Сердце Змеи. Час Быка - Ефремов Иван Антонович - Страница 73

• Предыдущая
• 73/127
• Следующая

— Мне кажется, здесь не то! — возбужденно крикнул Тор Лик. — Как и всякое другое, тормансианское общество накапливало моральные ресурсы через воспитание в суровой школе жизни. Они израсходованы в тиранической эксплуатации, и наступила всеобщая аморальность, которую никакие грозные законы и свирепость «лиловых» сдержать не могут.

— Нет, я должна поговорить с ними! Гэн, выключайте поле. — Тивиса направилась к проему в стене.

Появление Тивисы вызвало крики толпы, заполнявшей площадь. Тивиса подняла руки, показав, что хочет говорить. С двух сторон подошли, очевидно, главари — полуголый с волосами, стянутыми в узел, и татуированный — в сопровождении своих подруг. Женщины, похожие друг на друга, как сестры, шли, виляя худыми бедрами.

— Кто вы? — спросила Тивиса на языке Ян-Ях.

— А кто вы? — спросил в свою очередь татуированный, он говорил на «низком», примитивном наречии планеты, с его неясным произношением, проглатыванием согласных и резким повышением тона в конце фраз.

— Ваши гости с Земли!

Четверо разразились хохотом, тыча пальцами в Тивису. Смех подхватила вся толпа.

— Почему вы смеетесь?

— Наши гости! — проорал полуголый, налегая на первое слово. — Скоро ты будешь наша… — И он сделал жест, не оставляющий сомнений в судьбе Тивисы.

Женщина Земли не смутилась и, не дрогнув, сказала:

— Разве вы не понимаете, что катитесь в бездну без возврата, что накопленная в вас злоба обращается против вас же? Что вы стали собственными палачами и мучителями?

Одна из женщин, злобная, ощетинившись, как разъяренная кошка, внезапно приблизилась к Тивисе.

— Мы мстим, мстим, мстим! — закричала она.

— Кому?

— Всем! Им! Кто умирает бессловесным скотом, и тем, кто вымаливает жизнь, служа холуем у владык!

— А кто такой холуй?

— Гнусный раб, оправдывающий свое рабство, тот, кто, обманывая других, ползает на животе перед владыками, кто предает и убивает исподтишка. О, как я их ненавижу!

«Эта женщина подверглась тяжелому унижению, насилию, поставившему ее на грань безумия», — подумала Тивиса и тихо спросила:

— Но кто обидел вас? Именно вас, лично?

Лицо женщины исказилось.

— А! Ты чистая, красивая, всезнающая! Бейте ее, бейте всех! Что стоите, трусы! — завизжала она.

«Психопатка!» — подумала Тивиса. Она вглядывалась в лица приближавшихся к ней людей и ужаснулась: ни одной мысли не было в них. Дикая и темная, плоская, как блюдечко, душа недоразвитого ребенка смотрела на нее глазами этих людей.

И Тивиса отступила в ворота как раз вовремя. Гэн Атал, следивший за переговорами с рукой на кнопке, замкнул защиту. Отброшенные преследователи покатились по плитам древней площади.

Тивиса схватилась за щеку, как всегда в минуту разочарования и неудач.

— Что ты можешь еще, Тихе? — спросил Тор Лик, называя ее интимным именем, придуманным еще во время подвигов Геркулеса.

— Будь вместо меня здесь Фай Родис! — с горечью сказала Тивиса.

— Боюсь, что и она не добилась бы от них ничего хорошего. Разве что применила бы свою силу массового гипноза… Ну, остановила бы их, а что дальше? Мы их тоже остановили, но не избивать же их лазерным лучом, спасая наши драгоценные жизни!

— О нет, конечно. — Тивиса умолкла, прислушиваясь к шуму толпы, доносившемуся через ограду кладбища.

— Может быть, им нужны наркотики? — спросил Гэн Атал. — Помните, как широко были распространены наркотики в старину, особенно когда химия изобрела наркотик дешевле, эффективнее, чем алкоголь и табак?

— Не сомневаюсь, что у них есть одурманивающие средства. Достаточно взглянуть, как они двигаются. Но суть бедствия в другом — в потере человечности. В давние времена случалось, что дикие звери воспитывали маленьких детей, случайно брошенных на произвол судьбы. Известны дети-волки, дети-павианы, даже мальчик-антилопа. Разумеется, могли выжить только индивиды, одаренные особым здоровьем и умственными способностями. И все же они не стали людьми. Дети-волки даже утрачивали способность ходить на двух ногах. Вот что делается с человеком, когда инстинкты и прямые потребности тела не дисциплинированы воспитанием.

