Сирена - Касс Кира - Страница 19

• Предыдущая
• 19/67
• Следующая

Застенчивая улыбка поразила меня, как стрелой. Я так растерялась, что едва не ответила вслух. Но вовремя спохватилась и просто улыбнулась в ответ. Слава богу! Парень снова двинулся по пляжу. Я выждала момент и бросила на него быстрый взгляд. Он тоже смотрел на меня! В груди защемило. Наши глаза встретились, он быстро перевел взгляд на гальку в руке и зашвырнул ее в воду. Внезапно я пожалела, что одета в мокрую, перепачканную песком одежду. Что он подумает обо мне, ведь я сижу в прибое, в платье и с мокрыми волосами?

Океан вернула меня к реальности. Восхищаться издалека – это одно, но нельзя позволить незнакомцу настолько завладеть своими мыслями. Кому какое дело, что он подумает? Мне нужно следить за собой, чтобы не причинить вреда окружающим.

Ты права. Я и сама знаю. Прости.

И Океан действительно была права. Мимолетная встреча не должна настолько задевать меня. И мне будет нестерпимо стыдно, если я подведу Ее после сделанного мне добра. К тому же мне осталось всего девятнадцать лет, к чему рисковать? Глупо, когда конец и так близок. Надо следовать правилам, хранить тайну и слушаться покровительницу. Я заставлю себя достойно закончить службу.

И все же я бросила на удаляющегося незнакомца последний взгляд.

Позже я вспоминала его лицо с удивительной ясностью. Фигура и черты всплывали в памяти без труда. Я нарушила собственное правило, которое сохранилось еще со времен до крушения: позволила незнакомцу обитать в моих мечтах месяцы напролет.

Я представляла, как возьму его за руку, как мы поцелуемся. Снова и снова гадала, как его зовут, пытаясь вспомнить популярные на сегодняшний день в Америке мужские имена. Молодой человек стал моим постоянным спутником. Его робкая, грустная улыбка всплывала в памяти в те темные ночи, когда я не могла и не хотела спать. Я опускала веки, но в воображении не отрывала от него глаз.

Через четыре месяца Океан призвала нас на службу. Я знала, что время близится, поэтому взяла несколько отгулов на работе. Лето заканчивалось, наступала осень, и мне не хотелось уезжать перед самым началом учебного года, но я должна побыть одна до и после кормления. В школе я сказала, что собираюсь навестить родных. Чтобы все выглядело правдоподобно, я упаковала в небольшую дорожную сумку несколько нарядов, хранившихся в моей комнате. Придется спрятать сумку где-нибудь в лесу и забрать потом. Или отдать вещи какой-нибудь благотворительной организации. Летняя погода вот-вот закончится, и мне все равно потребуется одежда потеплее. По дороге из школы я прошла мимо комнаты Джиллиан, но девочки там не было. Может, она вышла погулять с подружками и заодно посплетничать о Мике. Меня очень обрадовало, что летом он написал ей. Я набросала короткую записку, объясняющую мое внезапное отсутствие.

Засунула записку под дверь и отправилась навстречу долгу. Я обрадовалась, что не застала девочку. Мне было бы тяжело прощаться, даже на короткое время. К тому же служба требовала моральной подготовки, даже сейчас. И до и после кормления меня охватывала тоска. Лучше побыть одной.

Мне предстояло встретиться с сестрами в теплых водах у побережья Флориды. Тот район также получил название загадочного Бермудского треугольника. Когда о нем стали рассказывать легенды, мы постарались использовать таинственную славу места себе на пользу. Хотя ничто не могло сравниться с потоплением «Копенгагена», тут мы пускали на дно корабли, и даже современный мир принимал их исчезновение как необъяснимую тайну. Простой взгляд на проблемы, который предстояло перенять и мне. Я восхищалась им и в то же время находила комичным.

Две сестры тепло меня поприветствовали. Когда я появилась, они начали выписывать немыслимые круги на воде. Эйслинг, как всегда, держалась особняком. С годами она выглядела все более несчастной. Не представляю, что ее тревожило. Она знала, как выполнять свою работу лучше любой из нас, и до освобождения ей осталось всего четыре года. Может, ей действительно не нравилось наше общество. Я была знакома с Эйслинг уже несколько десятилетий, и мне следовало научиться не обращать на нее внимания. Все равно она вскоре исчезнет из моей жизни.

