Футбол! Вправо, влево и в ворота! - Малофеев Эдуард Васильевич - Страница 13

Увы, отношение к Кубку России у некоторых главных тренеров наших сильнейших клубов сейчас совершенно иное, хотя они-то как раз должны помнить о подобных матчах прошлых лет. Да как же можно выставлять пусть и на встречу с клубом низшей лиги практически дублирующий состав?! Не понимаю! Хотя при желании с таким явлением бороться можно просто: считать подобное поведение неспортивным, и клуб, уличенный в экономии сил на такой игре, к участию в Кубке на следующий сезон не допускать.

Но давайте вернемся в год 1966-й. Он завершился для меня, несмотря на неудачное выступление в чемпионате за минское «Динамо», присвоением звания «Мастер спорта международного класса». Этого звания были удостоены все члены сборной СССР. А вот на капитанском мостике сборной произошли изменения. Главный тренер главной команды страны Николай Петрович Морозов, честно сделав свое дело, ушел на заслуженный отдых, и сборную возглавил Михаил Иосифович Якушин. Тренером был назначен Виктор Григорьевич Царев, а начальником команды остался Андрей Петрович Старостин. И снова я волновался — быть может, Якушин исповедует иную концепцию игры, в которую футболист Малофеев не вписывается? К счастью, патриарх тренерского цеха, под руководством которого еще в 1945 году московское «Динамо» совершило триумфальное турне по Англии, пригласил меня в сборную.

С Якушиным мне довелось стать участником самого, пожалуй, длительного визита нашей сборной в Мексику. Изначально планировалось, что мы проведем за океаном месяц, сыграем определенное количество матчей с клубными командами хозяев и их сборной. Однако мексиканцы, которым в ходе этих запланированных встреч так и не удалось нас обыграть, предложили нам сыграть добавочные игры. Не знаю, на каких условиях они договаривались об этом с советским Госспорткомитетом, но игрокам сборной было предложено по 50 долларов за встречу. Напомню, что в конце шестидесятых годов это была для нас приличная сумма. Свое намерение, насколько я знаю, латиноамериканцы мотивировали тем, что каждый раз выставляют на матч с нами разные сборные команды. Хотя мы-то видели, что всегда против нас играл сильнейший состав. Как бы то ни было, в итоге мы провели в Мексике пятьдесят пять дней! Увы, старания хозяев оказались напрасными, в ту пору им не по силам было выиграть у сборной СССР. Думаю, что при этом мексиканцы в финансовом накладе не остались, так как все игры в разных городах проводились при переполненных трибунах.

Возможно, руководство нашей сборной, которое в большинстве своем составляли люди в возрасте, чувствовало себя комфортно в этой поездке, но каково было нам, молодым ребятам, оказаться оторванными от дома, от жен и семей на такой срок. К концу поездки, честно говоря, нам был не до футбола и не до долларов! После каждой игры мы пребывали в чемоданном настроении, но потом вдруг выяснялось, что предстоит еще один выход на поле. К тому же мы не были, как нынешние сборники, экипированы сотовыми телефонами и даже позвонить домой возможности не имели. Попробуйте представить, с какой радостью мы возвратились из двухмесячного дрейфа на жаркой мексиканской льдине.

Состав сборной СССР, которая выступала в Мексике, изменился по сравнению с участвовавшим в мировом чемпионате 1966 года. Михаил Иосифович привлек, например, в команду динамовца Валерия Маслова, одного из плеяды тех спортсменов, кто блистал и на хоккейных, и на футбольных полях. Но главное, Якушин вернул в сборную Эдуарда Стрельцова, чью имя у нас, тогда еще подростков, было на слуху с 1958 года. Хотелось услышать о его злоключениях из уст самого Стрельцова, но было видно, что воспоминания о тюрьме доставляют Эдику тяжелые переживания. Он лишь говорил, что сожалеет о произошедшем, о том, что его жизнь так повернулась. Ведь сколько бы матчей он мог сыграть, принеся пользу клубу и сборной! И хотя Стрельцов оставался несогнутым судьбой человеком, годы лишений отразились на его здоровье. Мне довелось поиграть с ним в нападении, и могу сказать, что он был великим футболистом. В команде со Стрельцовым всегда можно было играть в умный футбол. Будучи форвардом таранного типа, он при этом великолепно чувствовал каждое движение партнеров по атаке. Приятно было знать, что он всегда заметит, как ты открылся, и всегда сумеет предложить себя, когда мяч находится у тебя.

Восстанавливаться после игр за сборную Стрельцову было нелегко. Это сложный момент и для молодых игроков с благополучной судьбой, а уж каково бывало ему…

Вспоминаю такой случай. В Сантьяго мы обыграли сборную Чили со счетом 4:1, и три мяча в той игре забил Стрельцов. Тогда в Чили находился наш известнейший поэт Евгений Евтушенко, пребывавший в зените славы. И вот он заходит в раздевалку сборной СССР после этой громкой победы, видит усталого и опустошенного Стрельцова.

