Когда теща зажигает… - Седлова Валентина - Страница 4

• Предыдущая
• 4/61
• Следующая

— И не подумаю!

— То есть? — опешила я от Лешкиной безапелляционности.

— Если твоя мать настолько идиотка, что готова променять твоего отца на какого-то кренделя, то туда ей и дорога! По крайней мере хоть один отрадный факт: больше не будет полоскать мозги хорошему мужику. Так что пусть валит куда хочет.

— Леха, ты чего?

— То, что слышала! Я твоих родителей мирить не собираюсь и тебе не советую. Во-первых, сами не маленькие, разберутся. А во-вторых, если они расстанутся, я буду только рад.

Я глубоко вздохнула, выдохнула и чудом удержала рвущееся с языка ругательство в Лешкин адрес.

— Слушай, я понимаю, что она тебя сильно обидела. Но это не повод так себя вести…

— Лизка, я тебе уже все сказал! Давай замнем тему для ясности!

— Ну, замнем так замнем, — покорно согласилась я — Кстати, может, вернешься? А то я по тебе уже начинаю скучать.

— Ага, чтобы опять от твоей матери гадостей огрести по полной программе? Спасибо, что-то не хочется. Я эту ночь уж как-нибудь у себя проведу.

— А завтра? — чуть не заскулила я, представив, что целую ночь буду валяться на двуспальной кровати в гордом и безнадежном одиночестве.

— Вот завтра и посмотрим.

— Лешка!

— Ну ладно, не кричи ж ты так, а то оглохну! Давай вот как сделаем: встретимся часов в одиннадцать около метро на нашем месте и пойдем куда-нибудь прогуляемся. Можешь на меня обижаться, можешь топотать и хлопать крыльями, но пока у тебя в доме торчат твои предки, я там появляться не хочу. Нервная система крепче будет, причем у всех заинтересованных сторон. Ну так что?

— Ладно, тогда завтра у метро. Только ты мне вот что скажи: мы теперь что, до самой свадьбы будем спать раздельно? Если таки кому интересно мое мнение, то я протестую! Может, мне пока к тебе перебраться? Ну, не идет гора к Магомету, так Магомет не гордый, сам придет!

— Боюсь, ничего у нас не получится. — Голос Лешки погрустнел. — У меня завтра куча родни приезжает, отец уже бегает по соседям — раскладушки выпрашивает. Так что не вариант. Мою кровать двоюродной сестре с ее мужем и ребенком отдают, а я буду спать вместе с Сан Санычем.

— Подозреваю, твой брат не в восторге от такой перспективы.

— А то!

— Так, может, все-таки вернешься ко мне?

— Ни за что! Лучше пускай мне Саныч в ухо сопит, чем будущая теща в изголовье нотации читает!

Вот на такой не самой мажорной ноте мы с Лешкой и распрощались.

Оказалось, провести вечер в одиночестве — это катастрофически сложная штука. Спать мне не хотелось хоть убей, поэтому сначала я до отупения гоняла видео, потом сидела за компьютером. Когда и это не помогло — навела порядок в стенном шкафу. Без толку. И лишь когда стрелки стали показывать начало пятого, а за окном прилично посветлело, на меня снизошла благодать, и я рухнула в подушки, не забыв поставить будильник на десять, чтобы не пропустить встречу с Лешей.

И тут кто-то настойчиво начал трясти меня за плечо и вытаскивать из-под одеяла! Я отбивалась от мерзавца, не отпуская крепко зажатую подушку, после чего получила холодный душ прямо в постель! От такого святотатства я взвыла раненым мамонтом и таки открыла, казалось, намертво слипшиеся глаза.

— Вставай,my darling! Через полчаса мы принимаем гостей, а ты все еще неглиже!

Мама с кувшином в руках. Ну точно, так и есть! Кому еще пришла бы в голову свежая мысль будить находящегося в отпуске человека в восемь утра! И чего ей так неймется?..

Гости?! Она сказала — гости?! Это еще что за новости?!

— И кого это носит в такую рань по гостям? — не слишком ласково поинтересовалась я у родительницы.

— О, нас захотел навестить один прекрасный молодой человек, мой коллега. Он тоже прибыл в Москву на конференцию и…

— Так какого черта он едет сюда, а не на эту самую конференцию?! — рявкнула я на мать. — У меня тут что, проходной двор? В конце концов, я лично никого не жду! Хочешь с кем-то пообщаться, так хоть меня не трогай! Я спать хочу просто смертельно, а когда я хочу спать, я зело недобрая.Understand, Mammy?

