Три романтические баллады - Катенин Павел Александрович - Страница 1

Annotation

Страшные баллады эпохи романтизма — оригинальные и переложение знаменитой «Леноры» Бюргера.

Павел Александрович Катенин

Павел Александрович Катенин

Три романтических баллады

Леший

Красное солнце за лесом село.

Длинные тени стелются с гор.

Чистое поле стихло, стемнело;

Страшно чернеет издали бор.

«Отпусти, родная, в поле, —

Просит сын старушку мать, —

Нагулявшись там на воле,

В лес дремучий забежать.

Здесь от жару мне не спится,

Мух здесь рой жужжит в избе;

И во сне гульба всё снится,

Вся и дума о гульбе.

Пташечки свили по лесу гнезды;

Ягоды спеют, брать их пора.

На небе светят месяц и звезды:

Дай нагуляюсь вплоть до утра».

— «Что затеял ты, родимый!

Образумься, бог с тобой.

В лес идти непроходимый

Можно ль поздной так порой?

Ляг в сенях против окошка,

Если жарко спать в избе:

Ни комар, ни злая мошка

Не влетит туда к тебе.

По лесу волки бродят стадами;

Змеи украдкой жалят из нор;

Филины в дебрях воют с совами;

Злой по дорогам крадется вор».

— «Твой, родная, страх напрасен,

Страхов нет в лесу глухом.

Если б знала, как прекрасен

Там, в глуши, чудесный дом!

С золотыми теремами,

Скован весь из серебра:

Перед нашими домами,

Что пред кочкою гора.

Кверху ключами чистые воды

Бьют вкруг накрытых брашном столов;

Девушек красных там хороводы

Пляшут во время сладких пиров.

В доме том хозяин славный,

Добр и ласков для гостей,

Старичок такой забавный,

Друг и баловник детей».

— «Где рассказов ты набрался?»

— «Рассказал всё сам он мне».

— «Где же с ним ты повстречался?

Где с ним виделся?» — «Во сне».

— «В руку, знать, сон твой: леший коварный

Издавна, молвят, житель тех мест;

Манит детей он яствой сахарной,

После ж самих их схватит и съест.

Не ходи к нему, мой милый;

Верь ты матери родной.

Без того уж над могилой

Я стою одной ногой;

Если ж ты, отважась в гости,

Сном прельстясь, да наяву

Попадешься в сети злости,

Я и дня не проживу.

Здесь пред иконой дай же присягу,

Или (что хочешь мне говори)

В страхе разлуки ночь всю не лягу;

Прядя, дождуся алой зари».

И ослушный сын божится,

Всуе господа зовет;

И беспечно мать ложится,

И боязнь ей в ум нейдет.

«Или малый я ребенок,

Чтоб ходить на помочах?

Я уж вышел из пеленок,

На своих давно ногах.

Мать запрещает: знать, ей обидно

То, что один я в гости иду;

Наше веселье старым завидно:

Всюду нарочно видят беду».

Так он ропщет, и желанье

В нем час от часу сильней;

И забыл он послушанье,

Клятвы долг забыл своей.

И с постели он легонько,

Взяв одежду в руки, слез;

В двери выбрался тихонько

И, давай бог ноги, в лес.

Быстро несутся серые тучи;

В мраке густом их скрылась луна;

Ветер колышет сосны скрыпучи;

Чуть меж деревьев тропка видна.

И по ней идет вначале

Он спокоен, бодр и смел,

В темный лес всё дале, дале,

И немножко оробел;

И чем далее, тем гуще

Темный лес в его глазах,

И чем далее, тем пуще

В нем раскаянье и страх.

Молния в небе ярко сверкает;

Издали глухо слышится гром;

В тучах отвсюду дождь набегает;

Бор весь от вихря воет кругом.

И вперед идти робеет,

И назад нет сил идти;

Свет в глазах его темнеет,