Темная комната - Сейфферт Рейчел - Страница 1

• 1/66
• Следующая

Родился. Мать прижимает его к груди, баюкает, впервые кормит. Счастлива, что держит на руках жизнь, которую ощущала в себе все эти месяцы. Он немного недоношен, но не такой уж крохотный, и ее пальцы живо оказываются в миниатюрных тисках его кулачков. Она уже знает его и любит. Когда муж приходит домой с работы, акушерка отводит его в сторону. Не дает сразу пройти в спальню. В отличие от жены, ему не суждено увидеть сына совершенным: полюбить его прежде, чем узнать о недостатке.

Больница переполнена, рекомендованный акушеркой доктор – человек бойкий и понимающий. Новоиспеченным родителям сообщают, что дефект этот врожденный, но для здоровья неопасный. Говоря простым языком, у их сына не хватает в груди одной мышцы. Если регулярно проходить физиотерапию, то он сможет писать и выполнять все необходимые в повседневной жизни действия. Разумеется, он никогда не будет владеть правой рукой полноценно, и ручной труд исключен, но отсутствие одной грудной мышцы нельзя признать серьезным недостатком. Возможно, со временем он даже сможет играть в спортивные игры, хотя до такой степени обнадеживаться не следует.

Дома они разглядывают своего малыша, который гукает и сучит ножками в кроватке. Скрюченные ручки-ножки, удлиненные большие пальцы, складочки нежной кожи. Настоящий красавец. И молодые родители улыбаются друг другу, готовые дружно рассмеяться. Раскрывают распашонку на груди возле правой подмышки и внимательно за ним наблюдают. Одна сторона немного меньше, чем другая, это правда. Но обе руки, когда его кормишь или щекочешь, толкаются довольно сильно – он крепкий подвижный малыш. Мутти[1] плачет: все с ним в порядке. Папи обнимает ее, не сводя глаз с сына. Пока ребенок спит, они молча сидят рядышком на кровати. И назвали они своего малютку Гельмут, яркая натура, ибо таким видели его. Вполне совершенным, и все тут.

Сурова жизнь между войнами: простая пища, скупые радости, теснота. Отец Гельмута воевал и теперь кашляет по ночам и в сырую, осеннюю погоду. Он старше жены и благодарен ей за подаренное счастье, поэтому день за днем встает рано и идет на поиски работы. В квартире, куда он возвращается вечерами, всегда чисто и тепло, по меньшей мере в одной из двух комнат. Мать Гельмута ведет хозяйство с умом, поэтому на столе у них всегда что-нибудь да есть. Родители не нарадуются на единственного малыша и не спешат заводить второго ребенка, изливая всю любовь на Гельмута, который смеется гораздо чаще, чем плачет. Все трое спят на матрасе, теплом и большом, и, хотя Гельмут теперь трещотка и юла, отдельная кровать для него кажется неоправданной роскошью. Мутти растит на подоконнике травы и цветы, и Гельмут ей помогает, а папи, если не слишком устанет после работы, споет мальчику одну-две песни. Для Гельмута утренняя и вечерняя зарядка – игра, в которую он играет с родителями. Он думает, что так делают все мальчики, чтобы стать сильными, как их отцы. Что все семьи такие же счастливые.

Жарким летом мутти увозит маленького Гельмута далеко на север, к морю, а отец остается дома и берется за любую подвернувшуюся работу. За неделю волосы у Гельмута выгорают, а сам он становится смуглым, как орех. Он играет голышом на мелкоте с другими детьми, а мутти на пляже заводит дружбу с другими мамашами. Мутти никогда не говорит о сыновней груди, о руке, и, если остальные женщины тоже вроде как ничего не замечают, она успокаивается, становится разговорчивее и, лежа на спине, наслаждается обществом и солнцем.

Летними вечерами комнаты спортивного лагеря полнятся шепотом. Матери рассказывают на ночь своим неугомонным детям сказки, делятся между собой тайнами и сигаретами у раскрытого в душное темное небо окна. Сквозь дремоту Гельмут чувствует, как мать укладывается рядом с ним, как остро пахнут дымом ее волосы, и, закрыв глаза, снова проваливается в сон. Палец во рту, под ногтями песок, соленая от морской воды кожа.

