Просто Лиза - Седлова Валентина - Страница 30

• Предыдущая
• 30/59
• Следующая

Наталья слушала Бориса, и от гнева у нее все темнело перед глазами. Хорош гусь! Значит, ему все пряники, а ей? В поселок съезди, в ЗАГСе унижайся в одиночку, да еще и паспорт назад привези! И ведь ни разу даже не заикнулся о том, чтобы заново свадьбу сыграть, как с девкой разберется. А почему? Да потому, что глянулась ему эта тощая вобла! Как пить дать, глянулась. Он с ней в ЗАГС, а потом детишек нарожают, и уже не до нее, Натальи, будет. Зачем старая жена нужна, когда молодая есть? Ее-то все на аборты гонял, пока вконец женского здоровья не лишил, а от этой козы точно наследника заимеет…

— Ну что? — наконец соизволил поинтересоваться Борис у жены. — Как тебе мой план? По-моему, просто блестяще! И главное — как изящно! Без всякого криминала!…

— А по-моему, ты, кобель драный, зажрался! Значит, хочешь меня на пепелище оставить? Сам и денежки и молодую девку поимеешь, а меня — по боку?! Только учти: я тебе этого не позволю! Слышишь?! Не позволю! Не для того я от тебя все унижения терпела, чтоб как только реальные деньги замаячили, ты меня бортовал! Или думаешь, я не понимаю, к чему ты ведешь?…

— Наталья, ты чего? Последних мозгов лишилась? На хрена мне эта девка в постели? Я ж про другое речь веду!

— Все вы про другое, а как бабу молодую, да спелую видите, сразу, как кобели на течную суку бросаетесь! Не бывать этому! Слышишь?

— Да ты вконец рехнулась! — рявкнул Борис. — Ты думаешь, мне эта квартира нужна? Да пропади она пропадом. Жил как-то до этого без нее и дальше проживу. Я ж ради тебя, дуры, стараюсь!

— Если бы любил, дурой не называл! — огрызнулась Наталья. — Так что можешь мне сказки не рассказывать, я ж знаю, что ты деньги больше меня любишь. И больше себя. Одни деньги в глазах, а больше ничего. И в ЗАГС наш поселковый я не поеду. Не дождешься. Хочешь развестись — пожалуйста. Только сам этим занимайся, а меня не впутывай. И учти: в тот же самый день, как ты меня в разведенках оставишь, к тебе менты придут. Вот те крест, придут!

— Это с какой же такой стати? — прищурился Борис.

— А я им все про тебя расскажу. И как меня мучил, и как квартиру девкину мошенническим образом на себя переводишь…

— А про себя ты им ничего рассказать не хочешь? Или мы девку не к твоей бабке определили, а к моей? Или ты мне ее травить не помогала? Учти: сдашь меня, вместе сядем. Ты в это дело по уши вляпалась. Да если бы не ты, я вообще в Москву не поехал! Ты ж меня только и делала последние два месяца, что пилила: ну, когда, да когда мы за квартирой отправимся! Или скажешь, не так было?

— Да как ты можешь! — задохнулась от возмущения Наталья.

— Я все могу! — рявкнул Борис. — Эх, такой отличный план был, а ты!… Одно слово: дура!…

…— вот и все, — закончила на этом свой доклад Машка.

— Хм, оригинально, — заметил Матвей Яковлевич. — Минимум риска и почти на законных основаниях. Главное, хоть с одной продажной шкурой из ЗАГСа договориться, а дальше все, как по писанному пойдет.

— Но подобные браки всегда можно оспорить, — заметила Машка. — Главное доказать, что он был фиктивным, после чего все обязательства по данному браку теряют свою силу.

— Да я этому козлу, — взвился Лешка, — все рога поотшибаю! Пусть только к ЗАГСу ближе, чем на сто метров подойдет. Всю женилку ему отобью, чтоб впредь неповадно было.

— Лех, — Тема положил руку на плечо друга. — Мы все тебя прекрасно понимаем и все тебе сочувствуем. Но пойми же ты, чудак, на эмоциях мы ничего путного сейчас не сделаем. Только Лизе навредим.

— Я сам лучше знаю, что для Лизы хорошо, а что плохо, — дернулся Леша, стряхивая с плеча руку Темы. — Пока мы тут рассусоливаниями занимаемся, ее хрен знает где держат. И вот ведь вопрос: как им удалось ее вывезти из города? Она ведь наверняка должна была сопротивляться! Получается, ее либо какой-нибудь дрянью подпоили, либо сознания лишили. И вы еще хотите, чтоб я с этими сволочами церемонился!

