Господь – мой брокер - Бакли Кристофер Тэйлор - Страница 9
- Предыдущая
- 9/39
- Следующая
После этих слов на минуту воцарилось молчание. Потом Аббат сказал:
– Понятно.
– Отлично, – сказал Эллиот, поставив свою чашку на картонную коробку, служившую нам столиком. – Начнем с хорошей новости. – Он выглянул в окно. – Здесь много места для расширения. У меня есть клиенты, которые ради такого пространства и на убийство пошли бы. Стены можно снести – наверно, отбойным молотком. Много места для… а о чем идет речь? Начнем с главного – приемная, кабинет. Конференц-зал. Зал с экраном – для совещаний. Атриум? Можно сделать и атриум. При таком освещении без атриума не обойтись. Ничто так не успокаивает, как фонтан. Может, фонтан лучше всего соорудить в молельне или где вы там молитесь? В общем, – сказал он, не дожидаясь ответа, – в молельне это было бы довольно интересно.
– Думаю, Аббат имел в виду нечто менее масштабное, – отважился вставить я.
– Минутку, – сказал Эллиот. – По-моему, мы что-то забыли.
– Да, – сказал я, – стоимость.
– Винный погреб! Вы ведь вино производите, да? Именно этим здесь все занимаются… то есть, очевидно, не только этим. Но это ваше… основное занятие. Так о чем это я? Ах да… как там в Библии сказано?… Не прячут фонарь под спудом.
– Под сосудом, – сказал я. – Не ставят свечу под сосудом.
– Брат, прошу вас! – сказал Аббат. Он обратился к Эллиоту: – Какого рода общую… атмосферу вы намерены создать?
– Уютной простоты и аскетизма, – сказал Эллиот. – Все должно свидетельствовать о «нищете», но не о «дешевизне».
О «дешевизне» явно ничто не свидетельствовало. Присланная смета на Аббатовы президентские апартаменты – а скорее уже на целый президентский комплекс – составляла 1,3 миллиона долларов.
Я указал на то, что такой суммы у нас нет. Меня сурово осудили за неумение мыслить масштабно и обязали найти деньги, где бы они ни находились.
Аббат показал мне книгу Дипака Чопры «Семь духовных законов преуспевания», подчеркнув особую важность Четвертого – «Закона наименьшего усилия»: «В конце концов вы достигаете такого положения, когда добиваетесь всего, ничего не делая».
Поскольку это потрясающее откровение оставило меня равнодушным, Аббат достал и другие книжки: «Семь привычек людей, умеющих добиваться успеха» Стивена Кови и «Пробуди титана в душе» Энтони Роббинса.
– Возможно, вам будет небезынтересно узнать, брат, что президент Соединенных Штатов недавно[12] пригласил обоих этих джентльменов в Кемп-Дэвид выступить перед высокопоставленными сотрудниками Белого дома с речью о том, как надо руководить правительством, – сказал Аббат.
Поскольку я продолжал стоять на своем, он вручил мне «Силу позитивного мышления» Нормана Винсента Пила.
– Быть может, эта книжка не вызовет у вас такого раздражения, – сказал он. – Это одно из самых популярных учебных пособий. Разошлось уже более пяти миллионов экземпляров.
Я взял книжку с собой в келью и попытался прочесть. Там была вдохновляющая история о ходившей из дома в дом продавщице, которая сказала себе: «Если Бог будет на моей стороне, я знаю, что с Божьей помощью смогу продавать пылесосы». На этом я и прекратил чтение, решив оставаться верным нашему требнику.
Получив от Брокера нашего новые конфиденциальные сведения о положении дел на бирже, я постепенно сумел увеличить наш портфель акций. Я звонил Биллу на Уоллстрит и разговаривал с ним целыми часами. Наш банковский счет он стал называть Канским фондом страхования от потерь.
Филомена наконец разработала свой грандиозный план организации сбыта. В основном он был рассчитан на «признание названия марки „Кана“». Она предложила снять телевизионный рекламный ролик с участием самих монахов.
– Зрители хорошо реагирует на достоверность, – объяснила она, пытаясь перекричать шум бульдозеров, которые рыли котлован под фундамент Аббатова винного погреба. – Они любят «правдивость», а кто может быть правдивее монахов?
Филомена наняла режиссера по фамилии Брент. Брент приехал в куртке с множеством карманов на молнии и привез с собой молодую ассистентку.
