Дебаты под Martini - Бакли Кристофер Тэйлор - Страница 14

• Предыдущая
• 14/50
• Следующая

Это, разумеется, лишь два исторических события в длинной цепи гастрономических баталий. Как турки и арабы, так и, увы, англичане совершили ужасные жестокости, направленные против официантов, которые осмеливались представляться своим клиентам: случаев этих столь же много, сколь они достойны сожаления.

Как я уже писал в своей книге, первая и наиболее очевидная проблема заключается в том, когда пожимать руку официанта с правой, а когда с левой стороны[72]. Однако больше всего читателей первого издания книги волнует вопрос, высказанный во многих тысячах писем, полученных мною: надо ли, уместно ли приглашать официанта сесть за стол и просить его разделить с вами трапезу.

Мир кулинарии резко разошелся во мнениях по этому вопросу, однако я остаюсь тверд в своем глубочайшем убеждении, что если вы не пригласите официанта присоединиться к вам, чтобы немного познакомиться, прежде чем начнете заказывать – это просто-напросто будет свидетельствовать о вашем дурном воспитании. Правда, на самом деле в ряде районов Франции, а именно в Камарге и в Дордони, сейчас принято приглашать официанта за свой стол только после трапезы – на чашечку кофе или же выпить анисовой настойки или коньяку. Однако, на мой взгляд, следовать во всем французской моде на отношения с официантами, особенно в свете достойной сожаления истории Франции (в этом аспекте), было бы уж слишком…

Так что я решил несколько утихомирить тот шквал, который сам же и породил этим советом в первом издании книги, и несколько подправил этот раздел. В нем теперь говорится, что вслед за первым раундом официального знакомства, после первых приветствий рекомендуется пригласить официанта присоединиться к вашей компании, однако лишь чтобы немного поболтать о том-сем! Дайте ему понять, что если он будет хорошо вас обслуживать, вы пригласите его выпить с вами чашку кофе.

Во многих письмах, которые я получил, содержится немаловажный вопрос: «А как быть, если нас обслужили плохо?»

Да, это, пожалуй, главная проблема общественных отношений с официантами. И хотя нет единого ответа, однако существует общее правило: если официант, по вашему впечатлению, такой человек, какого вы хотели бы себе в друзья на всю оставшуюся жизнь, то какая разница, подал он вообще osso bucco[73] или нет?! Или когда он наконец удосужился принести блюдо, вкус у него совсем как у сырого картона?

(Важный момент: если плохое обслуживание в ресторане действует на вас возбуждающе, надо принести с собой успокаивающее средство, валиум. Я знаю одного человека, который перед своим походом в ресторан обязательно съедает второе – это позволяет ему ни от чего не зависеть, концентрируя все свое внимание на установлении межличностных отношений с официантом.)

С другой стороны, если официант вовсе не кажется вам человеком, с которым вы хотели бы иметь хоть что-то общее за пределами ресторана, то я рекомендую вести себя совершенно откровенно и искренне. Например: «Значит, так, Джанкарло, или как там тебя (о, такое обращение обязательно попадет прямо в самую точку!) – если это osso bucco не появится на моем столе на счет „три“, я из тебя котлету сделаю вот этой (бранное слово) мельничкой для перца, понял?»

Один из моих корреспондентов написал, что он именно так им всегда и представляется. Минусом здесь является то, что многие из них после этого забывают сами представиться. Зато обслуживают его, как пишет мой корреспондент, обычно вполне проворно.

После всего сказанного пожелаю вам всем Bon appetit! Помните: развитие взаимоотношений с тем, кто приносит вам еду из кухни, снижает вероятность того, что он или она по дороге плюнет в тарелку.

Офис страхового агентства О.Ф. Боуэна находится в сорока пяти минутах езды от Вашингтона, в Оуингсе, штат Мэриленд, напротив кукурузного поля, немного дальше придорожного магазинчика. Оформлен он в стиле Хартфорддраб: серые металлические столы, видавшие виды шкафы для документов, деревянные стулья, фанерные панели. Рядом с дверью – фотография с видом монастыря Святого Сердца Иисусова. На полке выстроились книги с названиями вроде «Надежный автомобиль», «Движение против распространения марихуаны: чем рискует менеджмент?» и «Мировые ракетные системы». Еще одна фотография, на которой президент Рейган в смокинге представляет владельца агентства О.Ф. Боуэна президенту Аргентины Раулю Альфонсину.

