Черная полоса "СПАРТАКА" - Шевченко Владимир Николаевич - Страница 7

К чему я о половозрелости?

Да к тому, что взрослые в любви поднаторели и знают, что любить — значит ничего не требовать от предмета своей любви. Надеяться, переживать и прочее сладкое, но не насиловать, не душить ревностью,не лезть в душу любимой со своей любовью. До чего же в неразделенной любви (она по большей части такой и бывает, а мы лишь на компромиссах притираемся) — развито иждивенчество. Я тебя всей душой, понимаешь, люблю, а ты на меня — ноль внимания… и так далее. Ай-яй-яй, дескать, разве можно так с Любовью? Переберите навскидку примеры из кино, литературы и личного общения — убедитесь. По-моему, тут базовый посыл деформирован. Твоя любовь — это твоя личная проблема. И нечего носиться с нею, «грузить» кого-то, заставлять подстраиваться под твои желания.

Что только не творят в последние годы со «Спартаком» эти «хорошо организованные»?! И все под девизами: «Я люблю тебя», «Жить не могу», «Спартак» — навсегда» и прочими прыщавостями.

Прямо какая-то гражданская война, часть 2. И красные, и белые любили Родину. По этому поводу чуть ее и не разорвали. И хоть бы одна зараза вышла и сказала: «Мужики, при чем тут «красные» или «белые»? Мы же — красно-белые!»

А еще конфликт руководства и фанатов можно в известной степени свести к формуле «отцы и дети». Одним не до других, другие уже выросли и обнаглели. Так уж ли неизбежен этот конфликт? Да нет, конечно. Даже если я со своей «тачкой по имени «Спартак» ошибся, то это была не расстрельная статья. Я никого там не оскорбил и не унизил. Зато в свой адрес столько всего сразу начитался. В себя приходил неделю. Меня в жизни в сумме столько не оскорбляли матом. Да еще анонимно, заведомо безнаказанно. Это при том, что на сайте есть фильтр грубой очистки, которым рулит Мультфильмовский. Позже я убедился, что он фильтрует только то, что захочет. Если ему выгодно что-то пропустить, пропускает. Могло это наложить отпечаток на наши будущие отношения с «вождями ВВ»?

Не исключено.

При первом же удобном случае эту историю мгновенно вспоминали. Потом таких мелочей, включая откровенную ложь и клевету от разных посетителей ВВ, я начитался до тошноты. Особенно усердствовал в ключевые моменты неоднозначных ситуаций вокруг команды тот самый Мюнхгаузен — Мультфильмовский. Взять хотя бы обвинение меня в разведения «клонов» на ВВ. Речь о том. что, желая создать проклубную интернет-оппозицию руководству ВВ, я будто бы регистрирую одноразовых посетителей и пытаюсь деформировать их «общественное» мнение. На воре и шапка погорела. Мало того, что сам проболтался о своей технологии, так еще и подставился. Олег — реальный хозяин ВВ, человек, профессионально занимающийся интернет-консалтингом, и при всем желании никто с улицы там ничего не попишет, не повольничает. У него все рычаги создания агрессивно послушного «большинства»: не зарегистрировать, «забанить», стереть. Все — на раз плюнуть. Полистаешь архивы тех лет — диву даешься, сколько же там однодневных «Шрекопупсиков» и «Сигизмундов Вертихлянских». Только вся проблема в том, что именно эти «шрекопупсики» были почему-то на его стороне. Или он остальных ВВшников за дураков держит? Не без этого. К счастью, ВВ — не все болельщики. Далеко-далеко не все! Хоть его завсегдатаи-вожди и уверяют мир в обратном. Я никогда не отказывал в общении болельщикам, ожидавшим у выхода из 8-го подъезда Лужников, сколь бы долгим, острым это общение ни было и какие бы темы ни приходилось обсуждать. Старался никому не отказывать в частной переписке, в ответах на вопросы, интересующие болельщиков. Не обязательно ведь инсайдом торговать. Неплохо знаю десятки человек, зрелых, успешных, нигде ничего не пишущих, имеющих сотни выездов за десятки лет «боления», живущих командой не меньше, чем вожди ВВ. У меня с ними прекрасные отношения по сей день. По иронии судьбы в основном это «забаненные», то есть лишенные властью Мультфильмовского права высказываться на ВВ. Они, независимо от возраста, могут покричать, поскандировать, поругаться на трибунах, поплакать от горя и радости, но им чужды политические амбиции. Они просто болеют за родную команду. То есть «Спартак» в себе для них куда важнее себя в «Спартаке». А главное, у них есть моральное право считать себя настоящими фанатами команды. По юности (дело молодое) многие «коням» хвосты драли». А у Мультфильмовского даже по этой части промашка. Некоторое время назад у стадиона им. И. Нетто произошла знаменитая заварушка с армейцами, широко известная в узких кругах. Как рассказывали мне ее участники, спартачей было гораздо меньше. Но они вызов приняли. Сбежал, бросив товарищей, только один человек. Угадайте с трех попыток, кто? Мультфильмовский. Впрочем, может быть, он тогда за подмогой побежал? Меня там не было, сужу по рассказам участников этой истории. Твердят, что струсил Олег. А уж с разбитой губой он струсил или нет — дела не меняет. Весь он такой — на исподтишках. Улыбается, заискивает, а за спиной — кукиш.

