Черная полоса "СПАРТАКА" - Шевченко Владимир Николаевич - Страница 19

Он извинился. А я задал еще один вопрос, ответ на который считаю весьма характеризующим личность и характер Володи.

— А у тебя часто бывает, что ты жалеешь о том, что сделал?

— Постоянно… — ответил он.

Интересно, это касается и его перехода из любимого «Зенита» в «Спартак»?

А еще на примере Быстрова очень понятна теория отката. Не в смысле трансферных сделок последних лет, а в философско-артиллерийском: выстрел — откат. Как блестяще Вова доказал Питеру, Петржеле и всему миру, что он — Игрок. Как выстрелил в «Спартаке»! И как откатился сегодня. Причем по всем позициям: по игре, по здоровью, по настроению, по мотивации. Кажется, пора парня отпускать. Он уже не лидер. Нет больше в команде Титова, который мог ему вразрез среднюю диагональ выдать. Нет в штрафной и Павлюченко, которому адресовалась половина его голевых передач. Дай бог, конечно, чтобы я ошибался, но после «отката» надо бы как-то перезарядиться. А как, чем, кто это умеет в нынешнем «Спартаке» — я и не знаю. Однажды на тренировке Быстров подрался с Квинси. И не потому, что Овусу-Абейе уже все терпеть не могли. А потому что столкнулись двое вечно всем недовольные. Вова в Москве тоскует по Питеру, а Квиня и вовсе той осенью сломался. Приезжал он в неизвестность. Поначалу старался быть своим парнем. Но потом игра не пошла, участились травмы и начались эти уже описанные мимические ужимки (чихающего кота). К тому же, говорят, контракты у наших легионеров составлены так по-дурацки, что тот же Квинси, больше половины своего спартаковского периода откровенно и безнаказанно «прокосивший», так прямо и говорил: «У меня контракт такой, что мне без разницы — играю я или нет». Русские больше на премии уповали, Квинси — нет. Даже слова такого не знал: «премия». Хотя обычно иностранцы в первую очередь запоминают русскую бухгалтерскую лексику. Описанная история со Штранцлем — Квинси произошла уже на излете пребывания последнего в команде. Но за полгода до этого все казалось не столь безнадежным. Летний тренировочный сбор 2006-го в Австрии был ознаменован выздоровлением ганского легионера. Он быстро набрал какую-то сумасшедшую для него форму и стал, не поверите, одним из лучших на поле. В первом контрольном матче Федотов поставил его под нападающими, но не с вертикальным вектором действия, не частью «подвижного треугольника», а челноком — от бровки до бровки (вдоль линии чужой штрафной). Он носился так быстро, с таким вдохновением, что защитники не успевали понять, кто это, кому его держать и что вообще с ним делать. С улыбкой Роналдиньо Квинси подхватывал мячик и делал с ним, что хотел: то пас гениальный отдаст, то полкоманды соперника, словно шашлык на шампур, нанижет, то сам резко вывалится в штрафную и забьет в одно касание. Играли, конечно, не с «МЮ», но и по этому матчу было видно, что если Квинси в порядке, то он — наше Что-то («Всё» было занято). Федотов сиял: «Ну, что, Вова?! Хорошее я место для Квинси нашел?!» Да, Григорьич! Это действительно было творчество тренера.

Следующий контрольный матч Квиня тоже начал, как в детстве. Поймал кураж, был легок и креативен, но в середине первого тайма дернул мышцу — и привет. Сбор для него закончился, остаток сезона тоже пошел под знаком бесконечных рецидивов того же самого микронадрыва. То ли мышцы у него такие — уязвимые для надрывов, то ли «самострел» (это когда симулируют), как любит выражаться доктор Юрий Васильков. Подозревали в этом Квинси, чего там говорить. МРТ (магнитно-резонансная томография) вроде показывает, что ничего страшного, а он: «болит — просто ужас!»

Учитывая количество и качество молодежи в нынешнем составе «Спартака», Квинси вполне мог бы стать опорой Лаудрупа. Чисто теоретически. Поскольку он как никто может… если хочет. Но в России он не хочет. Да, по-моему, уже и не только в России.

