Недетские страсти в Лукоморье - Седлова Валентина - Страница 24

• Предыдущая
• 24/62
• Следующая

Выйдя на улицу, Васька всей грудью вдохнула свежий воздух с еле слышными ароматами осени. Ее боевой настрой незаметно пошел на спад. Может, зря это она все затеяла? Она ведь и сама знает, что они с Борисом безумно разные люди. А если это любовь? Если она больше ни с кем и никогда не испытает этого пьянящего чувства?

Задумавшись о своем, Васька едва не влетела в высокого молодого человека с букетом гладиолусов в руках. Впрочем, он сам был виноват: нет бы стоял на месте, а то ни с того ни с сего решил перебежать перед ней дорогу.

— Смотреть надо, куда идешь, — огрызнулась Васька и уже собиралась обогнуть юношу и идти, куда шла, как тот остановил ее:

— Постойте, прекрасная незнакомка! Не дайте погибнуть моему влюбленному сердцу, скажите хотя бы, как вас зовут!

— Василиса, — машинально ответила Васька и тут же обругала сама себя последними словами. Вместо того чтобы послать этого чокнутого, отвечает на его вопросы! А если он спросит, где она живет, еще и адресок ему нарисует?! И биографию с первого класса распишет?!

— Василиса — какое чудесное имя! Боже мой! Василиса, не соблаговолите ли вы принять от меня скромное подтверждение моих чувств к вам — этот букет?

— Не соблаговолю, — буркнула Васька. — И вообще мне пора. Так что если вам больше нечего сказать, я пошла.

— Как это нечего сказать? — искренне удивился незнакомец. — Меня зовут Иван, и я приглашаю вас погулять со мной по городу. Посидим в каком-нибудь кафе, познакомимся поближе…

— Вот что, Ваня, — начала Васька, которой уже изрядно надоел этот уличный цирк, который к тому же отвлекал ее от мыслей о Борисе, — гулять я с тобой не собираюсь. Кроме того, я устала и больше всего на свете мечтаю оказаться в постели. Своей и в одиночестве. Поэтому предлагаю мирно разойтись, иначе перейду к немирным способам общения с парнями.

— Может, сначала я продемонстрирую тебе свое галантное отношение к девушкам? — спросил Иван и, не дожидаясь Васькиной реакции, обнял ее одной рукой и привлек к себе.

Зря он это сделал. Знаменитый Ларцовский хук в Васькином исполнении и на этот раз произвел сокрушительное впечатление на ее собеседника. Иван согнулся пополам и выронил букет, а Васька, обогнув поверженного противника, со всех ног только ей одной известными закоулочками бросилась домой.

Когда Сергей увидел, как обошлись с его приятелем, от облегчения едва не нажал на клаксон. Молодец, девчонка! Крутовато, правда, но кому, как не Сергею было знать, насколько надоедливым бывает порой Иван. Выждав еще пару секунд, он отправился к нему на помощь. Поднял букет, потом протянул руку Ивану.

— Вот гадина! — прошипел тот, жадно хватая ртом воздух. — Нет, ты видел, как эта дрянь Василиса со мной обошлась? Блин, эсэсовка! Чокнутая! Ей цветы дарят, а она по печени садит, что гвозди заколачивает. Не понимаю: она что, боксом, что ли, занимается…

Каждое слово приятеля бальзамом разливалось по душе Сергея, как вдруг он услышал:

— Теперь точно моей станет. Слово тебе даю — станет! Еще ни одна баба меня так позорно не кидала. Я ее влюблю в себя, а потом заставлю на карачках за собой ползать и прощения просить!

— Может, не стоит? У тебя же Варя есть, — напомнил Сергей.

— Много — не мало. Где одна баба, там и вторая. И вообще хватит рассусоливать, прыгай в машину, поехали.

— Куда?

— Я, по-моему, догадываюсь, куда эта каратистка направилась. Она, кажется, в одном доме с моим бывшим одноклассником живет. Если поторопишься, успеем заметить, в какой она подъезд зайдет.

— Ты что, хочешь ей отомстить прямо сейчас? — спросил Сергей, вознамерившись в случае положительного ответа спеленать приятеля по рукам и ногам и засунуть в багажник от греха подальше.

— Вот еще! — фыркнул Иван. — Как сказал Тарантино в фильме «Грохнуть Билли», месть — то блюдо, которое следует подавать холодным. Но знать, где живет эта сучка, я должен. Ну что, мы тут до скончания века торчать будем? Или ты все-таки соблаговолишь завести эту чертову развалину?