— Не удивительно, — сказал Тор Лик. — Давно известно, что мозг человека стал могущественным, лишь развиваясь в социальной среде. Первые годы жизни ребенка имеют гораздо большее значение, чем думали прежде. Но…

— Но общество, а не стадо воспитало человека, — подхватила Тивиса. — Человек был групповым, но не стадным животным. А толпа — стадо, она не может накопить и сохранить информацию. Преступно лишать людей знаний, правды; омерзительная ложь привела человека к полной деградации. Руководимые лишь простейшими инстинктами, подобные люди сбиваются в стадо, где главное развлечение — садистские удовольствия. И перестроить их психику, как и детей-волков, непосредственно обращаясь к человеческим чувствам, нельзя. Надо придумывать особые методы… Как все-таки я жалею, что с нами нет Родис.

— Что мешает вызвать ее сюда? — спросил Тор.

— Афи, неужели ты не догадался, что Родис осталась заложницей во дворце владык? — сказал Гэн Атал. — И будет там, пока все мы не вернемся в «Темное Пламя».

— Смотрите, они перебрались через стену! — воскликнула Тивиса.

Осаждающие догадались, что защитное поле перекрывает только ворота, и полезли через стену. Скоро ревущее скопище уже бежало по кладбищу, тесня и толкая друг друга, в проходах между памятниками. У синих глазурованных столбиков нападающих отбросило назад. Заработали два угловых СДФ. Гэн Атал установил минимальное напряжение защитного поля, проницаемое для света и сильного оружия, которого у нападавших не было.

Никогда земляне не могли представить, что человек может дойти до такого скотства. Взбешенные неудачей, жители Кин-Нан-Тэ выкрикивали ругательства, кривлялись, плевались, обнажая, выставляя постыдные, с их точки зрения, части тела, даже мочились и испражнялись.

Низкий, похожий на отдаленный гром сигнал звездолета принес небывалое облегчение. Синий огонек СДФ заменился желтым. «Темное Пламя» запрашивал связь. Тор Лик выключил поле у ворот, где стал на страже Гэн, и третий СДФ начал передачу. Гриф Рифт спросил:

— Насколько хватит круговой защиты?

— Все зависит от того, как часто нас будут штурмовать, — ответил Тор.

— Рассчитывайте на самое худшее.

— Тогда самое большее — на восемь часов.

Гриф Рифт сверился с картой Торманса.

— Наш дисколет пролетит эти семь тысяч километров за пять часов. Скоростная ракета пришла бы через час, но при недостаточном знании физики планеты ее нельзя нацелить с нужной точностью. Может быть, вам пробиться за город?

— Нельзя. Боюсь, что без жертв не обойтись.

— Вы правы, Тор. Потому не стоит присылать и дискоид. Пусть тормансиане сами разберутся. Их самолеты пролетят до Кин-Нан-Тэ тоже не более пяти-шести часов. Сейчас свяжусь с Родис. Подключаю ТВФ и памятную машину. Дайте видеоканал для снимков. И держитесь!

Тор Лик наскоро передал круговую панораму и выключил связь. Вовремя! Гэн Атал подал знак опасности, и снова третий СДФ загородил ворота.

Время шло, а толпа с прежним упорством и тупостью бесновалась у границ, обозначенных синими столбиками. Гэн Атал досадовал, что не догадался захватить со звездолета батареи психического действия, созданные на случай нападения животных. Эти батареи разогнали бы одичавших тормансиан, вызвав у них чувство животного ужаса. Подобное защитное устройство здесь пригодилось бы как никогда прежде, но сейчас оставалось только ждать. Дикую толпу можно было бы уничтожить, но такая мысль даже в голову не могла прийти землянам.

В это время в садах Цоам Фай Родис объясняла инженеру Таэлю случившееся и просила его немедленно отправить самолеты на выручку.

— Полетами из-за недостатка горючего распоряжается только Совет Четырех.

— Так доложите сейчас же Совету, а еще лучше — самому владыке.

Таэль стоял в нерешительности.

— Вы понимаете, насколько у нас мал запас времени! — удивленно воскликнула Родис. — Что же вы медлите?

• Предыдущая
• 73/127
• Следующая