Экстрасенс - Воскобойников Валерий Михайлович - Страница 89
- Предыдущая
- 89/103
- Следующая
Николай Николаевич поставил сумку с ноутбуком на пол и наконец, вдохнув воздух, выкрикнул неожиданно громко, грубо:
– Может быть, хватит ломать комедию?!
От этого крика мужик дернулся и отпрянул от его жены. А Вика стояла, словно, как сказали бы раньше, ударенная пыльным мешком из-за угла. Наконец она проморгалась и стала стыдливо запахивать на себе халат. Это Николая взорвало еще больше. Перед ним, значит, стесняется, а перед мужиком – распахнулась. И только он собрался проорать что-нибудь типа: «Убирайтесь немедленно! Оба убирайтесь отсюда!» – как мужик, резко повернувшись к нему, спросил тоном, который можно было бы назвать важным и строгим, если бы не нелепые обстоятельства:
– В чем дело? Кто вам позволил срывать психотерапевтические сеансы?!
– Коля! – простонала в эти же секунды Вика и бросилась Николаю на шею.
– Ах ты падла, – сказал Николай мужику, разжимая руки Вики. – Так это у тебя сеансы?
Мужик странно шмыгнул носом и потянулся к вешалке за дубленкой. Но Николай опередил его. Он схватил и чужую шапку, и ту самую дубленку, распахнул незапертую дверь и швырнул их на лестницу. Потом, сомкнув в кулаке расстегнутые борта пиджака и рубашку на груди мужика, он поволок незваного гостя, который руками своими пытался подтянуть спадающие брюки, туда же, к лестнице
– Колечка, Колечка, не убивай этого человека! – вдруг закричала Вика. – Количка, милый, только не убивай! Это – экстрасенс Парамонов.
– Ты, сука, еще и экстрасенс! – хрипло проревел Николай и швырнул мужика так, что тот загремел вниз спиной вслед за своей дубленкой.
Теперь, когда дверь захлопнулась и в квартире остались они вдвоем, Николай не мог смотреть на свою жену, не мог сказать ей ни одного слова. И поэтому сделал единственное, что мог, – не снимая куртки, ботинок, прошел в комнату, сел на диван и закрыл лицо руками.
Гадостная сцена стояла перед его глазами, и думать ни о чем не хотелось. Не хотелось жить.
Тихо вошла Вика, встала рядом и проговорила:
– Колечка, сними, пожалуйста, куртку!
– Уйди! – простонал он.
Она хотела нежно погладить его по голове – так, как он обычно любил. Но он грубо сбросил руку и выкрикнул:
– Уйди, я сказал! Совсем уйди!
Такого грубого анекдота с клиентками у Парамонова не случалось никогда. Только в Перми, когда он в своем Центре психического здоровья несколько форсированно гармонизировал поля с дамой, которая оказалась женой крупной прокурорской шишки. А муж, уже пронюхавший что-то раньше, выследил ее на выходе из Центра и повез немедленно на анализ спермы. Тогда его обложили со всех сторон так, что он уже чувствовал запах тюремных нар. Хорошо, они сумели рвануть!
С тех пор они с Ингой старались вести себя аккуратно. И вот – такой примитивный прокол. Типичный сюжет на тему мужа в командировке.
Этот длиннорукий угрюмый тип, посмевший прикоснуться к нему, был Андрею Бенедиктовичу отвратителен. Идя по Невскому, он продолжал чувствовать на себе его мерзостную хватку. Тип даже не догадывается, какой властью над его жизнью, а точнее, смертью обладает экстрасенс Парамонов. Но пусть он пока поживет. Пусть все растянется во времени, как на картине Сальвадора Дали. Для начала можно вернуть приступы их мальчишке. Тут все будет чище чистого. Потом, когда муж очень занервничает, можно будет разобраться и с ним.
Еще ни одна клиентка не была так нужна Андрею Бенедиктовичу, как эта – с неподходящим к ней именем Виктория. И, шагая по Невскому, неся в себе чувство брезгливости от грубых прикосновений ее мужа, он одновременно улыбался, предвосхищая ту торжествующую радость, когда, войдя в ее трепещущее тело, начнет, толчок за толчком, передавать ей свою энергию. И вся она – ее тело, ее мягкая нежность – попадет под власть его воли. А он ощутит еще одно сладостное мгновение – начнет закачивать в себя посредством ее тела энергию космоса. Она не догадывается, какую особую энергетику в себе носит. Потому и угрюмый муж держится даже на расстоянии как верный пес, не думая о любовницах, потому и сына, сама не зная того, столько лет ограждала от смерти. А ему эта энергия необходима время от времени, иначе его и без того вялые экстрасенсорные способности вовсе зачахнут.
Ничего, все будет так, как он пожелает. Он успеет завладеть снимком сумрачного супруга и сумеет отправить его в параллельный мир.
А пока у него есть прежняя мальчишкина фотография. И можно начать с нее. Прямо сегодня!
Каждому, кто прочтет
В этот день плакали во многих петербургских квартирах. По телевизору снова рассказывали о криминальном убийстве. На этот раз убили любимую телевизионную ведущую – молодую, красивую, женственную. В городе, который время от времени называли криминальной столицей, ее лицо, ее голос, ее уютная милая интонация внушали мужчинам и женщинам ощущение надежды на то, что в мире не все так уж плохо, что есть и сегодня в жизни тихая, спокойная и честная радость. И вот – убили, можно сказать, сам символ надежды.
Ведущая была убита при невыясненных обстоятельствах в собственном подъезде. Зачем и кому это понадобилось – было непонятно. Эксперты и комментаторы строили различные предположения и очень ее жалели. Тем более что у несчастной женщины всего несколько дней назад вроде бы погиб в Чечне сын, молодой солдат.
Все это тете Фире выложили соседи, едва она вошла в свою коммунальную квартиру. Но у нее было собственное горе.
Тетя Фира и сама только что вернулась с похорон. Она собиралась взяться за ужин, но снова вспомнила живую Ксюшеньку, какой та была совсем недавно молодой и красивой. Опустившись на минутку на обшарпанный табурет в своей комнате, она тихо проплакала весь вечер. Кот Васька, хорошо понимающий состояние хозяйки, появился из комнаты ее квартиранта Алексея Снегирева, запрыгнул к ней на колени и тыкался во влажные от утертых слез руки.
Некоторые люди, приближаясь к преклонному возрасту, патологически боятся всего, что связано с естественным концом жизненного цикла. Они уходят от любого упоминания о чужом нездоровье, кладбища объезжают за три версты и не пойдут хоронить даже собственную мать.
- Предыдущая
- 89/103
- Следующая
