- Миротворцев Павел Степанович - Страница 91

– Так‑с, – невольно наморщил я лоб, силясь все продумать, – давай‑ка по порядку, медленно и с расстановкой. Почему работу и почему мог?

– За Легионом почти постоянно наблюдают, поэтому ты мог засветиться на Заставе, когда у тебя рухнула печать. Сейчас здесь, в горах, вряд ли есть наблюдатели, но там они точно были. Однако я интересовался этим вопросом у наших Видящих, и они сказали, что выброс энергии такой силы, как произошел у тебя, в этих местах обычное явление, только подобные выбросы начинаются за несколько дней до того, как ущелье начинает меняться. И, что самое главное, энергия подобной силы уничтожает любые следящие плетения Видящих, а значит, и плетения‑разведчики, скорее всего, в тот день сгорели. Потом тебя почти сразу затащили за ворота Заставы, и, соответственно, ты попал под охранные щиты, которые надежно тебя спрятали от наблюдателей, а затем ты нацепил амулеты, и твоя Сила опять оказалась скрытой.

– Понятно… а работа?

– Здесь все просто, – слегка повел плечами Карст. – Дикс не из тех, кто уничтожает перспективных людей. Я не раз с ним встречался, поэтому могу с большой долей уверенности говорить, что тебе ничто не грозит… Правда, он, как я уже сказал, скорее всего, не выпустит тебя из поля своего зрения, поэтому некоторую часть свободы ты, конечно, потеряешь. Да и твою демоническую энергию он, наверное, захочет изучить.

– Ты встречался с Диксом?! – Как ни пытался я сдержать свое удивление, несколько завышенные интонации все‑таки выдали меня.

– Ты ведь уже сам ответил на этот вопрос, – хитро прищурил глаза Карст.

– Нет! – вскинулся я. – Понятно, что без присмотра тебя не оставят, но встречаться с Диксом…

– Ничего удивительного, он ведь как‑никак Теневой Кардинал, а я сам вызвался попасть в Легион.

– Значит, мои мысли о его участии оказались верными.

– Все‑таки ты со своим анализом просто нечто, – покачал головой Карст. – И ведь у тебя возраст, можно сказать, только‑только жить начал!

– Иди к захарду! – отмахнулся я от его похвалы. – Ты мне лучше про Дикса расскажи!

Тут такая возможность узнать о сильнейшем или почти сильнейшем человеке Империи, а он – о всяких мелочах. Предвкушение новой, практически грандиозной для меня, информации выбросило в кровь такую порцию адреналина, что у меня даже задрожали руки. Пришлось слегка сосредоточиться и взять свой организм под более плотный контроль.

Незачем шалить, когда не разрешали.

– Что конкретно тебя интересует?

– Все!

– Конкретно!

– Да абсолютно все! Хоть про его любимый цвет рассказывай.

За следующие полчаса я выжал из Карста всю информацию о Диксе, которую он знал. Пришлось буквально выкрутить мозги бедному капралу. Впрочем, мне бы хватило одного лишь упоминания о том, что Лорд лично ставил защиту на психику и разум Карста. Можно сказать, высшие знания в психозондировании и Лрак’ар девятого уровня, да еще и от человека, являющегося Ранл‑Вирном второй ступени… вроде бы являющегося. О том, что он без особых усилий в бараний рог согнет нынешнего Арх‑Дайхара, знала каждая собака не только в Империи, но и вообще на всем материке, а то еще и на другом.

– Ладно, последний вопрос – и отстану, – решил я сжалиться над тоскливо поглядывавшим на выход из палатки Карстом. – Твои общие впечатления от общения с Диксом.

Тяжко вздохнув, капрал запрокинул голову, задумчиво уставившись в потолок.

– Впечатления, впечатления… – едва слышно забормотал он, но буквально спустя мгновение, явно чем‑то изумленный, замер, а затем с веселым интересом посмотрел на меня.

– Чего? – настороженно поинтересовался я.

– Просто я понял, какие именно впечатления у меня от Дикса, – несколько странным голосом произнес он, разглядывая меня как «неведому зверушку», о которой слышал столько легенд, а тут взял и увидел эту зверушку перед собой.

– И какие? – еще больше насторожился я.

– В точности такие же, как и от тебя, только с поправкой на его возраст.

– Не понял. Поясни.