— Думаю, вот это платье тебе отлично подойдет. — Начисто проигнорировав мою тираду, маменька шустро залезла в шкаф и вытащила оттуда льняной сарафанчик, который сама же и подарила мне в прошлый приезд. Носила я его крайне редко, поскольку гладилась эта вещь с большим трудом, а мялась так быстро и качественно, что единственный способ не превратить ее в жеваную тряпку — это повесить на манекен.

— Мам, ты слышала, что я сказала?

— Не надо так на меня орать, я не глухая. Сегодня официальное открытие конференции, по большей части ничего любопытного не намечается. Самые интересные доклады будут зачитаны завтра-послезавтра. А бедный мальчик воет волком от тоски в своей гостинице, вот я и решила пригласить его к нам. — Только меня почему-то забыла спросить, согласна ли я принимать у себя кого-либо! Кстати, а сколько лет твоему «бедному мальчику»?

— В прошлом году ему исполнилось тридцать, — несколько озадаченно ответила маменька, что-то быстро прикинув в уме.

— Ничего себе, нашла «мальчика»! — фыркнула я. — И между нами, девочками, почему бы этому господину вместо того, чтобы докучать нам своим присутствием, не отправиться куда-нибудь на экскурсию, если ему уж так невмоготу торчать на вашей конференции, ради которой он, собственно говоря, сюда и прибыл? Или хочешь сказать, что человеку, впервые попавшему в Москву, здесь и посмотреть не на что?

— Вот ты этим и займешься! К сожалению, я уже подзабыла многое об этом городе да и вряд ли узнаю некоторые места — ваш мэр все время что-нибудь перестраивает, — так что, увы, не смогу рассказать о Москве так хорошо, как это получится у тебя!

— Ну, мать, ты и наглая! — восхитилась я, когда ко мне вернулся дар речи. — Мало того, что ты за моей спиной кого-то там наприглашала, так мне еще и носись с этими гостями как с писаной торбой! Будто своих дел мало!

— Лайза, я настаиваю! В конце концов, это твой долг гостеприимства! Неужели ты потеряла всякое понятие об этикете? — насупила брови маменька.

Бесполезно. Когда-то это на меня еще действовало. В далеком розовом детстве. Чего я боялась на свете сильнее всего, так это материнского порицания. Только вот матушка никак не возьмет в толк, что ее дочурка уже давно твердо стоит на собственных ногах и имеет собственное мнение, которое запросто может не совпадать с родительским.

— Лайза?!

— Я не Лайза, а Лиза. Это во-первых. Если забыла, как собственную дочь назвала, могу тебе паспорт показать, там все четко записано. Со своими гостями разбирайся самостоятельно. Это во-вторых. Я хочу спать — это в-третьих и в-главных. Поэтому будь добра, оставь меня в покое.

Ух, лучше бы я этого не говорила. Мать перешла на ультразвук и закатила мне такой качественный разнос, что волей-неволей пришлось выползать из кровати, тащиться в ванную и изображать из себя невесть чего. Правда, льняной сарафанчик я забраковала из принципа, оставшись в своих любимых шортах и футболке, что вызвало у мамани новый приступ бешенства. Но тут уж я стояла твердо: или так, или никак. В конце концов светские приемы в такую несусветную рань не устраивают. А раз так, нечего тут свои порядки наводить.

Батя в нашу баталию не ввязывался, предпочитая отсиживаться в своей комнате. Честно говоря, я на него даже слегка обиделась. Между прочим, мог бы урезонить свою половину. Обещал же вчера! Так нет, ему тоже с маменькой связываться неохота. Эх, подозреваю, что последние дни перед свадьбой при таком раскладе будет мне дюже кисло. Лешку за порог выставили, из меня пытаются гида для какого-то заморского мозгляка вылепить… Когда затренькал дверной звонок, я кое-как успела накрасить левый глаз и только-только взялась за правый. Матушка, узрев сие безобразие, сердито рявкнула на меня и со всех ног бросилась открывать, а я подчеркнуто неторопливо продолжила накладывать макияж перед большим зеркалом в прихожей. Ну что поделать, мне тут краситься нравится гораздо больше, чем в ванной. В спальне, правда, мне нравится еще сильнее, но если я окажусь там, то вновь нырну в постель и, чтобы достать меня оттуда, одним кувшином холодной воды уже не обойтись.

• Предыдущая
• 4/61
• Следующая