Царьград. Трилогия - Посняков Андрей - Страница 78

– Нас сейчас чуть не убили! Леонтий побежал за подмогой… Все ж таки не зря мы взяли с собой целый отряд. И как только их не заметили?

Снизу, с лестницы, донеслись шум и крики.

– Ты разрешишь мне уйти, Мелентин? – тихо спросила девушка.

– Мелентин? Гм… конечно.

– Тогда пусть он погасит свечу. На миг.

– Погаси, Лука.

Интересно, за кого все ж таки его приняла убегающая обнаженная фея?! Нет, он ее точно не знал…

Темнота. И снова крики. И топот множества ног. И вспыхнувший факел. Да уж – не получилось «поделикатнее».

– О, это уже наши! – Лука устало уселся на ложе и с улыбкой взглянул на вбежавшего в комнату Леонтия. – Ну, как там?

– Никак не можем найти хозяина… Кстати, знаешь, кто им оказался? Некий Франческо Чезини!

– Франческо Чезини? Мессир?

Значит, не показалось! Видать, туринец и впрямь опознал его. Алексей бросился к ковру…

Ввухх!!!

Вылетевшая из-за гобелена стрела со свистом впилась ему в грудь… Впилась бы… Короткая арбалетная стрела со стальным лезвием…

Но она отклонилась!

Странным образом отклонилась…

…угодив прямо в сердце Луке!

– Боже-е-е-е!!! – подхватывая упавшего…

…Закричал молодой человек. – Боже!

Он вскинул голову, отрывая взгляд от мерцающей воды, наполнявшей таз. Нет, не таз – окно в прошлое!

– Ведьма! Откуда ты знаешь все?! Эта стрела…

– Ее отклонили, – тихо пояснила старуха. – Должен быть убит ты, но стрела пронзила сердце другого.

– Лука… Лука, дружище…

Алексей горестно обхватил голову… но тут же пристально взглянул на старуху – не время сейчас было предаваться горю.

– Все это надо исправить, – твердо произнес молодой человек. – Я знаю, знаю, как… Кто отклонил стрелу?

Старуха с сожалением почмокала губами.

– Вот этого я не вижу. Не знаю, почему, но не вижу. Этот человек не нашего мира!

– Не нашего… – эхом повторил протокуратор.

Он уже догадался – чьего.

И теперь не время было сидеть, пора начинать действовать.

Вернуться, вернуться туда, откуда пришел! Вернуться, чтобы все изменить. Как только что сказала старуха – исправить.

Выйдя во двор, Алексей прислонился к стволу старого карагача и устало закрыл глаза. Алексей Пафлагон… Алексей Смирнов, вот уже более пятнадцати лет живущий в Константинополе, городе, который он уже давно считал своим. Рожденный в конце двадцатого века, он сейчас жил в середине пятнадцатого… И очень даже неплохо жил! Дело, которому отдавался без остатка, любимая жена, сын, друзья… А там, в двадцать первом веке, точно так же по-прежнему жил себе поживал Лешка Смирнов. И который из них был настоящим, этот или тот, похоже, знал один лишь Господь Бог.

Алексей знал, как вернуться в будущее. Через Черное болото, располагавшееся в окрестностях Мценска, несколько раз он уже возвращался, было дело, и – вот странно – чувствовал себя там чужим. Впрочем, чего уж в этом странного? Черное болото, бабка Федотиха – колдунья из того, будущего времени – не она ли отклонила стрелу? А зачем ей? А прямая выгода – если Алексея убьют, кто будет пересылать ей драгоценности через все то же болото? Ясно, что никто. Когда-то не так и давно протокуратор нашел выход, поручив выплачивать отступное для бабки Федотихи некой девчонке, теперь уже женщине. Просто время от времени класть монеты или драгоценности на старый пень, росший у самой трясины. Может, она уже и перестала это делать?

А, к черту все мысли! Ехать, немедленно ехать! Сесть на попутный корабль… Ага, сесть – в городе-то черт те что делается! Значит, нужно не торопиться, выждать, пока все хоть немного успокоится, когда пройдут эти злополучные три дня – три дня победителя. А пока пересидеть… Вот, скажем, здесь… Нет, у старухи не стоит.

– Какой ты бледный!

Протокуратор вздрогнул – Аннушка! Как он мог про нее забыть?