— Не говори такое при «ласточке». Может и не поехать.

— Слушай, завязывай со всей этой доморощенной магией. Достал уже ныть: поедет — не поедет. Надо будет — полетит!

У Сергея на этот счет было свое мнение, но он не стал спорить с Иваном. Тем более что ему самому до смерти хотелось узнать адрес Василисы, странной девушки, при взгляде на которую его сердце почему-то начинало колотиться в два раза быстрее…

Ваську разбудил телефонный звонок. Она скосила глаза на часы. Девять утра. Кому в такую рань неймется? Пришлось тянуться за трубкой.

— Алло, привет, это я, Варя!

— Привет, — без особого восторга отозвалась Васька.

— Как ты смотришь на то, чтобы погулять по городу и рассмотреть поподробнее все местные достопримечательности? А то я тут скоро месяц как торчу, а так ничего толком еще и не видела.

— Без проблем. Только я еще, честно говоря, не до конца проснулась…

— Так я тебя разбудила? Ой, Васенька, миленькая, извини! Не хочешь гулять — не надо. Просто мне срочно нужно с кем-то поделиться новостями. Ты не представляешь, что было вчера после того, как ты ушла!

— Твоя Алиса прилюдно изнасиловала Кощея на матах? — мрачно пошутила Васька.

— Нет, с чего ты взяла? — Голос Вари звучал чуть обескураженно. — Она-то тут при чем? Кстати, яблочко молодильное я ей обратно положила, пусть погрызет на досуге.

— А вот это правильно, — заметила Васька.

— Ну, так когда мне к тебе подходить? В принципе я уже собралась, так что могу выйти хоть сейчас. Хочешь, я тебе мороженого по дороге куплю, чтобы ты не сердилась?

— Хочу, — призналась Васька и окончательно проснулась.

Придется сползать с кровати и идти чистить зубы, а то эта неугомонная девчонка уже минут через пятнадцать может появиться на пороге. Васька вздохнула и поднялась.

Впрочем, она недооценила Варвару, поскольку та появилась ровно через десять минут. Притащила с собой сортов пять разного мороженого, запихала их в морозилку и принялась выкладывать свои «новости». Судя по всему, реакция собеседницы ее мало заботила, Варе действительно в первую очередь надо было выговориться.

— Васька, ты не представляешь! Значит, папаша мой первым делом взял в оборот Тину. Мол, давай докладывай, как успехи моей драгоценной дочери на ниве шейпинга и прочего фитнесса. А сам ее глазами так и буравит, словно на допросе каком-то. Мне так стыдно перед ней и девчонками стало, просто ужас. И тут Тина берет и посылает папашу на три буквы! Честное слово, я думала, что ослышалась. Он тоже, кажется, едва не подавился. А потом наша Баба Яга ему такую лекцию по культуре общения прочитала, любо-дорого было поприсутствовать. Мол, она никакого давления на себя не потерпит и девочкам своим, нам то есть, терпеть не позволит. Что вместо того, чтобы контролировать своего взрослого уже ребенка, лучше бы мой папочка порадовался за то, что у него растет такая героическая дочь. Представляешь?! Это я-то героическая! Мол, вкалываю наравне со всеми и нос не задираю, не то что мой родитель. Он тогда с другого конца решил подъехать. Мол, Тина его неправильно поняла, и он пришел поговорить исключительно по вопросам спонсорской помощи. Купить решил, одним словом. У меня же все до единого учителя от его щедрот получали, а потом он ими манипулировал, как хотел. И ни один вякнуть не посмел. Она эту фишку быстро просекла и выдает в ответ: мол, зарплата, которую платит ей Дворец спорта, ее более чем устраивает. А если ему действительно некуда девать пару вагонов денег, пусть обращается напрямую к дирекции. В любом случае она эти вопросы решать не уполномочена. И вообще, покиньте зал, уважаемый, не смущайте девочек. Посторонним здесь находиться запрещается. И папаша мой повиновался! Впервые на моей памяти он кого-то послушался, и этот кто-то — женщина!

— Ага, значит, папа твой посторонний, а Борис, выходит, нет? — сварливо заметила Васька, вычленившая из всего Вариного монолога только эту часть.

• Предыдущая
• 24/62
• Следующая