По прозвищю "Царь" - Мостовой Александр - Страница 14

Когда я принял «Спартак», Сашка уже был в нем одним из ведущих игроков. На некоторое время его подкосила болезнь — воспаление легких, но потом все пришло в норму, и он опять вышел на первые роли. При этом вне поля Мостовой не любил выделяться. Саша, к примеру, не стремился быть капитаном в «Спартаке». Ему это было не нужно. Да, потом ему доверили повязку в «Сельте». Но в Испании так заведено: капитанами становятся главные старожилы команды. А в «Спартаке» Саша никогда не пытался быть лидером коллектива в быту. На поле старался выделяться, а вне него — ни в коем случае. Так было и в сборной, когда я ею руководил.

Хотя нет: все-таки выделялся. Могу поведать один очень любопытный момент, о котором я еще никогда не рассказывал. Когда команда собиралась в автобусе, Саша имел обыкновение приходить последним. Мы всегда его ждали. Установка прошла, люди волнуются, хотят поскорее поехать на игру, а Мостового нет. Но при этом хоть бы на секунду, шельмец, опоздал! Нет, такого не случилось ни разу. Сказали быть в автобусе в полтретьего, и в это время он на месте. Но при этом ни разу не пришел хотя бы на две минуты раньше. Всегда секунда в секунду. Потом он уже вообще начал прикалываться. Прятался за колонной, а сам смотрел на часы, чтобы прийти тютелька в тютельку. Тем самым давал повод для шуток и создавал позитивное настроение в команде.

При этом Саша перед матчами почти никогда не волновался. Ему словно бы все равно было, с кем играть — условно, со сборной Бразилии или с колхозом «Светлый путь». Такой же в «Спартаке» у меня был Дима Хлестов. Непрошибаемые ребята. На матчи настраивался Саша серьезно, безо всяких улыбок. И так же серьезно играл. И никогда никого не боялся. Это, по-моему, здорово.

Саша — настоящий мастер. Из поколения 1980-х он, пожалуй, самый талантливый, наряду с Федором Черенковым. В последнее время футбол изменился. Но техника сейчас все равно в почете.

За границу я Сашу отпускал с тяжелым сердцем. Хотя понимал: здесь, в России, он сделал все что мог. Но тогда времена такие были: если игроки уезжали, то надолго. Из «Пресни» в свое время отпустил его без проблем. Я знал, что все равно его увижу, буду ходить на его матчи в «Спартаке», не исключал и того, что, возможно, пересекусь с ним по работе. Иное дело — заграница. Я понял, что уже отрываю его от сердца.

Чего не хватило Саше, чтобы полностью реализовать себя за рубежом? Думаю, опять же здоровья. С техникой и тактикой у него проблем не было. Он бы прибавил. Но так получалось, что некоторые тренировки ему проходилось пропускать, некоторые проводил индивидуально. Работай Мостовой, как обычные футболисты, он был бы величайшим игроком.

Я не вижу смысла бояться этих слов. Уверен: Мостовой мог заиграть и в «Реале», и в «Барселоне». Причем легко и непринужденно. Уверен и в том, что он находился бы в этих клубах на ведущих ролях. Это мы привыкли превозносить «Реал» и «Барсу». А Сашка выходил против них и устраивал шоу на поле — в составе соперников равных ему порой не находилось.

Да, когда я был тренером сборной, Саша иногда у меня не играл. Например, в 1999 году. Он порой выпадал из тренировочного процесса из-за травм, а за это время я наигрывал костяк команды. Я старался объективно подходить к работе. А сложности бывали со всеми игроками, и с ним — в том числе.

Зато отборочный цикл перед ЧМ-2002 Мостовой провел великолепно. Я поставил его опорным полузащитником — на несвойственной для него позиции, — и Саша не подвел. При этом помню некоторые игры, когда Мостовой находился далеко не в самых оптимальных кондициях: он даже центр поля почти не переходил, но при этом умудрялся вести всю игру.