– У вас с ним есть одна ярко выраженная черта. И ты, и он ощущаетесь так, будто вы только и делаете, что играете в жизнь, а не живете. Можно сказать, что жизнь вам интересна лишь из‑за возможности получить очень много самой разнообразной информации.

Задумался, а несколько минут спустя поймал себя на том, что тарабаню пальцем по собственному лбу. Карст с едва заметной иронией во взгляде следил за моими телодвижениями.

– Все равно не понял, – наконец признал я свое поражение. – Поясни.

Карст на мой вопрос лишь удовлетворенно кивнул, будто я подтвердил какие‑то его мысли.

– Когда‑то я тебе уже говорил, что у тебя странное восприятие мира. Раньше я не совсем тебя понимал, но теперь, зная тебя уже столько времени, да и после твоего вопроса о Диксе, кажется, разобрался. Скажи, ты ведь попал в Легион из‑за того, что тебя едва не убила баба, так?

– И?

– Что ты понял из всего произошедшего?

– Не надо быть таким мягким.

– И разобрал свои ошибки, так?

– Ну так… как и любой другой бы человек на моем месте.

– А обдумывал все произошедшее примерно вот такими мыслями. Здесь надо было убить… как вариант – связать прочнее… тут надо было сделать так, а тут так…

– Ну и?.. – Я все еще не понимал, куда клонит Карст.

– А то, что обдумываешь ты все это без эмоций. Когда архитектор планирует большое здание, он сначала строит маленькую копию для проверки всей конструкции, и когда где‑то ошибается, он с энтузиазмом исправляет свою ошибку. Радуется тому, что приобрел новое знание и в будущем уже такого не повторит. Ты и Дикс – точно такие же. Вот только архитектор строит здание, а вы – свою жизнь.

Я опять задумался. Любопытная мысль, надо бы… и поймал себя на том, что раскладываю мысль Карста по полочкам собственного психопортрета, ставлю информацию в очередь на анализ и с удовольствием пополняю свои знания новыми, такими неожиданными для меня мыслями. Изрядно расстроился, но тут же понял, что обдумываю ситуацию и собственное разочарование. Нужно ли мне расстраиваться в подобной ситуации? Насколько сильно нужно изобразить это самое расстройство? Хватит чуть‑чуть – или надо постараться и добавить еще испуга? Может, тогда Карст выдаст еще какой‑нибудь новой информации или добавит интересных мыслей? Мозг тут же переключился на анализ новых мыслей, а затем новых, и еще новых, и опять новых. Анализ начал происходить с такой интенсивностью, что я невольно «нырнул» в абсолютный анализ. Нырнуть‑то нырнул, но вот подготовку собственного сознания для подобной нагрузки я не произвел, поэтому последнее, что запомнил, – это пол палатки, довольно резво скакнувший ко мне. Будто давний друг при новой встрече.

Проснулся я вновь с горящими щеками и распухшим языком. Получившие перегрузку мозги ворочались неохотно, но все‑таки ворочались. По крайней мере, мое положение они вполне смогли оценить. Раз щеки горят, значит, Карст долбил по ним и, соответственно, раз я до сих пор чувствовал последствия его «медицины», времени прошло не так уж и много. Вдобавок организм вновь применил мои заготовки на экстренные случаи, поэтому чувствовал довольно сильное обезвоживание. Вот только на этот раз никого поблизости не оказалось, чтобы протянуть мне «кружку помощи». Пришлось брать себя в руки и подниматься.

Первым делом приподнялся на локтях. Картинка перед глазами смазалась – и лишь спустя секунды пришла в норму. Это заторможенный мозг запаздывал с обработкой того, что видят глаза. Впрочем, жаловаться я даже и не собирался, скорее, радовался. Абсолютный анализ – это такая штука, с которой лучше не чудить. Я вообще на удивление легко отделался. Слюни, может, и пускал, но под себя определенно не ходил, да и пары дней еще, бесспорно, не прошло. Похоже, меня спас преждевременный переход на шестой уровень Циклов, пусть и частичный переход. Мозги уже успели порядком привыкнуть работать с огромными объемами информации, поэтому и резкий скачок к абсолютному анализу не сжег их сразу, а лишь отрубил. Если бы сжег, я бы Эрсиану в глаза смотреть не смог. Более нелепую смерть так сразу и представить сложно, особенно для меня. И главное, из‑за кого? Карст! Чтоб тебя демоны задрали, жалкая помесь захарда с васаном.