Семь-три. Оператор - Седлова Валентина - Страница 10

• Предыдущая
• 10/60
• Следующая

— Д-да.

— Кто это сделал?

— Фредди.

— Как?!

— Я узнала его по голосу.

— Ты его видела?!

— И да, и нет. У него на лице была маска. Но я тебе говорю: это был он!

Вернулась Инка в компании врача. Кристине промыли ссадину на лице, потом пришлось дать успокоительное и валидол, потому что у нее внезапно сильно защемило сердце. Раньше с ней такого не приключалось. Это точно. Вот и узнала, как это бывает. Даже руки тряслись, как у пьяницы с похмелья. Она как могла подробно рассказала, что с ней приключилось, попыталась описать машину, на которой приехал Фредди. Впрочем, от ее информации было мало толку. Номера она, понятное дело, не запомнила. Да и с точным определением марки машины запуталась. Единственное, что отличало эту машину от машин корреспондентов, и эта деталь четко стояла у Кристины перед глазами, так это то, что у автомобиля не было антенны. Антенны Си-Би станций очень длинные, под два метра и выше, не заметить такую удочку на крыше просто невозможно, и корреспонденты Службы спасения обычно устанавливали у себя именно такие. Но на этой машине ее не было. Это означало, что Фредди вызвал Кристину из Теремка с помощью портативной рации. Инка не смогла вспомнить, какой силы был сигнал у корреспондента, который передал, что стоит напротив Теремка и готов подбросить оператора до Новогиреево. Да и про его голос, истинный голос Фредди ничего толком сказать не могла. Он представился под номерным позывным, и проверять его, понятное дело, причин на тот момент не было никаких. Так что, скорее всего, позывной он себе взял чужой, и теперь ищи его — свищи.

Но что самое плохое, получается, что он заранее готовился к этому вечеру. Именно поэтому он так рано ушел из канала, чтобы первым подъехать к Теремку и успеть добраться до Кристины раньше, чем ее подвезет домой какой-нибудь корреспондент.

Но тут Кристине пришла в голову еще одна мысль, от которой сразу сделалось нехорошо. Фредди знал, что в Новогиреево живет именно она! Получается, он следил за ней! Ведь даже если предположить, что он был среди участников того злополучного семинара, знает, что четыреста второго оператора зовут Кристина, и по своим непонятным причинам имеет на нее зуб, то это все равно не объясняет, откуда он осведомлен о ее местожительстве. Эту тему, понятное дело, на семинаре не обсуждали. Значит, он ее все же выследил. Дождался конца смены, подождал, когда она выйдет из Теремка, затем крался по метро…

И тут Кристина самым натуральным образом скатилась в обморок, как настоящая кисейная барышня. Только взаправдашний, а не придуманный. Ее быстро привели в чувство с помощью нашатыря, и первое, что она увидела, вернувшись обратно из сумеречной зоны, это встревоженные глаза Ленки.

Из зала прибежала Женька:

— Там опять просят выйти оператора из Новогиреево.

— Какой позывной у этого негодяя?

— Представился Лесничим.

— Лесничий? Странно, я его частенько принимаю. Ладно, девчонки, давайте проводим Кристину к машине этого Лесничего, и пока не убедимся, что это не тот ублюдок, который ее напугал, не уйдем. Ну что, пошли?

— Пошли!

Кристине помогли надеть ее несчастную куртку, и под девичьим конвоем в компании дежурного охранника повели на улицу. Ей ужасно не хотелось куда-либо идти, она боялась даже посмотреть туда, где еще пятнадцать минут назад стоял Фредди. Еще больше она боялась остаться в салоне машины один на один с водителем. А вдруг он вновь повернется к ней своим злобным лицом-маской?

Перед Теремком стояла потрепанная, но все еще боевая Волга. Слева по центру крыши гордо красовалась антенна, а на лобовом и заднем стекле виднелись наклейки «Экстренный вызов Службы спасения». Ленка о чем-то быстро переговорила с водителем, махнула девчонкам рукой, и они усадили Кристину в Волгу.

Кристина вжалась в сиденье, пытаясь не поддаться панике. По-прежнему болело сердце, стучавшее как у загнанного зайца, и вдобавок перед глазами все плыло. Волга тронулась с места, и Кристина едва сдержала крик, словно она и не ехала сейчас на вполне обычной машине, а прыгала с парашютом, никак не меньше.