Вообще, окидывая взглядом последнее четырехлетие, понимаешь, что лишь на короткий срок в 2006-м (при Федотове) у нас на поле была Команда. То есть некий постоянный состав сыгранных футболистов, способных варьировать модель игры в зависимости от ситуации в матче. Команда умела одинаково успешно играть и первым, и вторым номером. Могла «додавить» неуступчивого соперника за считаные минуты до конца, впрочем, пропустить на последних секундах глупую бабочку тоже могла. Но все равно сохранялось ощущение управляемости нашего «авто» — а это уже много. Особенно по нынешним временам. Я не соглашусь с теми, кто считает работу других спартаковских тренеров (2004—2008) провальной. Естественно, тренерская чехарда способствует тому, что мы этот автомобиль постоянно ремонтируем, реконструируем, тюнингуем. При Скале это был «Фиат», точнее, оказалось, его российский потомок — «Жигули» — классика. Этой машине хотелось сказать: «Не грусти… Мы тебя и такой любим…» Федотов форсировал движок, поставил новую коробку передач — и она пошла быстрее и плавнее. А когда приделал спойлеры и молдинги — еще и веселее. Черчесов снял эти «веселые молдинги», а отдирая спойлер, случайно перебрал движок и ходовую. Собирал уже по самоучителю. Поэтому у Лаудрупа, из тех деталей, что ему остались, вышел только мотоцикл. Надежда есть, но бак маловат. Ну, ничего, Денисевич коляску купит. Пару канистр туда — и вперед, за второй звездой!

«Не эстетично? Зато дешево, надежно и практично». («Бриллиантовая рука».)

Я в этом автосалоне отнюдь не забыл про концепт-кар Старкова. О нем отдельный разговор. До сих лор не понимаю, что это было. В официальных играх — то джип, то трактор. Но в товарищеских — бывало, что и «Ламборгини».

К сожалению, любители покритиковать Старкова почти не видели команду образца зимы 2004—2005. Итак, первый предсезонный сбор в Турции.

На фоне традиционных «втягивающих» мучений мы дали согласие участвовать в не менее традиционном турнире «Эфес Пилсен Кап».

Меня, как праздно болтающегося, отправили в Анталию, на его презентацию. Познакомился с президентами клубов-соперников, отметили это дело. Тогдашнего английского хватило, чтобы понять, куда встать, кому позировать и с кем играть будем. На всякий случай я позвонил в Москву, своему администратору сайта, с просьбой выслать мне английский перевод заготовленной на русском приветственной речи. Все добросовестно выучил, но сдать зачет не пришлось, ибо речи отменили, разменяв их на фуршет. На фуршете тоже, кстати, сэкономили. Было дешево и невкусно. Короче, не задался турнир с самого начала. Потому и не выиграли. Утром тренировка в Кемере — вечером матч в Анталии. Дошли до финала с шведским «Мальме». Аленичев с партнерами даже вдесятером (после удаления), без замен, все 120 минут были в полном порядке. Валтузили этих шведов, как Петр под Полтавой. Аленичев был просто богом. Да что Аленичев — Кавенаги показал себя настоящим страйкером, беспощадным и нацеленным. Это был настоящий футбол. Мы проиграли финал на последних минутах, но поняли, как можем играть в этом сезоне. И это без Титова, который на сборе был, но пока не играл. Мне позвонили из Москвы болельщики, я через них передал кокетливое извинение от команды, что не сумели выиграть. Опошлил, признаю. Никто меня не просил извиняться, просто хотел на комплимент развести. Удалось. Так и писали на ВВ: «Они еще извиняются. Золотые наши, красавцы, герои!» Молодой был, дурной…

Тренеры поехали в отель на автомобиле (тогда еще «Ламборгини»), давая, таким образом, команде, ехавшей на автобусе, возможность заскочить в лавку за пивком. Что было сделано с превеликим удовольствием. Пересевшие на тренерские места лидеры команды у ближайшего мини-маркета на чистом турецком приказали водиле: «Дур!» (Стой!), и в следующее мгновение вице-триумфаторы «Эфес Пилсен Кап» рванули за «Эфесом» и прочими напитками. Если бы не последние, на сборах вообще можно было бы свихнуться. Да нет, никто в лоскуты не напивался, но «деды» и «дембеля» могли себе позволить вечерком расслабиться. В чем прелесть пресс-атташизма — в отличие от тренеров ты в принципе можешь ребятам составить компанию. Стукачества у нас не водилось. Не знаю, как теперь.