— Может, ты и прав, Леша, — задумчиво произнес Матвей Яковлевич. — Но пока мы не выработали план действий по вызволению Лизы, придется выжидать.

— А если вы не правы? — горячился Леша. — Но вот если она вообще не в Подмосковье у родственников этих гадов находится, а где-то еще? А если Балобановы со своей родней вообще на связь выходить не собираются? Да проще пареной репы: вдруг у них у всех мобильные телефоны? А мы и знать не будем, говорили они между собой или нет!

— Что-то мне подсказывает, что у этой пары сотовых телефонов нет. Ну, не того они покроя ребята. Не забывайте, я ж Бориса Балобанова в лицо видел, и пообщался с ним, пусть и недолго. Он — недалекий и жадный мужичок, считающий себя жутко хитрым. Этакий навозный жук. И Семен Стригин, я имею в виду, настоящий Семен мне это подтвердил. Такой сам себя перехитрит, но не признается, что где-то чего-то не предусмотрел или не учел. На этом мы и сыграем.

— Одни слова, — замотал головой Лешка. — Черт побери, да сделает кто-нибудь из вас хоть что-то для Лизы, или мне придется самому со всем разбираться?

Штаб растерянно переглянулся. Матвей почесал подбородок.

— Ладно, так и быть, придется чуточку форсировать события…

Ну, вот корзина и полна. Даже самой странно, как это я смогла? Из мстительной вредности даже с горкой туда ягод набрала, только чуть сдвинь корзину, на землю сыпаться начинают. Пусть теперь Прасковья голову поломает, как их до дома дотащить.

Тьфу-тьфу, а на природе мне вроде как полегчало. Не сразу правда, но полегчало. Сначала перестала стучать кровь в висках, потом просветлело в глазах и исчез гул в ушах. Даже дышать легче стало, вот. Но я себя умно вела: на солнцепек не вылазила, с пятой точки по возможности не вставала. Еще не хватало с сотрясением мозга головой книзу торчать! Может, память у меня и отшибло, но никак уж не мозги.

Интересно, где Прасковью носит? Может, и правда: попытаться слинять, пока есть такой шанс? Только далеко ли я уйду? Мест здешних не знаю, ни одной приличной дороги, ведущей к хутору, не заметила. Тропинка узенькая вьется, вся травой поросшая, и все. И куда она ведет?

А все-таки как заманчиво, сил просто нет сидеть на месте! Впрочем, стоять сил тоже нет. Ладно, дорогуша, лежи и наслаждайся природой. Все равно больше тебе ничего не остается.

Ага, или мне кажется, или это Прасковья ко мне ломится. Вот и славно, что я никуда не ушла, а то она мигом бы нагнала, еще и наваляла по ушам за самоуправство. Хм, есть у меня подозрение, что пока я здесь ягоду изничтожала, она вокруг поляны круги нарезала. Вроде как испытывала меня: сбегу или нет. А сама тут как тут, голубушка. Ладно, продолжаю валяться в прежней позе, а то мне сейчас нешуточные разборки с ней предстоят. Вот на что угодно поспорю!

— Ну что, набрала? — спросила Прасковья, тыча дробовиком в сторону корзины.

Я не ответила. По-моему, это лишнее. Или она что, настолько слепая, чтоб не увидеть, сколько в корзине черники?

— Чего молчишь? — не унималась Прасковья.

— А чего говорить-то? Мне силы беречь надо. Или забыла, как я по твоей милости сегодня едва на тот свет не отправилась?

Эх, резковато слишком, ну да ничего. В конце концов, имею полное право посылать эту старушенцию на три веселых буквы. От такой заботы, какой она меня окружила, и ноги протянуть недолго.

— Ты чего это? Совсем оборзела?

— Не больше тебя, старая. Кто ж больного человека на работу гонит? Да еще и родного!

Прасковья аж поперхнулась. Здорово я ее подколола. И ведь не знает, что сказать. Правду — так я сразу же начну права качать, что я здесь делаю. Снова соврать — выходит, что она кругом не права.

— Ты мне это, брось! — погрозила она дробовиком, но как-то неубедительно.

Я демонстративно отвернулась от нее и продолжила созерцание близлежащих травинок и цветочков.

— Ты что, так и будешь здесь лежать? Ну-ка, вставай! Кто корзину понесет?

— Кому надо, тот и потащит. Мне твоя черника никуда не упала. Хочешь — волоки сама. А я под ней загнусь, так что на меня и не рассчитывай. Не по кобыле груз.

• Предыдущая
• 30/59
• Следующая