— Эдик, — говорит Евтушенко. — Ну что же ты такой мрачный сидишь. Ведь хэт-трик сделал, радоваться надо.

А Стрельцов отвечает:

— Эх, Женя, это во время игры было: радость и все прочее. А сейчас тяжело себя чувствую.

Евтушенко ему рассказывает, что перед матчем поспорил на трибуне — Стрельцов забьет сегодня не меньше двух мячей. И выиграл восемьсот долларов! Предлагает:

— Распоряжайся мной, Эдик! Чего хочешь, чего желаешь?

Стрельцов в ответ:

— Хорошо было бы собраться у нас в номере, чайку попить, пивка. Ты нам, Женя, стихи свои почитаешь, посидим, побеседуем.

Эх, какой же вечер устроил для сборной Евтушенко! И пиво было, и чаек, и прохладительные напитки разные. Евгений привел своих друзей — чилийских поэтов. Они тоже читали стихи, а Евтушенко переводил на русский язык. Мы истинное удовольствие получили. Перед тем как расходиться, поэт спросил:

— Ну что, Эдик, сумел я тебя и всех остальных восстановить, как вы говорите, после матча?

— На сто процентов, Женя, — отвечает Стрельцов. — На сто процентов!

Ко времени этой поездки меня вновь стали активно приглашать к себе разные клубы. Одно из приглашений оказалось оригинальным. Возвращались мы из Белграда, выиграв там у сборной Югославии. Прилетели в Киев, откуда сборная отправилась в Москву, а я остался ждать минский самолет. Меня в аэропорту встретили представители руководства местного «Динамо» и, как я понял, чиновники из ЦК компартии Украины. Повезли обедать, а потом прокатили по Крещатику. Показывая на красивые дома, сказали: «Какой тебе больше нравится? Выбирай, и будешь в нем жить, если перейдешь в киевское «Динамо»!» Вот как была поставлена селекционная работа у киевлян. И стоило ли удивляться, что их команда становилась три года подряд чемпионом страны?.. Но я-то помнил об отеческом совете Петра Мироновича Машерова: «Не гонись за славой. Помни, твой дом там, где ты заиграл». И новый дом на Крещатике выбирать себе не стал. Что ж, может, я чего-то лишился в футбольной карьере и материальном благополучии, но сохранил свой статус игрока, верного одному клубу. Поэтому, не пойдя, как говорится, по рукам, остался в выигрыше. И меня по-прежнему приглашали в сборную.

Мои воспоминания о главной команде страны связаны не только с тренировками и матчами, победами и поражениями. В сборной судьба меня свела с прекрасными людьми. До сих пор вспоминаю заботу об игроках, которую проявлял врач Олег Маркович Белаковский. Его внимание к людям, готовность прийти на помощь были из разряда уже не отеческой, а прямо-таки материнской любви. Да, он был прежде всего врач, специалист, и, следуя клятве Гиппократа, не забывал: «Главное — быть человеком». Создавалось впечатление, что у него не было неотложных дел — он по первому же зову бросался помогать любому. И не только игрокам, но и их семьям. А свой первый утренний обход игроков совершал еще перед нашим подъемом. Олег Маркович всегда помнил о всех, даже мелких ссадинах и ушибах, проверял нашу готовность к футболу. Своим вниманием к людям, бескорыстным стремлением помогать им, он на долгие годы проник мне в душу.

Что же касается главного тренера — Михаила Якушина, он не раз и не два подтверждал справедливость своего прозвища Хитрый Михей. Играли мы со сборной Шотландии в Глазго. В те времена состав у шотландцев, в котором блистал легендарный Денис Лоу, был по-настоящему звездный. И вот Якушин переводит меня из атаки на место левого полузащитника. Дает установку Муртазу Хурцилаве по опеке Лоу. Как обычно, выслушав все наставления, Муртаз переспрашивает: «Какой у него номер?» А потом полностью выключает прославленного шотландца из игры. А мне Михаил Иосифович говорит: «Плотней играй. Ты работоспособный, ты можешь стать лидером в паре с противником, инициатива в паре всегда должна быть у тебя». Такие вот короткие наставления. Я действительно сыграл «плотно», а моя активность привела к тому, что защитник сборной Шотландии, в момент, когда я решительно пошел на него, потерял контроль над ситуацией и, вместо того, чтобы спокойно отдать мяч назад голкиперу (тогда еще не ввели запрет на пас ногой вратарю), направил его по неберущейся траектории в свои ворота. Эту встречу мы выиграли со счетом 2:0.