Наложница императора - Семенова Татьяна П. - Страница 24

• Предыдущая
• 24/85
• Следующая

Следующее столкновение с князем Гуном произошло, когда Цыси захотела восстановить Парк Радости и Света в летней резиденции, разрушенной англо-французскими войсками. Князь выступил категорически против, справедливо ссылаясь на то, что восстановление летней резиденции потребует слишком много средств.

— Не лучше ли эти средства вложить в перевооружение армии? — предложил он. — К тому же, мы выплатили огромную контрибуцию английскому и французскому правительству, наша казна изрядно похудела.

Но никакие доводы не могли убедить императрицу. Её вообще несильно волновали чужое мнение и состояние государственной казны. Тогда в спор вступила Цыань и поддержала Гуна. Цыси, скрипя зубами, уступила, но затаила серьёзную обиду. Её очень раздражало, когда кто-то перечил ей…

Прошли годы. Императору Тунчжи исполнилось семнадцать лет. Перед тем, как занять место Дракона, он должен был жениться. Императрица Цыань настояла на том, чтобы женой его стала Алутэ, прекрасная умная девушка из хорошей семьи. А Цыси была против этой кандидатуры.

— Алутэ слишком самостоятельна, чересчур умна и образованна, — возражала Цыси. — Она будет сильно влиять на молодого императора.

Цыси отлично понимала, что юная Алутэ вполне может настроить Тунчжи против матери, и не хотела терять власть. Ей требовалось полное подчинение императора.

В 1873 году император Тунчжи принял правление в свои руки. Но продолжалось оно недолго — чуть больше года. В 1875 году юноша неожиданно заболел и вскоре скончался. Чем именно болел император, тщательно скрывалось, и причины смерти не стали достоянием гласности. Поговаривали, что Цыси намеренно не давала сыну лекарства, чтобы тот побыстрее умер, или ещё как-то способствовала его смерти. Общеизвестно одно: потеряв сына, Цыси вовсе не выглядела расстроенной. Её занимало совсем другое — Алутэ ждала ребёнка, который был совершенно не нужен императрице.

— Если Алутэ родит сына, она сама станет регентшей при нём, — говорила Цыси своему новому фавориту евнуху Ли Ляньину.

— Но сейчас трон свободен, и можно воспользоваться этим. Пока Алутэ не родила, следует назначить нового императора, — посоветовал Ли Ляньин.

Цыси в спешном порядке собрала Государственный совет и предложила выбрать нового императора. Совет стал предлагать своих кандидатов, но Цыси настояла на четырёхлетнем сыне князя Чуня, женой которого и, соответственно, матерью нового императора была младшая сестра Цыси. Князь Чунь очень не хотел, чтобы его сын становился императором, он элементарно боялся, что Цыси убьёт его. Тем не менее, решение приняли. Сын князя Чуня стал императором, и прозвучал девиз его правления — Гуансюй, что означало «блестящее наследие».

Чтобы сохранить за собой регентство, Цыси объявила, что Гуансюй является наследником не Тунчжи, а самого императора Сяньфэна. И теперь, когда трон занял четырёхлетний мальчик, Цыси могла ещё четырнадцать лет править Поднебесной. Правда, по-прежнему, вместе с Цыань.

Что же до вдовы Алутэ, то Цыси не стала ждать рождения ребёнка. Довольно скоро молодая женщина вдруг умерла от голода. Как? Почему? Так и осталось загадкой. Свои тёмные делишки Цыси умела проворачивать тихо, не оставляя следов — никто, ни в чём не мог её обвинить.

Над восточным горизонтом забрезжил рассвет, лениво, будто ещё не отошёл от ночной дремоты. Предвестник торжественного восхода — тонкая яркая полоска возле самой земли — не спешила расширяться, и всё равно небо над ней неумолимо розовело. Белый туман, сменивший черноту ночи, тихо клубился, таял, и, ложась на землю, превращался в хрустальные капельки росы.

Наконец, отчётливо проступила узкая улочка — монотонные серые стены кирпичных заборов, а за ними утопающие в зелени невысокие дома с изогнутыми крышами.

Унылое однообразие этих бесконечных заборов, скрашивалось лишь многоцветием ворот — каждый сам выбирал для них краску и придумывал резной орнамент. Общими для всех оставались тяжелые засовы и портреты богов-покровителей.

