Просто Лиза - Седлова Валентина - Страница 2

• Предыдущая
• 2/59
• Следующая

И вот сейчас съемочная группа парится в Сочи и требует к себе главного автора. То есть Лешу. Неизвестно, что там у них стряслось, но, скорее всего, какая-нибудь ерундовина. Наверняка попросят переписать пару-тройку диалогов, и на этом все закончится. Зачем переписывать? Ну, если я скажу, что незачем, вы, наверное, не поймете. Просто примите как данность: мнение продюсера, он же худ.рук., обычно сильно различается с мнением режиссера. И чтобы уважающий себя режиссер да не изменил сценарий хоть на йоту — такого просто не может быть. Но поскольку править диалоги лично режиссеру кажется несподручным и не по рангу, на ковер вызывают главного автора, который послушно вносит в сценарий все изменения, которые от него требуют. Раньше у нас в такие командировки гоняли редакторов, и честно говоря, я уже была готова взвиться на дыбы и заявить «поимейте совесть, у меня свадьба на носу», но тут дернули не меня, а Лешку. А с ним такой фокус не пройдет. Он парень ответственный и на рожон лезть не будет, будь он хоть трижды жених. Я, конечно же, слегка попыталась на него надавить и намекнуть, что взваливать предсвадебные хлопоты на меня одну, это нехорошо, но увы: ничего не вышло. Что я, что Лешка прекрасно знали, что никаких таких особых хлопот не предвидится. Все уже давно распланировано и подготовлено.

И вот, завтра он вылетает на юг, а я остаюсь в гордом одиночестве. Буду сидеть у окна и ждать Лешкиного возвращения. Кажется, именно так поступают все невесты, чьи женихи отправились на подвиги в дальние земли? Жаль, даже дедушка мое одиночество не скрасит, поскольку с дачи он сейчас ни ногой. Была бы его воля — вообще жил бы здесь круглогодично. Ну, не любит он столицу, что поделать. Впрочем, за такую насыщенную событиями жизнь, как у него, можно и устать от города. Дед мой фронтовик и академик, к нему до сих пор наведываются его бывшие ученики — ныне сами доктора наук. Правда, иногда он устает от этих визитов и тогда на полную катушку начинает валять дурочку, прикидываться, что у него старческое слабоумие, маразм и прочие прелести. Начитался Стивена Кинга, и теперь, когда ему выгодно, выдает себя за главного героя «Зеленой мили», заканчивающего свой долгий век в доме престарелых под надзором злобного санитара. Если раньше я попадалась на эту удочку и искренне считала, что у дедули на старости лет шарики за ролики зашли, то сейчас знаю наверняка, что это только игра. Пару раз дед себя выдал, что называется, с головой, и теперь между нами заключено нечто вроде молчаливого соглашения: он не впадает в маразм, когда мы с ним одни, а я не мешаю ему развлекаться, когда рядом есть кто-то еще. В конце концов, это ведь довольно безобидный розыгрыш, так почему бы и нет?

Лешка закончил издеваться над дровами, наколов целую поленницу, и присоединился ко мне. От него пахло потом, он был жаркий, как печка-буржуйка, но все равно я прижалась к нему всем телом, даже с риском промокнуть насквозь.

— Чего ты так меня стискиваешь? — улыбнулся он, глядя мне в глаза, — боишься, что убегу?

— Конечно, убежишь, — ворчливо отозвалась я. — Как завтра в самолет сядешь, и поминай, как звали. А мне тут одной кукуй, с ума от беспокойства сходи, пока ты на юге будешь режиссера с продюсером ублажать.

— Тьфу на тебя! Скажешь тоже — ублажать! Я им что, девочка по вызову?

— А что — нет? Насчет девочки, правда, вранье, могу прилюдно засвидетельствовать, что ты мальчик, а вот, что по вызову — точно. Тебе свистнули, и ты помчался работать. А меня бросаешь. У-уу, гадкие работодатели-разлучники, не прощу им этого…

— Так что тебе мешает поехать со мной?

— Это как?

— Да очень просто! Покупаем завтра билет на самолет для тебя, и летим вдвоем! Заодно и отдохнем. Представляешь, у всех — свадебное путешествие, а у нас — предсвадебное!

— Слушай, а в этом что-то есть, — заинтересовалась я. — Только неловко как-то получается: ты там за счет компании будешь жить, а на меня они не рассчитывают. И опять же: а вдруг там работы от силу на пару дней? Тогда получится, что мы зря так на билеты потратились. За два дня вряд ли успеем отдохнуть. Да и ты уже после-послезавтра опять будешь со мной!

