Русский романс - Пушкин Александр Сергеевич - Страница 81
- Предыдущая
- 81/137
- Следующая
Изменить размер шрифта:
81
414. Серенада («Нега волшебная, ночь голубая…»)
Нега волшебная, ночь голубая,
Трепетный сумрак весны;
Внемлет, поникнув головкой, больная
Шепот ночной тишины.
Сон не смыкает блестящие очи,
Жизнь к наслажденью зовет,
А в полумраке медлительной ночи
Смерть серенаду поет:
«Знаю: в темнице суровой и тесной
Молодость вянет твоя.
Рыцарь неведомый, силой чудесной
Освобожу я тебя.
Старость бездушная шепчет напрасно:
Бойся любви молодой!
Ложно измыслила недуг опасный,
Чтоб не ушла ты со мной.
Но посмотри на себя: красотою
Лик твой прозрачный блестит;
Щеки румяны; волнистой косою
Стан твой, как тучей, обвит.
Пристальных глаз голубое сиянье
Ярче небес и огня;
Зноем полуденным веет дыханье —
Ты обольстила меня!
В вешнюю ночь за тюремной оградой
Рыцаря голос твой звал…
Рыцарь пришел за бесценной наградой;
Нас упоенья настал!»
Смолкнул напев; прозвучало лобзанье…
В долгом лобзании том
Слышались вопли, мольбы и стенанье —
Тихо всё стало потом.
Но поутру, когда ранняя птица
Пела, любуясь зарей.
Робко в окно заглянувши, денница
Труп увидала немой.
415. А. А. Фету[423]
Словно голос листвы, словно лепет ручья,
В душу веет прохладою песня твоя;
Все внимал бы, как струйки дрожат и звучат,
Все впивал бы цветов и листов аромат.
Все молчал бы, поникнув, чтоб долго вокруг
Только песни блуждал торжествующий звук,
Чтоб на ласку его, на призыв и привет
Только сердце б томилось и билось в ответ…
416. «Не смолкай, говори… В ласке речи твоей…»[424]
Не смолкай, говори… В ласке речи твоей,
В беззаветном веселье свиданья
Принесла мне с собою ты свежесть полей
И цветов благовонных лобзанья.
Я внимаю тебе — и целебный обман
Сердце властной мечтою объемлет,
Мне мерещится ночь… в лунном блеске туман
Над сверкающим озером дремлет.
Ни движенья, ни звука вокруг, ни души!
Беспредметная даль пред очами.
Мы с тобою вдвоем в полутьме и тиши,
Под лазурью, луной и звездами.
Только воды дрожат, только дышат цветы
Да туманится воздух росистый,
И, горя сквозь туман, как звезда с высоты,
В душу светит мне взгляд твой лучистый.
В беспредельном молчаньи теней и лучей
Шепчешь ты про любовь и участье…
Не смолкай, говори… В ласке речи твоей
Мне звучит беспредельное счастье!
417. Забытый[425]
Он смерть нашел в краю чужом,
В краю чужом, в бою с врагом;
Но враг друзьями побежден, —
Друзья ликуют, только он
На поле битвы позабыт,
Один лежит.
И между тем как жадный вран
Пьет кровь его из свежих ран
И точит незакрытый глаз,
Грозивший смертью в смерти час,
И, насладившись, пьян и сыт,
Долой летит, —
Далеко там, в краю родном,
Мать кормит сына под окном:
«А-гу, а-гу, не плачь, сынок,
Вернется тятя. Пирожок
Тогда на радостях дружку
Я испеку…»
А тот — забыт, один лежит…
418. Торжество смерти[426]
День целый бой не умолкает;
В дыму затмился солнца свет,
Окрестность стонет и пылает,
Холмы ревут — победы нет!
И пала ночь на поле брани;
Дружины в поле разошлись;
Все стихло — и в ночном тумане
Стенанья к небу поднялись.
Тогда, озарена луною,
На боевом своем коне,
Коней сверкая белизною,
Явилась смерть! И в тишине,
Внимая вопли и молитвы,
Довольства гордого полна,
Как полководец, место битвы
Кругом объехала она;
На холм поднявшись, оглянулась,
Остановилась… улыбнулась…
И над равниной боевой
Пронесся голос роковой:
«Кончена битва — я всех победила!
Все предо мной вы склонились, бойцы,
Жизнь вас поссорила — я помирила.
Дружно вставайте на смотр, мертвецы!
Маршем торжественным мимо пройдите;
Войско свое я хочу сосчитать.
В землю потом свои кости сложите,
Сладко от жизни в земле отдыхать.
Годы незримо пройдут за годами,
В людях исчезнет и память о вас —
Я не забуду, и вечно над вами
Пир буду править в полуночный час!
Пляской тяжелою землю сырую
Я притопчу, чтобы сень гробовую
Кости покинуть вовек не могли,
Чтоб никогда вам не встать из земли».
вернуться
423
Музыка Ляпунова.
вернуться
424
Музыка Врангеля.
вернуться
425
Музыка Мусоргского (1874). Под впечатлением картины В. Верещагина (из туркестанского цикла, выставленного в 1874 г.), вскорости снятой «по распоряжению властей».
вернуться
426
Музыка Мусоргского (с изменениями, под названием «Полководец», вошло в цикл «Песни и пляски смерти», 1877). Использована мелодия известного русским революционерам польского гимна «Z dymen pozarow» на слова К. Цейского. Романс исполнял знаменитый певец П. Лодий, способствуя его популярности.
81
- Предыдущая
- 81/137
- Следующая
Перейти на страницу:
