Просто wasy и Спартак - Меркин Андрей - Страница 2

Из кандидатов в сборную у Ростова играли Еськов, Кудасов и Зинченко.

В начале игры один из будующих акционеров Спартака лабас Кучинскас дальним ударом с 40 метров забил гол. Баужа просто просрал, даже не прыгнул.

Вскоре Гиля счёт сравнял, но в конца тайма Зинченко забил второй гол, аккурат в очковое литовскому товарищу.

Весь второй тайм Спартак провисел на воротах ростовчан, но безрезультатно.

И вот за 20 секунд до конца Коля Абрамов вбрасывает из-за боковой у дальней бровки.

Прямо в ноги Логофету и Геша не доходя до правого угла штрафной наносит немыслимый удар отчаяния.

Мяч два раза ударился в землю и юркнул перед Кудасовым в дальний нижний угол.

Что творилось на стадио!

Что творилось в пионерской комнате вы уже знаете…

Много чего случилось со Спартаком за эти годы, но одно неизменно – эта наша любовь к Спартаку и традиции наши великие, которые будут всегда.

А Баужа успел приложить руку и к нашему чемпионству двумя годами раньше.

Коля Осянин забил конскому голкиперу Бауже в ноябре 69-го года, мы тогда выиграли 1:0 и стали чемпионами.

Это был последний матч чемпионата, холод был ещё тот, на ноябрьские как раз.

В самом начале второго тайма Баужа вышел «погрется» к центру штрафной, а Коля это узрел, да и как ёбнет метров с 45. Прямо над воротчиком, пробил ему руки. Тот даже пукнуть не успел. Удар у Осянина был очень сильный и точный.

А Баужа через год перешёл к нам и гадил где можно и нельзя. Привозил через матч.

Но на этом сакральная связь с Ростовым не кончилась.

Золотой матч в Ростове в 79-ом году. Нахожусь в квартире у знакомой девушки и смотрю матч прямо из постели.

В самый ответственный момент, где-то в середине 1-го тайма, прямо тогда, когда Володя Букиевский захуяривает второй мяч метров с 35-ти в нижний угол, и после десятилетнего перерыва золото почти рядом и я впился в экран…

Девушка вдруг спрашивает, а к этому моменту она была уже два раза разведена, детей не было, примерно лет 27, очень похожа на молодую Понаровскую.

Дорогой! А не пойти ли нам в третий поход за славой?

На что я ей ответил – ты что???…Спартак за золото играет!!!

Игру, конечно, досмотрел, но девушку больше не видел.

Как раз через год и в том же пионерском лагере. 12-ое августа 72-го года, первый день финального кубкового матча Спартак – Торпедо.

И надо же так! Накануне было назначено свидание с дочкой начальника лагеря. Она окончила первый курс института и проживала в лагере на вольных хлебах на правах «вольноопределяющегося Марека».

Разбитная девица лет 18-ти.

«А кто сказал, что будут кормить в переходный период?» или старшие товарищи рассказывали– можно договориться через угощение. Угощение в те годы было стандартное – портвейн и шоколад.

Удалось достать в сельпо, через деревенских, две бомбы красного, как юшка «Солнцедара».

Другого бухалова не было, как и денег больше…

Ударная доза!

Игра кончилась вничью и на другой день была переигровка.

А вечером в папиной комнате – он уехал в Москву как раз на футбол.

Торпедчик, сука…

Отомстил вася наперёд за наше будущее поражение по пеналям. Но сам упился вместе с ней так, что был заметён пионервожатым нашего отряда, когда рано утром возвращался от неё ещё не протрезвевшийи, но уже ставший мужчиной.

Попёрли из лагеря на хуй, и папа её прознал как-то. Старшие товарищи от жабы чуть не отпиздили.

Короче второй матч я не видел. Утешало одно – хоть как-то поднасрал ненавистным в те годы торпедчикам.

Ну как поднасрал…

Чирик после сдачи тары – для меня, пионера, лавэ по тем временам немеренное.

А пионер я был хуёвый. Выпивал, покуривал и поругивался матерком.

