Стратегический «Молодец». История железнодорожных ракетных комплексов - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 42

Практика показала, что при четко отработанной системе предупреждения о нападении противника и системе управления движением БЖРК, предусматривающей экстренный выход его с места стоянки, поразить его или вывести из строя не представлялось возможным. БЖРК за это время мог уйти с места стоянки и удалиться на расстояние, гарантирующее его выживание. В угрожаемый период, с приведением войск в высшие степени боевой готовности интенсивность перемещения БЖРК на маршрутах патрулирования могла быть значительно увеличена.

Для обеспечения безопасности перемещения БЖРК, отработки взаимодействия между дивизией и отделением железной дороги в 1988 году было проведено учение с привлечением восстановительных поездов. На учении реально отрабатывались действия при опрокидывании вагонов БЖРК, сходе их с рельсов. По результатам учений были выработаны мероприятия по действиям подразделений МПС и Министерства обороны при возникновении чрезвычайных ситуаций с БЖРК.

Большую роль в развитии научно-методического обеспечения эксплуатации БЖРК, подготовке командно-инженерных кадров, исследовании вопросов боевого применения сыграла Военная академия имени Петра Великого. В сложные годы второй половины 90-х годов начальником академии был Н.Е. Соловцов, опытный и авторитетный генерал, прошедший большой армейский путь. Когда в 2001 году он был назначен командующим РВСН, он делал все возможное для сохранения группировки комплексов на уровне, обеспечивающем гарантированное ядерное сдерживание от возможной агрессии против России. Однако на его нелегкую долю выпало руководство непростой процедурой ликвидации БЖРК. При этом он вместе со специалистами промышленности нашел оптимальные формы взаимодействия.

Н.Е. Соловцов в то время (2004) считал: «РВСН вынуждены навсегда распрощаться с БЖРК, поскольку ракеты этих комплексов, производившиеся на Украине, полностью выработали ресурс». Николай Соловцов оценил комплексы РТ23УТТХ как «прекрасное оружие» и с сожалением отметил, что «такого комплекса у России уже, наверное, не будет никогда». Эта точка зрения была с технической стороны вполне обоснована, но существенным было воздействие и политических факторов. Позднее, с изменившейся обстановкой, в 2013 г., он уже не исключал, что в случае политического решения может быть разработан новый БЖРК, но «это будет совершенно другая ракета, совершенно другой комплекс».

До 1991 года БЖРК трех дивизий РВСН несли боевую службу на железнодорожных магистралях СССР. Это являлось постоянной проблемой для военно-политического руководства США. Исходя из этого оно осуществляло постоянное давление на руководство СССР, с целью ликвидации этой угрозы. И достигло в этом успеха. С 1991 года по решению государственного руководства СССР БЖРК стали нести боевое дежурство на базах без выезда на железнодорожную сеть страны. Это практически полностью лишало какого -либо смысла существования БЖРК. Более 10 лет БЖРК стояли, что называется, на приколе.

После смены государственного руководства российская сторона в ходе переговоров по подготовке Договора СНВ-1, вступившего в силу в декабре 1994 г., согласилась на ограничение боезарядов на мобильных ракетах наземного базирования, ограничения боевого патрулирования этих ракет. В отношении мобильных ракетных комплексов были предусмотрены и более строгие, чем для стационарных ракет, процедуры ликвидации. Для исключения этих ракет из зачета нужно было ликвидировать не только пусковые установки, но и сами ракеты.

В итоге Договор СНВ-1 ограничивал развертывание ракетных комплексов железнодорожного базирования, а развернутые такие комплексы были ограничены в передвижениях и размещались только в пунктах постоянной дислокации. Значение этих комплексов как боевых систем российских СЯС было практически сведено к нулю. К этому времени существовало 36 ракет РТ-23/РТ-23УТТХ, размещенных в железнодорожных пусковых установках. В каждой ракете было 10 боевых блоков с мощными спецзарядами. Ответный удар этими комплексами был бы сокрушительным.

В следующем Договоре СНВ-2, подписанном в январе 1993 г. ключевым положением стала ликвидация всех МБР «тяжелого класса» и подвижных ракетных комплексов.

Неудивительно, что основные усилия США были направлены на ограничение функционирования и последующую ликвидацию российских БЖРК. С этой целью американцы добились включения в тексты Договора о СНВ и его приложений ограничительно-ликвидационных статей и процедур, выполнение которых и привело к уничтожению наших железнодорожных ракетных комплексов. Ограничения эти были односторонними, как потом стало ясным, свою аналогичную группировку в США развертывать не планировали.

Это подтверждается, в частности, следующим. Так, согласно п.10b статьи III договора американская сторона существующими типами МБР для мобильных пусковых установок заявила ракету МХ, при этом тактико-технические характеристики для железнодорожного варианта почему-то указаны не были. Было отмечено, что ракета в мобильном варианте не развернута.

Спрашивается: где же американский БЖРК? Почему не заявлены объекты инфраструктуры их базирования? В ходе инспекций выяснилось, что к дооборудованию авиабаз в интересах развертывания БЖРК американцы и не думали приступать.

На рубеже 1990-2000 гг. в западных странах сложилось мнение относительно проблем ликвидации сокращаемых вооружений, и прежде всего вооружений, принадлежавших бывшему Советскому Союзу. В США и в других странах Запада считали, что содействие в решении этого вопроса — это не стандартное оказание иностранной помощи, а общее дело уменьшения угрозы применения оружия массового уничтожения и предотвращение его распространения.

Российская Федерация, так же как Украина, Казахстан и Белоруссия, приняла этот подход, Планы общих действий в данном направлении при обеспечении финансирования со стороны США получили название «Программы совместного снижения угрозы (СТЯ — Cooperative Threat Reduction)». Русское обозначение — ССУ (совместное уменьшение угрозы).

Для организации работ на межгосударственном уровне 17 июня 1992 г. было подписано «Соглашение между Соединенными Штатами Америки и Российской Федерацией относительно безопасных и надежных перевозок, хранения и уничтожения оружия и предотвращения распространения оружия» со сроком действия 7 лет.

А 15-16 июня 1999 г. был оформлен специальный протокол, продлевающий срок действия Соглашения 1992 г. еще на 7 лет. Предусматривалось, что база, созданная при реализации программы ССУ, будет использоваться в дальнейшем для продолжения процесса разоружения и обеспечения безопасности.

Тогда же в ответ на инициативу США, якобы прекращение разработки МБР «МХ» железнодорожного базирования, тогдашнее руководство нашей страны поспешило объявить об отказе от дальнейшего развертывания и модернизации МБР РС-22В.

Более чем странное политическое решение. Но в то время, исходя из «общечеловеческих ценностей», наше государственное руководство могло пойти на что угодно. Скорее всего, оно не полностью понимало, что делает. А советоваться со специалистами, как это, например, делал Л.И. Брежнев, им было не свойственно. Ведь они могут посоветовать то, что может не понравиться нашим заокеанским партнерам. Так было, например, с необъяснимым решением о ликвидации новейших полностью развернутых оперативно-тактических ракетных комплексов «Ока».

Гарантийный срок эксплуатации комплекса БЖРК 15П961 был вначале сравнительно небольшим, опыта эксплуатации таких комплексов еще не было. Затем он был продлен до 15 лет. В соответствии с этим этот срок возможной эксплуатации для самых первых комплексов, поставленных на дежурство, должен был закончиться в 2001 г. Срок службы всех ракет 15Ж61 по естественным причинам ограничивался серединой 2000-х гг.