двигаться по одной стороне глетчера. Так, судя по всему, и должно было случиться. Центральная часть ледника представляла собой лабиринт из трещин и расселин, начиная от едва различимых и кончая ущельями шириной свыше двадцати футов. Буквально исполосовав поверхность глетчера во всех направлениях, они упирались в противоположный склон. На нашей же, левой стороне, вдоль моренной гряды, лед был довольно ровный. Здесь трещины рассекали ледник с интервалами самое малое тридцать ярдов. Тридцать ярдов!

Уж с такого расстояния Джекстроу не промахнется. Даже если мишень движется.

Я украдкой посмотрел на него, лицо его было непроницаемо. Хиллкрест, наоборот, места себе не находил, чувствуя себя глубоко несчастным. Ему не хотелось участвовать в убийстве. Но это не было убийством. Это была заслуженная преступниками казнь. Мы не отнимали жизнь. Мы ее спасали. Жизнь Маргариты и Солли Левина…

Внезапно послышался лязг затвора, заглушивший даже рев трактора.

Растянувшись во весь рост на снегу, Джекстроу упер приклад карабина в плечо.

В это мгновение впереди появился «Ситроен». Эскимос осторожно опустил карабин на землю. Я проиграл. Трактор двигался по противоположному краю ледника, почти задевая правый берег. Расстояние до него, самое малое, составляло ярдов триста.

• Предыдущая
• 51/113
• Следующая