Океан хотела, чтобы мы переместились на несколько миль южнее места встречи. После короткой прогулки по морю мы поднялись на поверхность и грациозно расположились на воде. Каждая приняла привычную соблазнительную позу, уже не задумываясь. Эйслинг всегда предпочитала лежать на боку. Элизабет обняла Миаку, почти как я при первой встрече с девочкой. Они стали очень близки. Я замечала, что Элизабет и Миака в последнее время всегда на одной волне. Миака не только выбралась из своего панциря, она без сожалений растоптала его и не оглядывалась назад. Вспомнились наши выходки. Я скучала по ним. Мой срок скоро закончится, надо проводить больше времени с сестрами.

Чтобы разнообразить картину, я опустилась на колени и разметала вокруг себя свое платье. Сегодня оно переливалось всеми цветами морской волны, под стать тропическому ветру, что развевал наши волосы и подолы. И когда Она велела, мы запели. День клонился к вечеру, и заходящее солнце издалека подсветило корабль, движущийся к нам с запада. Я внезапно сообразила, что путешествие только началось и корабль совсем недавно вышел из порта, совсем как мой. Я отмахнулась от нежеланных мыслей и сосредоточилась на песне, хотя та не требовала внимания. Восемьдесят лет прошло, но порой я чувствовала вину так же остро, словно мой корабль только вчера пошел ко дну.

Корабль казался рваной тенью на прекрасных изгибах Океан. До него оставалось еще несколько миль, когда он начал крениться на один борт. Судно шло ко дну медленно, но не настолько, чтобы спасатели подоспели вовремя. По непонятной причине вода продолжала прибывать, и люди начали прыгать за борт. Горстка пассажиров успела добраться до лодок. Даже если они спасутся, то не увидят четырех загадочных женщин и не смогут рассказывать о нас басни.

Мы находились достаточно близко, чтобы разглядеть лица тонущих, но я рьяно оберегала свой взгляд. Как обычно, некоторые поплыли к нам, но начали захлебываться раньше, чем достигли цели. Корабль превратился в висящий в воздухе перекошенный треугольник – через несколько мгновений он исчезнет.

Океан сказала, что можно перестать петь; мы единогласно пропели последнюю ноту и замолчали. И в неожиданно наступившей тишине я услышала ее.

Для любых других ушей звуки показались бы бессмысленными, но после многих лет, проведенных среди не следящих за своим языком глухих, я знала, что слышу голос той, кто не умеет четко выговаривать слова. Более того, тон, тембр этого голоса были мне знакомы. Годы, проведенные в обличье сирены, сделали мои уши очень чуткими. И хотя девочка никогда не издавала при мне подобных звуков, я знала, кто это. Сестры потрясенно смотрели, как я шагнула к кораблю.

Мне даже не пришлось высматривать Джиллиан среди тонущих. Подруга оказалась довольно близко ко мне. Она молотила руками по воде, стараясь удержаться на плаву, и отчаянно высматривала кого-то – видимо, своих спутников. Неожиданно мне пришло в голову, что, когда зазвучал сигнал тревоги, кому-то пришлось сказать ей. Джиллиан выкрикивала бесформенные звуки – все слова потерялись в отчаянных взмахах рук. Я потрясенно уставилась на нее.

Мне было достаточно плохо от осознания происходящего – Джиллиан тонула, и я ничем не могла ей помочь, – но тут, словно в отместку за все отобранные жизни, девочка повернулась и увидела меня. Изо всех сил она пыталась остаться на плаву, но при виде меня, стоящей на воде, ее движения замедлились. Она пыталась сообразить, что происходит, но, естественно, ничего не понимала. Я позвала ее по имени, но Джиллиан никогда не слышала его. Как странно, отсутствие слуха, которое большинство людей воспринимали как порок, стало единственным, что могло – и должно было – спасти Джиллиан от подобной участи.

• Предыдущая
• 19/67
• Следующая