Вторая алхимическая война - Абвов Алексей Сергеевич - Страница 59

• Предыдущая
• 59/91
• Следующая

Но и тут совершенно случайно наметился серьезный прогресс. Испытывая свое новое оружие, раз за разом пробивая толстую железную плиту маленькими стрелками, подбирая тонкие настройки управляющей схемы, я заметил на лице помогавшего мне подмастерья-стекольщика настоящие очки. На зрение ему жаловаться не приходилось — для этого здесь целители имеются, очки предназначались для защиты глаз при работе со стеклом, которое иногда взрывалось мелкими осколками при ошибках мастера, придающего ему нужную форму. Это мне проще постоянно держать щит силы, который легко задержит любые осколки, менее сильным магам приходилось защищать свои глаза иными способами. Расспросив самого мастера, выяснил — здесь давно умеют делать стеклянные линзы и подзорные трубы, только на них практически нет спроса. Изделие получается дорогим, и заплатить за него могут немногие.

Маги для дальнозоркости используют взгляд силы, военные полагаются на своих магов. Потому подзорные трубы считаются скорее развлечением богатых жителей городов, желающих понаблюдать за соседями через окна домов, не привлекая к себе при этом особого внимания. Впрочем, получалось подобное далеко не всегда. Стекольщик как раз и погорел на том, что его клиент попался при наблюдении в подзорную трубу за дворцом влиятельного столичного Лорда, когда тот своими развлечениями наносил серьезный ущерб собственному престижу. Хоть стекольщик и не имел к самому инциденту какого-либо отношения, но был продан как раб в Смертные Земли за изготовление орудия преступления вместе со своими подмастерьями, потеряв имущество, жену и двоих сыновей, доставшихся его младшему брату по наследству. Причем всерьез считал, что еще легко отделался.

Изготовление линз или любых других предметов из стекла здесь не сильно отличалось от работы с другими материалами. Те же плетения подчиненной силы в основе и дальнейшая работа уже через них. Только у каждого материала имелись свои тонкости. Плетения силы специфически воздействовали на молекулярные связи, позволяя делать с помощью магии многое, для чего в моем мире приходилось создавать сложнейшие технологии. И это без малейшего представления у местных мастеров о настоящей структуре вещества. Они не знали ни про молекулы, ни про кристаллические решетки, перенося с одного материала на другой когда-то давным-давно открытые принципы магической обработки. Причем достигали хороших повторяемых результатов. Мастер-стекольщик получил прямо на моих глазах однородное оптическое стекло из предварительно очищенного песка и нескольких дополнительных минеральных присадок — оксидов калия и кальция, как я выяснил после в химической лаборатории. И все это без нагревания объема стекломассы до полутора тысяч градусов водородной горелкой и варки с постоянным перемешиванием в течение суток. Поразительные результаты.

Мне потребовалось потратить целый день, чтобы разобраться в принципах получения и обработки именно стекла — столько там оказалось разных нюансов. Стекла тоже ведь требовались разные, если мы хотим получить качественную оптику. Это только самая простая подзорная труба состоит из двух линз, а вот для трубы, которая дает не перевернутое изображение, требуется уже три. А дальше начинается настоящая борьба за светосилу, просветляющие покрытия, текстурированные поверхности… Кто близко знаком с современной оптикой — легко меня поймет. Естественно, подобных изысков местные мастера не знали. Для них и получение двух совершенно одинаковых линз — весьма непростая задача. Качественный материал основы сделать могут, а придать ему точно выдержанную форму — уже нет. Потому-то и дороги тут оптические наблюдательные приборы, так как над каждым приходится подолгу корпеть. Меня же подобное никак не могло устроить, поскольку требовалось массово производить совершенно одинаковые изделия со строго заданными параметрами.

На выручку вовремя пришел мастер Бокк, который сумел разобраться и скопировать самый простой промышленный амулет алхимиков. С помощью него как раз задавали точную форму различным материалам по специально заложенной программе. Естественно, для работы со стеклом пришлось рассчитывать новые плетения, но с этим нашему коллективу и всем моим сознаниям удалось справиться еще за один день. Хотелось бы быстрее, однако приходилось постоянно разрываться на кучу других дел. Тут и продолжающееся производство амулетов для всех прочих потребностей, и разворачивание работ по отдельным частям нового оружия, и отвлечение на общение с людьми, желающими получить чуточку моего внимания.