Улыбнувшись, подмигнул девушке:

– Нам бы нужно где-то спрятаться, дева. У тебя есть здесь родичи?

– Были… У них здесь, в Галате, дом и огород с садом. – Девушка вздохнула. – Сейчас боюсь и гадать – живы ли?

– И что ты думаешь делать?

– Идти с тобой! – Аннушка с неожиданной силой схватила протокуратора за руку и просительно заглянула в глаза. – Куда ты, туда и я. Ведь ты же не прогонишь меня. Верно?

– Верно. – Алексей ласково погладил девчонку по голове. – Не прогоню. Куда уж тебя теперь девать, чудо рыженькое?! Однако… – он тут же стал серьезным. – Хочу тебя сразу предупредить, я вскоре собираюсь уехать.

– И я!

– Уехать далеко на север, быть может, навсегда.

– Я тоже поеду с тобой. Не оставляй меня. Ну пожалуйста.

– Ладно, уговорила, – молодой человек прижал к себе девушку и улыбнулся – и в самом деле, не гнать же ее теперь.

Но и ведь и с собой не возьмешь, остается куда-нибудь ее пристроить. Но это, конечно, не сейчас, позже. Сейчас выждать. Эх, родственники ее отыскались бы, что ли…

– Ну, Аннушка? Куда пойдем?

– Уж точно не обратно в город. – Анна с содроганием посмотрела на растекающиеся по всему небу дымы. – Я знаю здесь одно местечко, тут не далеко. Идем?

– Стойте. – Бабка Гаргантида выбралась из своей хижины с небольшим мешком в руках. – Возьмите. – Она протянула мешок Алексею. – Здесь пресные лепешки, сыр, плетеная фляга с вином.

– Да хранит тебя Бог! – с поклоном принимая подарок, искренне промолвил молодой человек.

– И вас, и вас… – Старуха мелко перекрестилась и, что-то неразборчиво пробормотав, снова скрылась в хижине.

– Зря она индюшек не прибрала, – уходя, задумчиво оглянулась Анна. – Не ровен час – турки. Половят всю птицу.

– Ей виднее, – имея в виду ведьму, Алексей скривил губы. – Ну, веди же! Показывай, где твое место?

Он вновь надел на голову тюрбан, а девушку связал грубой веревкой. И не зря! Не успели беглецы пройти и пару десятков шагов, как тут же наткнулись на турецкий разъезд в количестве трех вооруженных короткими копьями всадников.

– Салам! – широко улыбнувшись, приветствовал всадников Алексей.

– Хорошую ты себе девку добыл, вай! – начал было один… и тут же осекся под бешеным взглядом соратника – горбоносого, в белой, испачканной чьей-то кровью чалме и с кривой саблей у пояса. По-видимому, тот был в этой группе старшим.

– Кто таков? – подозрительно прищурившись, спросил горбоносый. – Кто твой кашевар?

– Кашевар? – Протокуратор только сейчас сообразил, что в турецком войске используются «кухонные» термины, так командир отряда назывался «поваром», десятники – «разливающими», а сам султан гордо именовался «отцом-кормильцем».

И вдруг глаза главного турка вспыхнули, а рука потянулась к сабле… Он явно что-то увидел. Что?

– Руби его! – с визгом заорал горбоносый…

Но вытащить саблю не успел – Алексей оказался проворнее, всадив в бок турку клинок!

И тут же рубанул по морде коня другого, а третью лошадь Анна больно стегнула по глазам веревкой.

Лошади отшатнулись, заржали, едва не сбрасывая с себя седоков.

– Беги, Аннушка!

Выкрикивая проклятья, молодой человек замахал над головой саблей.

– А ну, подходи под раздачу! Кто первый? Ты, лысый? Давай!

Клинки скрестились, однако ситуация складывалась явно не в пользу протокуратора – двое всадников, как ни крути, имели перед ним неоспоримое преимущество. Вот один загородился конем, замахнулся… второй закружил позади…

Удар! Удар! Удар!

Клинки сверкали, словно молнии, Алексей яростно отбивался, вовсе не представляя, сколь долго еще продержится.

Вот снова над головой сверкнуло… Молодой человек подставил клинок под удар. Звон! Скрежет. И черная тень позади… Черт! Все-таки взяли в клещи! Вниз! Нырнуть под брюхо коня… Рубануть подпругу… Ага!