Королевская кровь (СИ) - Котова Ирина Владимировна - Страница 9

• Предыдущая
• 9/105
• Следующая

   - А вот про младших - сколько угодно. Марина всегда была немного замкнутая, мне казалось даже, что она завидует немного сестрам, что они выезжают уже. Очень любила животных - у нее жил огромный лохматый пес, Боб, абсолютно невоспитанная собака. С лошадьми ладила, постоянно пропадала на конюшне. Ездила верхом лучше всех в семье, даже какое-то призовое место на юниорском чемпионате взяла.

   "Проверить ветеринарные клиники и частные конюшни", - написал лже-Инклер, и ободряюще кивнул старушке.

   - Но при этом девочка была самая чувствительная, застенчивая. Если ругалась с сестрами, то плакала потом сильно. Краснела постоянно. Вроде как была у нее подружка из аристократов, с которыми они вместе гимназию посещали, та часто у нее гостила. Но где она сейчас, не знаю.

   "Евгений Инклер" строчил, забыв, что диктофон включен, и все можно будет потом прослушать и осмыслить.

   - Полечка, четвертая принцесса, вот это настоящий бесенок в юбке. Этикет ей давался очень трудно. Знать-то правила она знала, но сколько энергии в ней было! Ей очень трудно было следовать им, правилам этим. Постоянно носилась по дворцу, что-то ломала, роняла. Очень спортивная - королева рано отдала ее на борьбу, чтобы немного унять энергию. Помимо школы она еще ходила не только на борьбу, но и на фехтование, спортивную стрельбу, и, кажется, скалолазание, но все равно переворачивала дворец вверх дном. И к языкам была способна. Они, конечно, все девочки-умнички, но Поля просто феномен какой-то была...постоянно с ободранным коленками, локтями, с синяками от занятий, но в принципе никогда не унывающая.

   - А вот Алиночка, хоть всего на год младше - полная противоположность ей. Стихи писала, в свои-то семь лет! Представляете? Постоянно читала, как не увижу ее - с книжкой или обучающий фильм какой смотрит. Сочиняла сказки и рассказывала Каролинке, малышка вечером без очередной сказки не засыпала просто. Конечно, в очочках была, посадил ребенок себе зрение постоянным чтением. И глаза, в отличие от всей семьи, зеленющие, непонятно в кого. Может и не от мужа...эээх, это не пишите, пожалуйста...

   Писатель пообещал, что ни намека в книге на предполагаемое отцовство пятой принцессы не появится и вообще, перед тем, как издать, он обязательно пришлет почтенной госпоже текст, чтобы она посмотрела, и что не понравится - вычеркнула. Успокоенная няня продолжала:

   - Я, бывало, выйду с ними гулять, Каролиша в коляске, Маринка к своим лошадям сразу уходит, Полюша бегает вокруг нас кругами, на деревья залазит, по изгородям ходит. Падает и сразу вскакивает, бежит дальше. Я первое время аж за сердце хваталась. Один раз сама слезть с дерева не смогла, так ее двое гвардейцев снимали, а королева только плечами пожала, даже не наругала.

   А Алинка сядет под деревом с книжкой и сидит, читает все. Или рядом идет и рассказывает что-то. Идет и тут: "А знаешь, нянюшка, что у серенитов матриархат и они по два, а то и три мужа иметь могут?" И срам то такой девочке знать, но она будто и не понимает, что такого в этом, просто знаниями делится. Или как она из головастика лягушку выводила и для школы записывала, расскажет. Мерзость, а слушаешь, ребенка надо поощрять ведь, тягу к знаниям...

   Она снова разливает чай, ведь за время разговора все уже выпили, а писатель вон как ее чай нахваливал.

   - А вы не знаете, девочки встречались с кем-нибудь? - спрашивает он, и, видя недоуменный взгляд няни, уточняет: - Читатели любят романтику. Я имею в виду, молодых людей - были какие-то сердечные привязанности?