— Так вы, значит, в Новогиреево живете? Вот и не знал, что мы соседи. Я на Федеративном проспекте обретаюсь, а вы?

— На Зеленом.

— А где именно?

— Рядом с Кишлаком (Кишлаком жители Новогиреево по старой привычке величали кинотеатр «Киргизия»).

— Ну, надо же! Выходит, между нами от силы минут десять ходьбы. Кстати, забыл представиться. Иван, вы меня, наверное, больше знаете, как Лесничего.

— Кристина.

— Простите, а вы случаем не четыреста вторая?

— Да, а что? Об этом уже всей Москве известно?

— Вы из-за этого придурка так огорчаетесь?

— А вы как думаете?

— Если бы только знал, где засел этот гаденыш, своими бы руками его удавил. Вы уж простите меня великодушно, я тут как-то раз не сдержался, высказал ему в эфире все, что про него думаю.

— А когда это было?

— Да уж неделя прошла, не меньше.

— Значит, это были вы.

— Вы сильно на меня сердитесь?

— Да нет, что вы. Наоборот, мне тогда легче стало. Словно хороший друг руку протянул. Я вдруг ощутила, что я не одна, что Фредди не сможет меня сломать.

— Фредди — это та сволочь, которую сейчас из канала не выкуришь?

— Да, мы с девчонками его так прозвали. Злодей киношный. Да и голос у него соответствующий. Хотя сегодня я впервые по-настоящему испугалась.

— А что случилось? В канале ведь вроде бы относительно спокойно.

— Фредди знает, где я живу, по крайней мере район. И сегодня он приехал к Теремку, совсем как вы, вызвал меня на улицу, а когда я села к нему в машину — испугал до полусмерти.

— Поэтому у вас куртка испачкана?

— Да, пришлось из машины выпрыгивать. Хорошо хоть скорость была небольшая. А куртку придется в химчистку отдавать.

— Ничего себе! А откуда ему известно о вас?

— В том-то и дело, что не знаю. Мы с двести сорок восьмой думаем, что он был на семинаре, который мы несколько месяцев назад проводили для новых корреспондентов. Рассказывали про правила общения в эфире и отвечали на вопросы. Там нас представили им и по именам, и по позывным. Но адрес мой я никому не давала. И про то, что живу в Новогиреево, тоже не говорила.

— И почему он на вас накинулся, тоже ничего придумать не можете?

— Нет. Я уже и так, и сяк вертела. Никого я вроде бы не обижала, никому в канале в помощи не отказывала. Не знаю я, почему он так себя ведет. Ведь он еще и к двести сорок восьмой пристает.

— А двести сорок восьмую случаем не Леной зовут?

— Леной. Вот видите, даже вы уже это знаете.

— И что вы собираетесь делать?

— Пока не знаю. Но то, что я в ближайшие три дня на улицу носа не высуну, это факт. Я вообще не в курсе, как мне теперь на работу ездить. И совсем не знаю, что обычно делают в люди в таких случаях. Ленка, вон, предлагает электрошок купить, или газовые баллончики на худой конец. А мне почему-то кажется, что это не поможет. Совершенно не представляю себя на осадном положении.

— Но бросать дело на самотек тоже не следует.

— И что мне делать? Пойти тренироваться в карате? Получить разрешение на оружие? Превратить дом в крепость? Я ведь до сих пор не знаю, как Фредди выглядит! Он может стоять ко мне вплотную, а я этого даже не пойму. Мне кажется, он просто наслаждается моим страхом. А я перед ним, как на ладони. Он про меня знает практически все, даже то, где я живу, и как меня зовут, а я о нем только то, что он — мужчина, умеющий водить машину и обращаться с рацией. Еще немножко, и я просто сойду с ума. Я ведь даже не могу уйти с этой работы, потому что это ничего не изменит!

— А вы больше не хотите работать в Спасении?

— Хочу. И мне здесь нравится. Но Фредди пытается превратить меня в параноика, и еще чуть-чуть — ему это удастся. Господи, за что мне все это!

— Не волнуйтесь вы так из-за этого больного. Сейчас приедете домой, расскажете обо всем мужу…

— Я не замужем.

• Предыдущая
• 10/60
• Следующая