Наложница императора - Семенова Татьяна П. - Страница 22

• Предыдущая
• 22/85
• Следующая

По экрану большого ЖК-монитора бежали всё более частые цветные полосы. Они дрожали, ширились, переплетались и в итоге абсолютно закрыли собою изображение. Начальник Секретной Лаборатории Роман Рафаэлевич Каюмов нахмурился и отодвинул в сторону бесполезную теперь мышь. Он бы решил, что это какой-то новомодный вирус, если б его компьютер не находился в одной сети со всеми «Фаэтонами». В том числе и с самым первым, который сейчас, как кошка у Киплинга, гулял где-то сам по себе. Подобный эффект, условно названный «виртуальные хронопомехи», уже наблюдался несколько раз, однако с такою силой — впервые.

«Как жаль, что Андрей Звонков теперь не с нами, — с тоской подумал Рафаэлич о своём старом друге — недавно уволившемся из Лаборатории физике. — Ведь именно он занимался всякими побочными эффектами в виртуальной реальности».

«Впрочем, что значит, не с нами? — Одёрнул сам себя начальник лаборатории. — Он же не умер, в конце концов!»

Каюмов набрал мобильный номер Андрея.

— Привет, — сказал он, как будто они расстались вчера. — Хочу с тобой посоветоваться.

— Привет. Всегда рад помочь. Машину новую решил покупать или разводиться надумал? — Звонков был настроен игриво.

— Дурацкие шутки, Андрей. Мне нужен твой совет по работе. Очень серьезный совет.

Повисла пауза.

— И вот так, в открытом эфире ты собираешься это всё обсуждать?

— Андрей, ты тоже заболел шпиономанией? Я прекрасно знаю все службы, которые могут писать наши с тобой разговоры, и буду долго смеяться, если они что-нибудь поймут в них.

— Ну, хорошо. Что случилось? — посерьёзнел Звонков.

— Помехи в локальной сети вышли практически на максимум.

— Так, а сколько «летчиков» одновременно «в воздухе»?

— Да в том-то и дело, что всего один! Правда, их там четверо. Расстояние небольшое — чуть больше века. И, главное — это наша самая первая машина…

— Всё, не объясняй, достаточно, — перебил Звонков. — Вы с ума сошли! Там же перерасход критического ресурса в системе общего контроля процентов на семьдесят. Больше двух третей в любом случае.

— И чем это может грозить? — спросил Каюмов, чувствуя, как нехороший холодок крадётся у него по спине.

— Н-ну… для этой машины — последняя гастроль, — приговорил Звонков. — Хотя, конечно, если перенастроить блок дефлекторного…

— Погоди! Они смогут вернуться?

— Не знаю, кто такие «они», но вернутся, обязательно вернутся, не дергайся! Только больше на этом «Фаэтоне» никуда не летайте.

— Понял, спасибо, Андрей! Я потом тебе перезвоню.

Рафаэлич разорвал связь и одной кнопкой вызвал начальника службы безопасности генерала Круглова.

Тот вошел так быстро, словно стоял за дверью. Или просто показалось, потому что задумался? Вид у генерала был странный. Нет, никто не требовал от сотрудников носить военную форму или парадный костюм, но всё-таки, как говорится, положение обязывает. А тут темная рубашка без галстука, халат зеленый, как у хирурга, а в руках почему-то паяльник и кусок провода — ни дать, ни взять, электрик до пенсии дорабатывает.

Однако спрашивать о всякой ерунде было некогда, и Каюмов задал другой вопрос:

— Николай, узнай-ка у Игната, за сколько он домчит отсюда до Крымского моста?

Круглов глянул на часы и, подумав ровно секунду, ответил:

— Ночью? За десять минут. И спрашивать нечего. Но там полно наших людей, Рафаэлич, всё под контролем. Они доставят их сюда как только, так сразу.

— Ты не понял, — стал объяснять Каюмов. — Я хочу сам поехать на Крымский мост.

— А-а-а, — удивился Круглов, — ну… в таком случае… — он замялся.

— Поехали, — решительно вставая, сказал Каюмов.

— Что, и я тоже? Вот в таком виде?

— Да, — кивнул Рафаэлич с совершенно серьезным лицом. Лучше в таком, чем с опозданием. И позвони своим орлам, чтобы ждали нас.

Уже в машине, Круглов спросил:

— Рафаэлич, я давно догадывался, что ты над этими ребятишками какие-то эксперименты ставишь, а если они последний этап не выдержат?