О конфликтной ситуации, которая случилась на чемпионате Европы-2004 между Мостовым и Ярцевым, я высказываться не хочу. Она очень щекотлива. И в особенности для меня. Георгий Александрович — мой близкий друг. Сашу же я в определенной мере могу назвать своим сыном. По крайней мере отношусь я к нему именно так. Таких ребят у меня было не так уж и много. Я изначально не взял ничью сторону в этом конфликте. В связи с одним простым моментом: я не знаю его истинной причины. И не хочу ее знать. Для меня важны отношения с обоими этими людьми.

Может ли Мостовой сам стать тренером? На мой взгляд, это человек с мудрым взглядом на футбол. Он многое знает, многое повидал. По жизни Саша честный и порядочный, и это очень хорошие качества. Но главный его недостаток—бескомпромиссность. Есть вероятность, что он очень быстро обломает себе крылья и потеряет веру вообще во все. К сожалению.

Если он все-таки захочет стать тренером, я бы пожелал ему как раз этой самой гибкости. Не обязательно проявлять ее всегда, под всех подстраиваться. Но бывают ситуации, когда нужно идти на компромисс. Порой надо выслушивать мнения, которые тебе неприятны и ты с ними не согласен. Ничего страшного: выслушай. И попробуй убедить этого человека в том, что он не прав, а не просто обижайся на него. А в остальном же у Саши все есть. Я желаю ему здоровья и успехов в его тренерской карьере. Пусть он знает: у него всегда есть я. Если что, я в любой момент ему помогу

Хотя и не хотел я уходить из «Пресни» в «Спартак», но освоился в новой команде достаточно легко. Как я уже отмечал, на первых порах мне всячески помогали Романцев и особенно Жиляев. Владимирыч рассказывал, кто на какой позиции играет, кто у меня конкурент, у кого какие сильные стороны. Советовал, как себя вести.

Так как добираться до спартаковской базы в Тарасовке из своего Останкина мне было очень долго, в один прекрасный момент начальник команды Николай Петрович Старостин подозвал меня и сказал:

— Лучше будет, если ты переедешь жить сюда, на базу. Я согласился. Хотя, разумеется, ездил и домой.

В начале сезона-87 я продолжал играть в «Спартаке» за дубль. Складывалось все неплохо — отдавал, забивал, мы побеждали. А через три месяца после старта чемпионата СССР пришел мой черед дебютировать в матче за первую команду. Это была домашняя встреча с «Кайратом». Играли на «Динамо». Меня заявили в запас. И минут за пятнадцать до конца матча Бесков сказал мне:

— Раздевайся, выходишь.

Динамовский стадион заполнен под завязку, на трибунах сорок тысяч болельщиков, все что-то кричат. Мы вели — 2:1, и сам матч складывался нервозно. И тут слышу: «Раздевайся». Сказать по правде — порядком струхнул. Но конечно, быстро переоделся и выскочил на поле. К счастью, вроде бы ничего не испортил. Счет до конца матча так и не изменился. Но в памяти у меня крепко засела картинка: полный динамовский стадион, и я выхожу на поле.

После игры поехал домой на электричке, а в ней — толпы спартаковских болельщиков. Я все думал: куда бы спрятаться, чтобы не узнали.

Попав в «Спартак», я окончательно понял: футбол стал профессией. Хотя моя жизнь по-прежнему походила на сон» Как только я начал играть за основной состав, в Тарасовке меня поселили в одном номере с самим Дасаевым. Дублеры жили на втором этаже, и я поначалу тоже, а футболисты основы — на третьем. Получается, во всех смыслах поднялся по карьерной лестнице.

Я и Дасаев — в одном номере. Для семнадцатилетнего паренька это было чем-то невообразимым. Думаю, нас специально поселили вместе, чтобы Ринат взял надо мной шефство. Не могу сказать, что мы очень сблизились, все-таки разница в возрасте сказывалась. Но из ветеранов я больше всего общался именно с ним, Поначалу только слушал и мотал на ус, ни с чем не спорил.

Допустим, зайдет он в номер, посмотрит на меня и скажет:

— Спишь? Ну правильно, спи, восстанавливайся, готовься,