   - Что вы, - сплескивает руками Дарина Станиславовна, - какое там! Ангелинка вон была с инлядским вторым принцем помолвлена, только он, подлец, помолвку разорвал, как заварушка эта началась. Хотя думаю я, что это просто повод был, наверняка там при дворе себе какую кралю нашел, и к нам ехать не захотел. Они виделись то пару раз всего.

   Люк, точно знавший, что так и было, и что их второй принц действительно воспользовался слухами, чтобы отмазаться от нежелательной женитьбы, скромно промолчал.

   - А вот про Василинку, - неожиданно говорит старушка, - слышала кое-что. Будто за ней пытался какой-то молодой военный с севера ухаживать, что с ним они познакомились во время очередного выезда на север. Но точно ничего не знаю, немного при дворе поговорили об этом, да и затихло все.

   И она с умилением посмотрела на вежливого писателя, который активно записывал все в блокнотик.

   - Про Марину ничего не скажу, но, по-моему, ее по-настоящему только животные интересовали. А остальные очень уж малы были.

   Напоследок журналист спросил:

   -Как вы думаете, где они сейчас?

   - Ой, милый, откуда ж мне знать? В свое время сама голову сломала, куда они могли подеваться. А только я скажу, к лучшему это. Королева нас отослала, близких слуг, а то и нас бы порешили. И девочек, если б не сбежали, тоже поубивали бы. Прячутся где-то ,а где - Тень его знает.

   Люк на прощание поцеловал старушке руку и пообещал обязательно прислать ей в подарок книгу, когда напишет.

   Не все посещения были столь информативны. Через неделю Люк взвыл от нудятины, через месяц - ходил мрачнее тучи, пугая слуг. Он скурил, наверное, годовой запас сигарет, и часто угрюмо напивался вечерами, когда собранная информация в его кабинете никак не выстраивалась в стройную систему. Коньяк ничуть не помогал делу, зато проклятые бумажки переставали мешать ему спать. Часть адресатов за столько лет успела переехать, другая не могла встретиться или переносила встречу, кто-то уже умер. Он представлялся журналистом или писателем, поэтому пришлось немного изменить внешность, чтобы никто не понял, что лорд Люк Кемберитч из светской хроники, которого неоднократно показывали по телевизору, и журналист Евгений Инклер, которым он представлялся - одно и то же лицо. Ежедневный грим раздражал, но он с упорством буйвола пер вперед.

   За это время ему, переехавшему к отцу уже после переворота, стали понятны многие детали месяцев перед переворотом. Следопыт обзавелся знанием о привычках и характере сестер, о поведении королевы и ее мужа, но ни на каплю не продвинулся в их поисках. После двух месяцев встреч и "интервью" оставалось обработать около десятой части списка.

   Здравствуйте, леди Симонова.

   - Добрый день. Чем я могу помочь?

   Стройная молодая женщина, одетая богато и с большим вкусом, знакомая ему по светским раутам, с темным ассиметричным каре, стоит около своего красного автомобиля, в который она только что погрузила покупки. На пакетах - сплошь знаки дорогих магазинов и домов мод.

   - Миледи, простите меня, что я так некорректно подхожу к вам, вместо того, чтобы договориться о встрече по телефону.

   - Да что вам нужно? - Екатерина Симонова, урожденная Спасская, явно не обладает большим терпением.

   - Пожалуйста, уделите мне несколько минут. Я писатель, пишу о царской семье книгу. Чисто биографическую, без политики. Я знаю, что вы были вхожи в семью, дружили с одной из принцесс.

   Она внимательно смотрит на него, и в глазах он видит...что? Страх? Сожаление? Обиду?

   - Мне нечего вам сказать, - она открывает дверь и садится в машину.

   - Миледи, - он наклоняется к ней, - пожалуйста, подумайте. Если вы хорошо относитесь к подруге, у вас есть возможность развеять всю чудовищную ложь, которую вокруг них нагромодили. Бояться уже давно нечего.

   - Отойдите! - почти кричит она, но он все-таки всучивает ей свою, точнее, Евгения Инклера визитку, с просьбой позвонить, если она подумает и решится. Машина со свистом уезжает, как будто за леди гонится демон.

• Предыдущая
• 9/105
• Следующая