– Сам-то я, строго говоря, неверующий, – сказал он, вместо того чтобы представиться, – но к тому, чем вы тут занимаетесь, отношусь с уважением.
Дабы мы почувствовали себя еще спокойнее, он сказал, что ему очень нравится «Имя Розы».
Брент получил премию «Клио» – «Оскар» в области телерекламы – за имевшую успех рекламу средств для ухода за газонами, в которой фигурировал носорог. Поначалу его немного раздражало то, что мы не видели этот ролик, но потом Филомена объяснила, что в Кане нет телевизора.
– Нет телевизора?! – воскликнул он. – Это ужасно!
Из Нью-Йорка приехала съемочная группа. Филомена с Брентом пригласили монахов на кинопробы. Некоторые сомневались в том, что им следует играть главные роли в фильме, уже получившем в калефактории название «Имя Розы». Вряд ли помогали обрести уверенность и вопросы, которые Брент задавал монахам, когда те сидели перед ним, изнемогая от жары и щурясь от яркого света: «Расскажите немного о себе. Почему вы все-таки стали монахом? Может, перенесли в юности какую-нибудь травму?» Не помогло и то, что через несколько дней, в разгар этой изнурительной процедуры, молодая привлекательная ассистентка привезла из Нью-Йорка монашеские рясы, точь-в-точь похожие на те, которые носили актеры в «Имени Розы».
– Что же, строго говоря, – резко спросил я Брента, – плохого в наших рясах?
– Они мне не подходят, – сказал он.
– Сожалею, что вы их не одобряете, – сказал я, – но нашему ордену эти рясы «подходят» с тысяча сто девяносто третьего года.
– Ну ладно! – сказал Брент своей группе тоном усталого, терпеливого режиссера, столкнувшегося лицом к лицу с примадонной. – Перерыв пятнадцать минут!
Стуча каблуками кожаных ботинок, он вышел покурить вместе со своей ассистенткой.
Филомена, словно продавщица в магазине готового платья, приложила ко мне одну из ряс:
– Она вам к лицу.
– Помнится, вы сказали, что зрители хорошо реагируют на достоверность. Что же «достоверного» в этих голливудских костюмах?
– Зрители будут просто реагировать на иную реальность. На реальность, показанную в фильме.
– Бросьте!
– Сами подумайте, многие ли в Америке хоть раз видели монаха? Монахи не из тех, на кого можно запросто наткнуться на прогулке в парке. – Она положила руку мне на плечо. – Может, вы успокоитесь, если вспомните, что Брента считают Сиднеем Поллаком[13] тридцатисекундной рекламы?
Я признался, что думаю не о Бренте. Уже очень давно ко мне не прикасалась ни одна женщина. Филомена смотрела на меня кокетливо. Не сказал бы, что непристойно – нет, она была не из таких женщин. Она просто старалась угодить мне и помочь режиссеру закончить работу, и все же в ее взгляде мне почудилось нечто особенное. В конце концов, это была женщина, которая восемь раз прочла «Поющих в терновнике».
– Очень хорошо, – пробормотал я. Предоставив ей и Бренту заниматься кинопробами, я удалился, чтобы прочесть размышления святого Тада об очищении души при помощи купания в студеных реках Каппадокии.
Несколько дней спустя Филомена с Брентом приступили к съемкам своего рекламного ролика. Меня не удивило то, что Аббат ухитрился заполучить главную роль. Брент заявил, что он «излучает властность», но в то же время «остается доступным» (что бы это ни значило). Роль второго плана досталась нашему свиноводу, брату Джерому, обладающему качеством, которое Брент охарактеризовал как «бесхитростность».
– Мотор! – скомандовал Брент.
Брат Джером, стоя по колено в огромном чане, давил виноград, а Аббат стоял неподалеку и что-то записывал в книгу гусиным пером. Из портативного магнитофона рядом с чаном звучало григорианское песнопение.
Аббат вышел из комнаты. Брат Джером нажал кнопку магнитофона, и оттуда полилась песня «Оставаться в живых» группы «Би Джиз». Замысел состоял в следующем: брат Джером начинает отплясывать в чане «диско», подняв руку а-ля Джон Траволта. Перед самым возвращением Аббата с новым гусиным пером он опять нажимает кнопку. Звучит «Храни Господь королеву», и он вновь принимается с серьезным видом давить виноград.
- Предыдущая
- 9/39
- Следующая
