Лебединая дорога - Семенова Мария Васильевна - Страница 58

• Предыдущая
• 58/154
• Следующая

— Сигурд, — долетел снизу голос Приемыша. — Ну как? Сигурд перевел дух.

Он был все-таки не один, на палубе ждали друзья…

Тут кнарр как раз покатился вниз с очередной волны, и внезапно страшный удар потряс все его деревянные члены! Сигурда сбросило с мачты, и он полетел сквозь туман. Вода обожгла его, едва не заставила захлебнуться. Ему повезло: на палубе пришлось бы хуже. Он вынырнул, задыхаясь… Корабль был совсем рядом: там кричали женщины. Сигурд подплыл и забрался по рулевому веслу. И сразу заметил, как странно накренилась и вроде бы разом отяжелела так хорошо знакомая ему лодья. А женщины продолжали кричать. С ужасом. Сигурд отчетливо разобрал одно слово:

— Вода!

Стоя над трюмными лазами, воины торопливо принимали на руки детей, вытаскивали на палубу женщин. Сигурд бросился помогать и увидел, что многие успели промокнуть насквозь.

Он разглядел свою Унн и сумел крикнуть ей, чтобы ничего не боялась. Но некое чувство подсказало ему, что корабль был обречен.

Подводный камень распорол ему днище, и кнарр быстро оседал в глубину. А долго ли выдержишь в стылой весенней воде?.. Сигурд услышал, как Эрлинг, не повышая голоса, послал надежных воинов к лодкам. Лодок на кнарре было две. Одну из них обычно держали на палубе, и считалось, что под ней хорошо спать. Вторая следовала за кормой, привязанная на веревке… Теперь обе поставили около борта. Сколько народу в них поместится? Половина?

Эрлинг приказал:

— Сажайте в лодки своих жен…

— И рабынь? — спросил кто-то. Эрлинг подумал и кивнул:

— И рабынь. Не годится, чтобы они тонули. Сын Ворона стоял на кренившейся палубе — прямой, большие пальцы заложены за ремень. Люди оглядывались на вождя: это был тот Эрлинг хевдинг, который выбил зубы старому волку Рунольву.

— Живой? — без всякого удивления спросил Виглафссон, когда к нему подошел Сигурд. — Вот что, достань-ка свой голубой плащ…

— Зачем?

— Возьмешь его и мой черный и нарежешь тряпочек. Голубых — сколько мест в лодках, и черных… чтобы хватило на всех.

— Эрлинг! — позвал его кто-то. — А теперь кого?

— Теперь раненых…

Тут Сигурд заметил на палубе Скегги. Малыш стоял на палубе и в лодку садиться не спешил. Сигурд нетерпеливо махнул ему:

— А ты что, оглох? Ну-ка живо… Но Скегги только расправил хилые плечи и изо всех сил вытянул шею, чтобы казаться выше ростом.

— Мне уже двенадцать зим! — ответил он гордо:

— С половиной! Я взрослый муж, как и ты. Я буду тянуть жребий!

— Муж!.. — фыркнул Сигурд. — Живо в лодку, пока я тебе уши не оборвал!

И шагнул было к нему, но Скегги, пригибаясь, отскочил прочь. И Сигурд увидел у него в руках нож — длинный охотничий нож, подаренный Видгой.

— Не подходи! — крикнул Скегги тонко. Эрлинг обернулся на голоса…

Сигурд, конечно, легко справился бы с заморышем. Ничего не стоило отнять у него нож, которым он и пользоваться-то как следует не умел… Но Эрлинг сразу же понял, что этого нельзя было делать.

— Оставь, Сигурд, — сказал он кормщику. — С чего это ты взял, будто Скегги не мужчина? Сажайте раненых…

Кроме Гуннара, раненых было на корабле шестеро: все те, кого покалечили в бою ижорские стрелы. Сигурд поднял брата на руки и понес, осторожно переступая по мокрым доскам. Гуннар пытался сопротивляться и умолял:

— Пусти… Сядешь сам вместо меня. Сигурд уложил его в лодку, отодрал от своей куртки вцепившиеся пальцы и сказал:

— Я вытащу голубую тряпочку, брат.

Потом Эрлинг сосчитал черные и голубые клочки.

Перемешал их в шапке.

Не глядя вытащил один. И спросил:

— Кому?

— Тебе, — сказало разом несколько голосов. Эрлинг распрямил пальцы: ему выпало жить. Сын Ворона молча бросил тряпочку на палубу и сунул руку за следующей.

— Кому?

— Сигурду, — сказал кто-то. Эрлинг разжал кулак: клочок на его ладони был черным.

Сигурд кивнул и пошел к борту — к брату и Унн. Дальше слушать было неинтересно.

— Сядь вместо меня, — повторил Гуннар. — Ты младший, отец тебя любит. У тебя и сын есть… Сигурд ответил хмуро:

— За сыном и женой вы с Бьерном уж как-нибудь присмотрите. И я отдал бы тебе свою куртку, да она все равно мокрая…

Несчастная Унн обняла его за шею, заговорила часто-часто на своем языке… Сигурд указал ей на Гуннара:

— Пойдешь за него. Или за Бьерна…

Эрлинг все стоял на палубе, не торопясь занимать свое место.

— Шел бы ты, Виглафссон, — усаживаясь на корабельную скамью, сказал ему кто-то из мореходов. — Плывите, чего ждать! Может, еще наших встретите, так и нас спасете.

Эрлинг обвел глазами опустевший корабль… — Иди, — наперебой заговорили хирдманны. — Иди! Эрлинг по-прежнему нерешительно двинулся было к борту…

Однако тут кто-то выскочил из-за спин и загородил ему дорогу.

Это был Грис! Вольноотпущенника так и трясло: видно было, что умирать ему совсем не хотелось.

— Нет! — закричал он в лицо Эрлингу, остановившись против него. — Я не затем пошел с тобой из дому, чтобы утонуть в этом море троллей! Не то ты мне обещал!

Несколько хирдманнов одновременно шагнули к нему… Сын Ворона их остановил.

— Не ори! — сказал он с еле заметной гадливостью. — Скажи лучше, что ты предлагаешь?

— Я предлагаю, — выкрикнул Грис, — чтобы ты остался, а я пошел бы туда!

Я хочу жить не меньше, чем ты! Эрлинг сощурился:

— Я смотрю, глубоко же сидит в тебе раб… Рагнар, стоявший под мачтой, заметил:

— Я тоже родился рабом. Эрлинг улыбнулся.

— Пока ты был невольником, ты поступал по большей части так, как отваживается поступать не всякий сын ярла. А этот и есть немужественный трэль, хоть ему и дали свободу. Пожалуй, я и вправду останусь. Но только вместо меня пойдет не этот раб, а Скегги. С него, как мне думается, толку будет побольше.

Скегги, как и Сигурду с Рагнаром, достался несчастливый жребий.

Гуннхильд молча поднялась на ноги в лодке.

— Скегги, — сказал Эрлинг. — Я уступаю тебе свой черед, как воин воину.

В этом нет никакого стыда.

Рагнар взял мальчика за плечо, подтолкнул к борту:

— Иди, Скегги Скальд…

Но Скегги встрепенулся, сбрасывая его руку. Он сказал:

— Не надо мне твоего жребия, Эрлинг Виглафссон, у меня есть свой. И он мне по душе.

• Предыдущая
• 58/154
• Следующая