Отец Гельмута устроился на постоянную работу к герру Гладигау, владельцу вокзального фотоателье. Это три-четыре дня в неделю стабильного дохода. Теперь папи прибирается в темной комнате, меняет реактивы, а когда герр Гладигау отлучается по делам, присматривает за ателье. Гладигау любит нового работника и доверяет ему. Сам он бездетный вдовец и рад знакомству с молодой и счастливой семьей. Он не может себе позволить платить столько, сколько ему хотелось бы и сколько необходимо семье Гельмута. Но взамен он предлагает вести фотолетопись семейной жизни. Они сходятся на семейном портрете. Фотографируются каждые полгода, поскольку мальчик растет быстро. Мутти в восторге, папи немного смущен, но тоже обрадован. Первая фотосессия назначается на следующую неделю. На отобранном папи снимке Гельмут стоит у отца на колене, а правой рукой тянется к искусственным пальмам, что у матери за спиной. Оба родителя с улыбкой смотрят на сына. Белокурый мальчик, только что вышедший из младенческого возраста; правая рука вытянута на уровне плеча, или даже чуть выше. Естественная поза для любознательного, подвижного ребенка, но для фотопортрета непривычная. Гладигау больше по вкусу чинные снимки, сделанные в начале сессии, на которых все сидят, сложив руки на коленях, и смотрят в камеру; но его помощник упорствует, и Гладигау, не найдя причин ему отказать, выбирает простую рамку по средней цене и аккуратно заворачивает фотографию.

При взгляде на тщательно заштопанную одежду и острые скулы – что на этом, что на позднейших портретах – Гладигау становится больно. Он встречается с папи почти каждый день, и каждый день – одно лицо, одни и те же куртка с туфлями. Но в темной комнате, на снимках, все проступает отчетливо, выпукло, явно: капустно-картофельная диета, бесконечное латание бесконечных дыр, жена, сын с увечной рукой. При первой же возможности Гладигау переводит папи на полный рабочий день.

Теперь у них хватает денег на приличное жилье. Они снимают квартиру в одном из домов рядом с вокзалом: все дома здесь в хорошем состоянии, светлые и чистые. Гельмуту, уже взрослому, чтобы спать вместе с родителями, отводится своя комнатка. Соседи – люди дружелюбные и хозяйственные, а во дворе полно ребятишек, так что Гельмуту есть с кем играть. Первое время он дичится, предпочитает смотреть на поезда, прибывающие и уходящие с вокзала. Целое утро сидит в кухне у окна, а за спиной напевает мать, занимаясь стряпней и уборкой. Но вскоре уже он смотрит на поезда с лестничной площадки, затем с черного хода. А потом и думать забыл о поездах и вместе с другими детьми кружится по двору в шумном хороводе пряток, догонялок и салочек.

Мутти ищет сына в квартире, на лестничной площадке, выходит на улицу – вот он, бегает. После обеда она садится у окна в кухне и смотрит, как сын играет. Мутти видит, что, когда он бежит, правая рука болтается немного позади. Подмечает, что правое плечо у Гельмута ниже левого, а при ходьбе он то и дело подпрыгивает, чтобы правый бок мог поспеть за тщедушным телом. Еще она видит, что сам Гельмут этого не замечает. Переводя взгляд на других детей, она наблюдает, как они топают босыми ножками, оступаясь на колдобинах. Бледная кожа и черные от голода круги под глазами, обкусанные ногти и растрепанные косички. Обувь-то можно купить, и еду тоже. Можно справиться с плохими привычками и причесать волосы. Гельмута же не вылечить достатком, хорошим питанием или дисциплиной. Однако соседские ребята его не дразнят, даже внимания особенно не обращают. И хотя сама мутти так и будет вечно наблюдать и сомневаться, она все же позволяет себе немного успокоиться.

• 1/66
• Следующая