Интригует, комбинирует, подставляет, подливает маслица в огонь и смотрит, каким пламенем разгорится. Опыты над человечеством ставит. Мультипликационные. Наверняка ведь и у этого человека есть какая-то своя правда. Ведь не манипулирует же он ради искусства. Зачем-то ведь он все это делает.

Пытаюсь поставить себя на его место. Мне 40 с чем-то. Нуда, так и есть. Интернет-консультантом тоже быть не возбраняется. Допустим, я — это он. Готов за «Спартак» на все? Не знаю. Пытаюсь представить — и не могу! Не могу «сотворить себе кумира». Очень ценю талант Рахманинова, Скрябина, «Битлов», Стинга, Николы Теслы, Бродского, Малевича, Высоцкого, Бербера. Преклоняюсь перед Пифагором, Да Винчи, Блаватской, Рерихом, Менли Холлом. И еще много кого признаю и безумно уважаю. Но выбрать себе одного кумира, да еще всего лишь в футболе — и завершить на этом процесс познания мира — не получается.

Болеть, переживать, сжигать эмоции по полтора часа в неделю — не вопрос, пожалуйста. Но причислять обычного парня-футболиста к небожителям — это недоразумение, которое, кстати, столь же вредно и для самого «кумира». Они ведь в большинстве своем люди малотребовательные к себе с точки зрения гармоничного развития и задела на послефутбольное будущее. А с высоты потом будет больнее падать. Им бы посочувствовать, а не потакать собственному ущербному тщеславию. Но взрослые, словно и не отягощенные никакими бытовыми проблемами болельщики все видят по-своему. Есть еще такой фанат Егор. Он ездит на «Камри» и согласен, чтобы и его так же называли. Егора никто не перепьет. Теперь он работает советником в ФК «Спартак» (Москва). Раньше, в пору информационного голода, он мог говорить странные вещи. К примеру, однажды на ВВ пообещал пресс-атташе «припомнить отказ в инсайде». Плюнув на меня, он взял шефство над Павлюченко. И ручеек информации из команды

превратился в горную реку. Теперь, придя на должность в клуб, он уже сам строит плотины для подконтрольного сброса инсайдерских потоков.

Егор, кстати, не первый, кто брал над Ромкой шефство. Я тоже как-то влез ему в душу. Это было гораздо раньше. Павлюченко тогда в очередной покрыли матом с трибун «Лужников», а его жена Лариса в тот день даже подралась в VIP-1 с теми, кто оскорблял ее мужа. Я, на правах двойного земляка, спросил Романа после матча, как он себя чувствует. «А как можно себя чувствовать, — ответил он вопросом на вопрос, — когда с трибун х…сосят и х…сосят! Сколько можно?! Я скоро кому-нибудь в репу дам!»

Я даже не посоветовал, попросил потерпеть, насколько это возможно. «Простить — значит победить. Ты себя больше уважать будешь, если стерпишь, а потом игрой все докажешь. То количество энергии, которое вскипает в тебе после полученного оскорбления, — это и есть топливо будущих побед. Называй это как хочешь, но если стерпишь, направишь эту энергию на футбол — завтра воздастся». Не знаю, внял ли он, но слушал весьма внимательно и в репу никому давать не стал. А позже появился тот самый «Камри», объяснился на встрече с болельщиками Роме в любви и стал Санчо Пансой при Дон Кихоте «Павлюченковском». С тех пор все только и спрашивают Егора: «Ну, как твой подопечный?» Никто Роме или кому-то еще не запрещал дружить с болельщиками. Но со «сливом» информации из команды бороться уже не было никакого смысла. А эта проблема все четыре года стояла и обсуждалась в клубе очень остро.