— Тогда давай сделаем так. Я лечу один, выясняю, как долго меня там продержат, и если окажется, что не меньше недели — звоню, и ты летишь ко мне. Я к тому времени утрясу все вопросы с жильем, и мы с тобой преотлично отдохнем, да еще и сэкономив ровно вполовину, поскольку за меня платит компания. Ну, как тебе такой план?

— Просто замечательно, — обрадовалась я. — Только ты сразу позвони, как узнаешь, ладно? А то я без тебя уже скучать начинаю!

— Глупыш! Я же с тобой!

— А я все равно скучаю!…

Дед деликатно кашлянул, давая понять, что самовар закипел, и пора пить чай. Мы с Лешкой нехотя оторвались друг от друга и принялись накрывать на стол. Окрошка, салат из свежей зелени и, конечно же, знаменитый дедовский чай. Он его как-то по-хитрому готовит. Сначала кипятит в самоваре небольшую порцию воды, потом ее выливает и заливает для кипячения новую, которую в итоге и пьем. А потом начинает колдовать над какими-то травками: то мелиссы листик положит, то малины листок. А один раз я видела — честное слово, не вру! — как дед настаивал воду для чая на можжевеловых и сосновых иголках. Мы с Лешей сколько раз пробовали сварить что-нибудь подобное — не получается, хоть ты тресни! Видимо, пропорции не соблюдаем. У нас сразу от чая такой духан идет, что все соседи в курсе, чего мы туда в этот раз положили. А у дедовской заварки аромат тонкий-тонкий, его только нёбом, да кончиком языка и чувствуешь.

Только мы расселись и принялись смаковать горячий напиток, как дед ни с того, ни с сего ляпнул:

— Сегодня вечером ко мне обещала зайти Элейн[1]. Хочет посмотреть, кого я приютил в сарае.

Лешка вопросительно посмотрел на меня. Я пожала плечами. Ну не знаю я, с чего дед вдруг решил поиграть в маразматика. В конце концов, человеку уже за восемьдесят. Имеет он право жить так, как ему нравится, или нет?! Лешка на всякий случай поинтересовался:

— А кого вы приютили в сарае?

Дед загадочно улыбнулся и подмигнул ему:

— Это один мой хороший приятель. И он проделал долгий путь, прежде чем нашел меня…

Я наступила под столом на Лешкину ногу. Похоже, дед сел на любимого конька, и слезать с него явно не собирался. А слушать трогательные истории про седых мышей, проживших десять мышиных жизней и пробежавших ни одну сотню миль, чтобы сдохнуть в обществе старого знакомого, я не хотела.

Правильно истолковав мои телодвижения, Лешка улыбнулся деду и сказал:

— Ну, мы, пожалуй, поедем. А то мне еще вещи паковать. Завтра ведь в командировку…

Дед сразу же засуетился, засобирался, притащил нам пакет с зеленью — и когда только успел набрать? Понятно, надоели мы ему, хочет отдохнуть. А может, это он нам таким оригинальным образом дает понять, чтобы мы даром времени не теряли? До отлета всего одна ночь остается…

Как бы то ни было, через полчаса мы с Лешкой бодро топали в сторону станции, а еще через два с половиной уже подходили к дому. Навстречу нам попалась соседка по лестничной клетке — Катерина Ивановна — милая бойкая старушка, которую я помнила еще с младенчества. Она всегда угощала меня конфетами, а иногда даже умудрялась оказывать первую помощь по обработке спиртом ссадин и царапин, полученных во время веселых дворовых игр. Когда родители читали мне книги, в которых героям помогала добрая фея, я всегда представляла ее себе в образе Катерины.

— Добрый вечер!

— Добрый вечер, Лизонька! Добрый вечер, Леша! Откуда это вы? Никак, с дачи?

— С дачи, Катерина Ивановна, угадали.

— Как там дедушка поживает?

— Да все в порядке. Устает только быстро, а так ничего.

— Ну, не один он такой. Я вон тоже: пошла тут на днях с внуком. Внук на роликах носится, а я на лавочке сижу. Гуляем мы с ним так, значится. Пришла пора домой идти, он боевой, вроде как и не ездил нисколечко, а я иду, ковыляю, еле-еле ноги волочу. Он игрался, а устала я. Вон как в нашем возрасте бывает! А сейчас опять меня все бросили. Отдыхать уехали. А я осталась.

• Предыдущая
• 2/59
• Следующая