При случае старался залапать тётку посисятие, а однажды, набравшись наглости залез под лифчик и в пизду сослуживице с матушкиной работы (ей было лет 35–40), за что получил от матушки по ебалу, а от пахана пиздян покруче. Хотя тётка делала вид, что не замечает.

Интересно, а Надежда Бабкина тогда уже пела?

Так вот, сигареты Ява можно было купить только из-под полы. Причём, что очень важно, не фабрики Дукат, а именно фабрики Ява.

Это считалось особым шиком. Когда стреляли сигарету, а стреляли все, то ещё и спрашивали – у тебя явская?

В районе метро Сокольники, нам малолетним, продавала только Анька из киоска возле каланчи.

Она была армянка и болела за Арарат, надо было ещё ей до кучи сказать – Иштоян это ништяк или Эдик Маркаров вчера прибил Черноморец. Всё, пиздец – ты уже с явской Явой.

Как-то на матч Спартака против армян пришли солдатики, человек 500 и с ними летёха молоденький.

Солдатики дружно так начали кричать «Ара-рат – уп-тур, Ара-рат – уп-тур!», чего то под тип «Арарат дави!» В те времена особых проблем при проносе спиртного на стадио не возникало, ну и ёбнули мы с тем летёхой по стакану и тут я его спрашиваю, чего мол солдатики – охуели что ли?

А он мне и говорит человеческим голосом – нам за каждого солдатика армянские товарищи по рублю платят, чтоб скандировали – итого пол штуки.

А «Арарат» в том году дубль сделал. Всё-таки Никита Палыч тренер великий был…

С удовольствием вспоминаю те времена начала 70-ых. С открытым ртом слушал аксакалов возле турнирной таблицы в Лужниках. Очень много было кулуарной информации, которую было не почерпнуть ни в Советском Спорте, ни в Футбол-Хоккее.

С этой прессой в те годы были большие проблемы и покупали мы её так.

Я родился и вырос в Сокольниках, где болельщик не Спартака являлся чёрной вороной. Это к тому, что в районе забегаловки «Чёрный дрозд», где по слухам в середине 40-ых пила и закусывала легендарная банда «Чёрная кошка», находился газетный киоск.

В киоске работал милейший дедуля, который втридорога притарговывал свеженьким Футбольчиком и Спортецом. Для своих, которых дедуля знал в лицо.

Так что в районе метро «Сокольники» не всё было так чёрно.

Потеревшись у турнирной таблицы в Лужниках лет шесть я достаточно осмелел и позволял себе иногда толкнуть речь.

Но попадались и уникальные ораторы.

Расталкивая других и влезая на полуступеньку лужниковского парапета, опухший от горилки дядька вещает всем – захожу я в туалет, а там сидит Лобан и срёт.

А у него – вот такой геморрой!!!

Особенно недетские очереди в перерыве были в мужской туалет. Валерий Васильевич, конечно, там не гадил, а нам грешным, доводилось.

После огромного количества пива пополам с вином нужно было проявить настоящий героизм, и не побоюсь этого слова мужество, чтобы пробиться к вожделенному сортиру, а главное успеть донести.

Однажды, в состоянии сильного алкогольного опьянения, набрался наглости и проник в женский тулет. Помню смутно, вроде реакция контингента, находящегося внутри, была доброжелательная.

По крайней мере, по словам старших товарищей, нужду справить дали и в мусарню не сдали.

Антураж самого мужского сортира требует отдельного описания.

Ржавое и немытое со дня открытия очковое, глядит на тебя эдаким циклопом. Рядом стоит мужик с огромным хуем наперевес, оправившись он махает саблей с особым остервенением, но последняя капля всё равно уходит в штаны, которые есть.

Ильф и Петров всё напиздили.

Первый цвет – коричневый. Парк Сокольники, Чебуречная.

Ах какие были чебуречки, да с обжигающим бульончиком внутри! На них коричневые пузырьки.

Второй цвет – бурый. Портвейн в стакане из-под кофе там же. Куплен из-под полы у Нинки по кличке «сиська» в винном на углу улице Короленко. Портвейн какой-то бурый.