Тишина стояла кругом. Город ещё спал. Ни одного случайного прохожего, ни одного звука…

Через каких-нибудь два часа всё здесь переменится до неузнаваемости. В шуме, криках и жаркой толкотне растворится даже воспоминание об этой утренней идиллии. Откроются лавки, мастерские, цирюльни, хлебопекарни, харчевни, чайные. Уличные разносчики будут кричать, звенеть бубенцами, стучать в колотушки, дудеть в маленькие медные трубы, щёлкать трещотками или бить в барабаны, зазывая покупателей. На тачках и телегах, в лотках и корзинах крестьяне повезут свой товар: овощи, сладости, зелень и прочую снедь. В чайных домах начнутся театральные представления, а любители посидеть за карточным столом или азартно пошвырять кости, оккупируют игорные заведения.

Продавец сладостей известит о своём появлении ударом в небольшой гонг, и дети, да и взрослые тоже, дружно ринутся раскупать все эти вкусные штучки: засахаренные маленькие яблочки, орешки, разнообразные фигурки, слепленные из разваренного подслащённого риса, фруктовое желе, сладкие стручки гороха и, конечно же, сушёные фрукты. У этих же продавцов можно будет купить игрушки из дерева и папье-маше, хлопушки, фейерверки, а также искусственные цветы из бумаги и шёлка.

И чего только ни увидишь на этих торговых улицах: всевозможные полезные для дома железки, оловянные и латунные тарелки, книги, дешёвые украшения, фальшивые косы для мужского населения Поднебесной, и конечно, зонтики — непременный атрибут китайского туалета.

Немного в стороне от вещевых рядов усядутся продавцы животных, главным образом, птиц: маленьких и больших, певчих и молчаливых, и обязательно в круглых деревянных клетках. Ни один китаец не пройдет мимо них равнодушно. Эта необыкновенная страсть, эта безграничная любовь к пернатым поистине в крови у каждого жителя Поднебесной. И со своими любимцами возятся они как с малыми детьми: выгуливают, чтобы птички дышали свежим воздухом, в холодное время укутывают клетку тёплым ватным чехлом, в общем, холят их и лелеют. А некоторые, особо заботливые хозяева, носят своих питомцев повсюду, даже если отправляются на деловую встречу.

Но не только мелких беззащитных пташек предлагают уличные торговцы. Продают здесь и хищных кречетов или соколов, предназначенных для охоты. Причём охотиться любят простые китайцы, а что до знатных особ, то считают они занятие это ниже своего достоинства. Ведь охота с хищными птицами — не развлечение, а способ прокормить себя, и значит, удел бедных.

Ещё здесь продают собак, вернее, маленьких собачек, приобретаемых исключительно для забавы. А стоят зверьки совсем не дёшево, поэтому доступны лишь состоятельным гражданам.

Но, пожалуй, самый необычный, зато очень популярный у китайцев товар — это сверчки. Их продавец вынесет в большой корзине и будет чинно прохаживаться туда-сюда. Сверчки для жителей Поднебесной — не просто насекомые, а музыканты и спортсмены. Тот, кто любит маленьких, «певчих» сверчков, обязательно будет кормить их и даже устроит в своем жилище для насекомых отдельный маленький домик. Весёлое стрекотание будет отгонять злых духов и услаждать слух домочадцев. У других же пользуются спросом большие «боевые» сверчки. Такой боец, одержавший несколько побед, ценится очень дорого.

Бои сверчков — одно из главных национальных развлечений. Ареной служит блюдечко. Сверчков перед боем щекочут соломинкой, вызывая раздражение, а затем выкладывают на блюдце. Те с яростью бросаются друг на друга и сражаются до тех пор, пока один из них не перевернется на спину. Ставки бывают очень крупными, и хозяин неоднократного победителя может стать настоящим богачом.

Иногда с самого утра среди торговцев появляются странствующие кукольные театры, фокусники и акробаты. Но представления прямо на улицах они дают достаточно редко. Богатые горожане приглашают артистов во двор своего дома, и уже там, за массивными воротами, разворачиваются целые спектакли: кукольные комедии с деревянными игрушками, подвешенными на верёвочках; выступления дрессированных обезьян, мышей и даже медведей.

• Предыдущая
• 24/85
• Следующая