— В каком смысле? — не понял Каюмов.

— Ну, вернётся сейчас вместо них в белом облачке один наш доблестный генетик или вообще непонятно кто и что?

— Типун тебе на язык!

— Извини, не прав, — осекся Круглов. — Ну, а если всё в порядке?

— Тогда обещаю, ты будешь первым свидетелем наших исторических переговоров, — улыбнулся Рафаэлич.

После смерти императора Сяньфэна, императрица Цыань получила титул Великой императрицы, а вот драгоценной наложнице этот титул не полагался. Но всё же не прошло и дня после кончины императора, как Ланьэр стала Великой императрицей и сменила своё имя на Цыси. И уже Цыси сообщила всем, будто император Сяньфэн лично издал указ о том, что после его смерти драгоценная наложница Ланьэр должна носить титул Великой императрицы, так как является матерью наследника. На самом деле этот указ она написала собственноручно, а потом просто ненадолго завладела печатью императора.

Но даже получив титул, Ланьэр, точнее, теперь Цыси всё равно оставалась на ступеньку ниже Цыань. По этикету она должна была каждое утро приходить к Цыань и желать ей доброго утра, что ужасно раздражало Цыси. Но она ничего не могла с этим поделать. Единственный путь к возвышению — это власть.

Став Великой Императрицей, Цыси мечтала только о власти, ведь сам по себе титул права на власть не давал. Почётный титул — и всё. Его всегда получали жёны покойных императоров. Владыкой оставался император или (при не достигшем совершеннолетия наследнике) регентский совет из знатных сановников. По маньчжурским законам женщина не могла править Империей.

Вот только Цыси это совершенно не смущало.

«Что такое титул, если ты не имеешь власти? — думала Цыси. — Я должна править!»

А реально правил регентский совет во главе с Су Шунем. Обе императрицы оказались не у дел. Правда, Цыань, в отличие от Цыси, совсем не стремилась к власти, просто боялась Су Шуня, который обладал огромной силой при дворе. Он сплотил вокруг себя всех родственников, назначив их на ответственные посты. Того и гляди, мог случиться государственный переворот. Цыси понимала это и спешила воспользоваться ситуацией.

— Су Шунь становится опасным, — объясняла она Цыань. — Он захватил власть при дворе, и думаю, готовит переворот. Наверняка он задумал сместить моего сына с престола.

— Да, — согласилась Цыань. — Он ведёт себя, как хозяин Поднебесной и совершенно не оказывает нам должного почтения.

— Су Шунь под любыми предлогами пытается задержать нас в Жэхэ, а сам, как Владыка Поднебесной, обосновался в Запретном городе. Мы даже не знаем, что происходит в стране. Все сановники идут с докладами к нему.

— Может, попросить совета у князей Гуна и Чуня? — предложила Цыань.

— Очень хорошая мысль! — обрадовалась Цыси. Она сама хотела склонить к этому Цыань. — Нужно послать кого-нибудь из надёжных евнухов и передать князьям, чтобы они, не мешкая, приехали к нам.

Цыси всё делала с дальним прицелом. Под предлогом грозящего переворота она просто намеревалась убрать регентский совет, как таковой, и хотела сама стать регентшей при малолетнем наследнике. Правда, по закону, матери не могли быть регентшами. Но Цыси и этот закон не устраивал.

Разговаривая с князьями Гуном и Чунем, она открытым текстом предложила убрать Су Шуня, чтобы защитить права малолетнего императора Тунчжи. В этот раз князь Гун выступил на её стороне: смещение Су Шуня было ему на руку. Су Шунь, фактически узурпировавший власть, мешал не только Цыси. Так что план переворота был разработан до мелочей. Только действовать следовало осторожно, дабы не спугнуть всесильного регента.

Чтобы въехать в Запретный город без всяких подозрений, императрицы и князья выбрали подходящий момент — день похорон императора Сяньфэна. Весь двор отправился в столицу, сопровождая гроб с прахом покойного. Князья Гун и Чунь охраняли процессию вместе с вооружённым отрядом. А прибыв в столицу, императрицы сразу приказали арестовать Су Шуня и весь регентский совет, объявив, что те хотели сместить законного императора Туньчжи с трона. В результате, Су Шунь был обезглавлен, а остальным членам совета даровали самоубийство.

• Предыдущая
• 22/85
• Следующая