Звонит телефон – Нью-Йорк, агентство Уильяма Морриса.

– Да, – отвечает человек, сидящий за столом из нержавеющей стали, закуривая. Ему немного за сорок, на носу дымчатые очки с очень толстыми стеклами. – Восьмое место по твердым обложкам и третье по мягким. Держим оборону по обе стороны. – Он слушает собеседника, затягивается, хмыкает. – Может, протянем еще неделю. Потом – конец. Но это был настоящий прорыв.

Прорыв и был. Год назад никто и слыхом не слыхивал о Томасе Клэнси-младшем. А потом вышла "В погоне за «Красным Октябрем» – книга про супер-современную советскую подлодку и ее капитана, который решает захватить субмарину и уйти в Соединенные Штаты. У всех головы идут кругом, а педантичному аналитику из ЦРУ Джеку Райану выпадает разобраться и доложить президенту, является «Красный Октябрь» троянским конем Третьей мировой войны или вполне оправданным средством за приличную цену купить свободу.

На поприще, где средний, не имеющий контрактов с издательствами писатель зарабатывает меньше пяти тысяч долларов в год, Клэнси совершил то же самое, как если бы выиграл бейсбольный матч, впервые взяв в руки биту.

«Красный Октябрь» разошелся в количестве трехсот тридцати тысяч экземпляров в твердых обложках за семь месяцев пребывания в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс» и вошел в список бестселлеров среди изданий в мягких обложках, где к декабрю занял третье место. Клэнси подписал контракт с Голливудом на «очень хорошую сумму», если «камеры закрутятся». Он. получил шестизначный аванс за следующую книгу, которая должна будет выйти одновременно в тринадцати странах. «Мы забыли Грецию, но невелика потеря», – говорит Клэнси.

Следует также отметить, что Клэнси стал автором морских боевиков при президенте Соединенных Штатов. Должность без портфеля, но имеющая свои преимущества.

Во всем этом есть большая доля иронии, так как Клэнси, четырнадцать лет назад занявшийся торговлей страховками, потому что эта работа оказалась первым «достойным» делом, которое ему предложили, всегда хотел стать писателем. Но как рассудительный, воспитанный иезуитами балтиморский парень, сын почтальона, он знал истину, гласившую, что «писатели умирают в бедности». Поэтому он стал страховым агентом и завел семью.

В конце концов они с женой смогли купить контору и «зажили достойно». Страховали собственность сельских жителей: конюшни, посевы овса, захудалый ресторан, табак (когда его развешивали для просушки) и лошадей. Избегали только страхования жизни – по словам их помощницы, Черил Терри, «потому что это уж слишком». Вели добропорядочную, спокойную, ничем не примечательную жизнь.

Видимо, их жизнь во многом такой и осталась, поскольку Клэнси не упускает случая заявить, что успех ничуть его не изменил. На самом деле Клэнси так упорно принижает достоинство своего морского боевика и с такой щедростью расписывает таланты других, что частенько использует местоимение «мы» вместо "я". Несмотря на его неплохие актерские способности, мы – то есть я – подозреваем, что он находит во всем этом больше удовольствия, чем хочет показать.

В действительности сага о «Красном Октябре» родилась зимним утром семьдесят шестого года, когда Клэнси читал «Вашингтон пост» и наткнулся на рассказ об инциденте со «Сторожевым». «Сторожевой» был советским пограничным кораблем, экипаж которого поднял бунт, пытаясь захватить судно и уйти в Швецию. Им оставалось тридцать миль до шведских территориальных вод, когда Советы их остановили. Мятежников расстреляли. Клэнси вырезал заметку и положил в папку, подумав, что из нее может получиться книга.

• Предыдущая
• 14/50
• Следующая