К моменту, когда основные проблемы были решены, я чувствовал накопившееся раздражение и тягучую усталость, которую не могли снять ни «девы престижа» с помощью своего чарующего пения, ни «постельные служанки», опробовавшие на моем теле все известные приемы массажа. Требовалось срочно вырваться за город и немного отдохнуть на природе. Но пока дело не доведено до конца, просто так отдыхать я не решался. Скрепя сердце разобрал свой автоматный прицел ПСО-1. Несмотря на его относительную древность, он до сих пор по праву считается одной из самых удачных конструкций в своем классе. Потому для копирования взял именно его, хотя имелись и более качественные образцы из моего мира. И еще три дня потребовалось для получения удовлетворительных результатов.

Пока не сделал полный аналог, за исключением лампочки подсветки прицельной сетки, — не успокоился. Но и остановиться на достигнутом результате не захотелось, так как постепенно вошел во вкус и вспомнил давно забытые расчеты линз, которые изучал еще в студенческие годы. Подняв кратность и увеличив диаметр объектива, чем обеспечил эффективную прицельную дальность в шестьсот метров, наконец, признал работу завершенной. Дальнейшее производство пойдет без моего участия, стекольщик со своими подмастерьями вполне успешно справлялись с обслуживанием производственных амулетов, формирующих совершенно идеальные линзы, а общей сборкой прицелов, как и остального сложного оружия, займутся «постельные служанки» — у них это очень хорошо получается. Собственноручно собрав пару готовых «гаусс-пушек» с оптикой, вытащил слишком увлекшуюся обучением новых Ведьм Марину на охоту в дальние леса. Хватит нам сидеть безвылазно в городе!

Окрестности первого города алхимиков, старые леса

И все же совсем не понимаю местных искателей. Ну как можно бояться здешних лесов, когда с каждым деревом можно поговорить, узнав у него обо всем происходящем в округе: какой зверь недалеко бегает, где люди прячутся, когда пройдет очередная волна дикой силы… Если, конечно, поймешь поток «эмоций», идущий от дерева. С непривычки можно надолго потеряться. Вон, Марина никак не может прийти в себя после общения с самым большим кедром, который нам удалось отыскать в ближайшей округе. А не надо было просить у него шишек, проверяя мой давний рассказ — тогда бы не пришлось считать шишки уже на своей голове. Щит силы она тоже вовремя поставить не догадалась.

— Вставай, красавица, уже все прошло! — ласково потрепал ее по рыжей шевелюре.

В перерывах между работой в амулетной мастерской, дабы отвлечься и сбросить накопившееся раздражение, я стал брать регулярные уроки у целителя Осуса. С одной стороны, та же магия, сходные приемы воздействия на материальную реальность, однако сколько всего нового… Мои прежние знания анатомии человеческого тела позволили лишь немного упростить первое понимание, организм пришлось изучать практически заново. Да, о существовании отдельных живых клеток здешние целители прекрасно знают, но вот более глубоко, до уровня ДНК — не заглядывали. Незачем им. Их приемы воздействия этот уровень совершенно не затрагивают, поскольку они задают как отдельным клеткам, так и их скоплениям нужные приказания с помощью магии. Могут заставить клетки в нужном месте быстро делиться, могут наоборот — приказать умереть. Физические повреждения устраняются очень быстро и без каких-либо продолжительных переходных процессов. Вот сейчас я легко устранил все последствия ушибов на голове девушки всего за какую-то минуту: ни тебе шишек, ни синяков. Да, места ударов потом могут немного чесаться, но и это скоро пройдет. Могла бы ведь и сама быстро устранить легкие повреждения, жизненной силы у Марины хватает, но ей явно хотелось ощутить непосредственную заботу с моей стороны. Впрочем, мне тоже приятно о ней заботиться, какие-то глубинные чувства при этом поднимались. Уж не та ли самая это любовь? Вроде бы ничего такого: ни тебе великой страсти, ни привязанности, ни ревности — и все же без этой рыжей проказницы ощущение жизни сильно помрачнеет.

• Предыдущая
• 59/91
• Следующая