Русский романс - Пушкин Александр Сергеевич - Страница 105
- Предыдущая
- 105/137
- Следующая
Изменить размер шрифта:
105
ЕВГЕНИЯ СТУДЕНСКАЯ
519. Памяти «Варяга» («Наверх, о товарищи, все по местам!..»)[525]
Наверх, о товарищи, все по местам!
Последний парад наступает!
Врагу не сдается наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает!
Все вымпелы вьются и цепи гремят,
Наверх якоря поднимая,
Готовятся к бою орудий ряды,
На солнце зловеще сверкая.
Из пристани верной мы в битву идем,
Навстречу грозящей нам смерти,
За родину в море открытом умрем,
Где ждут желтолицые черти!
Свистит, и гремит, и грохочет кругом
Гром пушек, шипенье снаряда,
И стал наш бесстрашный, наш верный «Варяг»
Подобьем кромешного ада!
В предсмертных мученьях трепещут тела,
Вкруг грохот, и дым, и стенанья,
И судно охвачено морем огня, —
Настала минута прощанья.
Прощайте, товарищи! С богом, ура!
Кипящее море под нами!
Не думали мы еще с вами вчера,
Что нынче уснем под волнами!
Не скажут ни камень, ни крест, где легли
Во славу мы русского флага,
Лишь волны морские прославят вовек
Геройскую гибель «Варяга»!
ВЛАДИМИР БОГОРАЗ-ТАН
(1865–1936)
520. Цусима[526]
У дальней восточной границы,
В морях азиатской земли,
Там дремлют стальные гробницы,
Там русские есть корабли.
В пучине немой и холодной,
В угрюмой, седой глубине,
Эскадрою стали подводной,
Без якоря встали на дне.
Упали высокие трубы,
Угасли навеки огни,
И ядра, как острые зубы,
Изгрызли защиту брони.
У каждого мертвого судна
В рассыпанном, вольном строю
Там спят моряки непробудно,
Окончили вахту свою.
Их тысячи, сильных и юных,
Отборная русская рать…
На грудах обломков чугунных
Они улеглись отдыхать.
Седые лежат адмиралы,
И дремлют матросы вокруг,
У них прорастают кораллы
Сквозь пальцы раскинутых рук.
Их гложут голодные крабы,
И ловит уродливый спрут,
И черные рыбы, как жабы,
По голому телу ползут.
Но в бурю ночного прилива,
На первом ущербе луны,
Встают мертвецы молчаливо
Сквозь белые брызги волны.
Их лица неясны, как тени.
Им плечи одела роса.
И листья подводных растений
Плющом заплели волоса.
Летят мертвецов вереницы
На запад, на сушу, домой.
Несутся быстрее, чем птицы,
Но путь им заказан прямой.
Хребтов вековые отроги,
Изгибы морских берегов
И рельсы железной дороги
Уж стали добычей врагов.
И только остался окружный,
Далекий, нерадостный путь.
На тропик летят они южный,
Спешат материк обогнуть.
Мелькают мысы за мысами,
Вдогонку несется луна.
Они не опомнятся сами,
Пред ними — родная страна.
Но что же их стиснулись руки
И гневом блеснули глаза?
На родине смертные муки,
Бушует слепая гроза.
Унылое, серое поле,
Неровная, низкая рожь…
Народ изнывает в неволе,
Позорная царствует ложь.
Торговые, людные села,
Больших городов суета…
Повсюду ярмо произвола,
Не знает границ нищета.
От Камы до желтого Прута,
Как буйного моря волна,
Растет беспощадная смута,
Кипит роковая война.
И плачут голодные дети,
И катится ярости крик,
И свищут казацкие плети,
Сверкает отточенный штык…
Снаряды взрываются с гулом,
И льется кровавый поток.
Объяты багровым разгулом
И запад и дальний восток.
И падает также рядами
Подкошенной юности цвет
В широкие общие ямы,
В могилы, где имени нет.
521. Предсмертная песня[527]
Мы сами копали могилу свою,
Готова глубокая яма;
Пред нею мы встали на самом краю:
Стреляйте же верно и прямо!
Пусть в сердце вонзится жестокий свинец,
Горячею кровью напьется,
И сердце не дрогнет, но примет конец, —
Оно лишь для родины бьется.
В ответ усмехнулся палач-генерал[528]:
«Спасибо на вашей работе —
Земли вы хотели — я землю вам дал,
А волю на небе найдете…»
Не смейся, коварный, жестокий старик,
Нам выпала страшная доля;
Но выстрелам вашим ответит наш крик:
«Земля и народная воля!»
Мы начали рано, мы шли умирать,
Но скоро по нашему следу
Проложит дорогу товарищей рать. —
Они у вас вырвут победу!
Как мы, они будут в мундире рабов,
Но сердцем возлюбят свободу,
И мы им закажем из наших гробов:
«Служите родному народу!»
Старик кровожадный! Ты носишь в груди
Не сердце, а камень холодный;
Вы долго вели нас, слепые вожди,
Толпою немой и голодной.
Теперь вы безумный затеяли бой
В защиту уродливой власти;
Как хищные волки, свирепой гурьбой
Вы родину рвете на части.
А вы, что пред нами сомкнули штыки,
К убийству готовые братья!
Пускай мы погибнем от вашей руки,
Но мы не пошлем вам проклятья!
Стреляйте вернее, готовься, не трусь,
Кончается наша неволя;
Прощайте, ребята! Да здравствует Русь,
Земля и народная воля!
вернуться
525
Перевод стихотворения немецкого поэта Рудольфа Грейнца. Музыку написали И. Яковлев, Корносевич; возможно, Турищев (как соавтор). Известная сейчас мелодия — результат взаимодействия нескольких популярных напевов. «Варяг» — крейсер, погибший в бою у Чемульпо (1904).
вернуться
526
При пении варьируется.
вернуться
527
Посвящена семи кронштадтским минерам, восставшим на форте «Константин» и за это расстрелянным (1906).
вернуться
528
Палач-генерал — генерал Ракинт, который командовал расстрелом. Слова, которые произносит этот генерал, принадлежат коменданту Кронштадта Адлербергу, приказавшему минерам самим себе копать могилу.
105
- Предыдущая
- 105/137
- Следующая
Перейти на страницу:
